Фактор Ясеня (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич. Страница 1

Валькирии космоса. Книга 6. Фактор Ясеня

Часть 1

Передний край

Часть 1. Передний край

Дети и взрослые

Голограмма открыла моему взору необычное обширное кресло — целый кокон. Подобные ему стоят в сердце любого корабля, обеспечивая команде возможность прямого доступа к целому сонму электроники, а заодно — амортизацию и безопасность на случай аварии. Видеть подобное в родильном доме — или в каком-то другом месте, где республиканские мамочки занимаются новорожденными — было крайне необычно, ибо рвало привычные шаблоны. Но едва взгляд упал на само чадо, и все посторонние мысли тут же вылетели у меня из головы.

Милена сидела, удобно раскинувшись в полулежачем положении, а ребёнок удобно примостился у неё под весьма обширной грудью. Определённо, вкусы у нас с ним совпадали… Я даже мысли не допускал, что это девочка. Мальчик. Почему-то был в этом абсолютно уверен. Сама кошка тоже вызывала умиление. И не столько этой расслабленной позой, в которой казалась совершенно беззащитной, и даже не ребёнком под грудью, а каким-то общим обликом довольства и умиротворения. Мне доводилось видеть Милену разной. Гиперактивной оторвой, с прущей изо всех щелей дурной энергией — под стать её лучшей подруге, Тёмной Матери. Спокойной и рассудительной, полной невероятной для ариалы выдержки — но и тогда скрытая энергия республиканки ощущалась где-то глубоко внутри, сжатая, будто тугой пружиной. Теперь же Ми выглядела до неприличия спокойной, а вся её энергия, казалось, выплеснулась прочь — словно перетекла в раскинувшееся на плоском животике чадо.

— Кошак, ты бракодел, — спокойно констатировала ариала. Она при этом подняла ребёнка на вытянутых руках, повернув его ко мне лицом.

Ну да, сомнений, что это мальчик, быть не могло. У чада имелось всё необходимое, чтобы не считаться девочкой. Забавный полупрозрачный комбинезончик, натянутый на сморщенного котёнка, ничего не скрывал. Я перевёл взгляд на расслабленную кошку, и на лице сама собой расплылась дурацкая улыбка. Совершенно не подумав, что говорю, я бросил в пространство.

— Почему же сразу бракодел? А если я и хотел мальчика?

— Вот как? Так ты хотел мальчика? И что я должна сделать, чтобы ты захотел девочку? — брови чертовки взметнулись вверх, она вся была овеществлённым вопросом.

— Ми, это так не работает, — затряс я отрицательно головой, пытаясь выпутаться из неудобного положения. Милена, конечно, могла просто шутить, но спорить с женщиной, только что принёсшей в мир жизнь? Скорость меня упаси! — Это всего лишь ожидание. Надежда. Не более.

— Да кто вас, мечников, знает… Поля же пронзают всех нас… — протянула чёрная кошка, и я окончательно уверился, что она и не собиралась шутить.

— У Арьи девочка.

— Только это нас с тобой и примиряет. Вряд ли вы с ней делали что-то, чего не делали мы с тобой… Иначе бы я корила себя, что не выдержала положенную неделю возбуждения. Для тебя положенную.

— С Ведьмой мы тоже без ваших республиканских штучек обошлись…

— Да, и это тоже… В общем, умеешь ты успокоить женщину. Но своего мальчика я уже родила много лет назад. Если бы не было прошлой девочки, точно дёргалась бы.

— Своего мальчика? — фраза показалась мне чрезвычайно важной. Я, конечно, с трудом мог развеять идиотскую улыбочку на лице, да и смотрел, в основном, на ребёнка, опять задрыхнувшего на животе у валькирии, но потоки сознания — штука сложная… Далеко не всегда она зависит от основной линии восприятия…

— Кошак. Не говори мне, что не знаешь. Ты уже девять месяцев в стае. Хотя… Я же первая, кто родила из кошек… Ладно, республиканка всегда сначала рожает мальчика. Нас так запрограммировали генетически. Не спрашивай, почему так было в самом начале, и было ли… Сейчас это обосновывается тем, что каждой девочке нужен минимум один мальчик, а пополнять их из Внешних колоний — означает рушить генофонд. Но я, признаться, не особо вдавалась в подробности. Просто первый — всегда мальчик. Дальше — как пойдёт. И родить одного ребёнка обязана каждая республиканка, разрешение Ордена требуется для двух и более. Там — да, сложно. Приходится предъявлять генетические карты. Доказывать свою полезность обществу. Разве что валькириям всё это без надобности… Мы слишком неожиданно смертны, чтобы ещё и нас обременять такими формальностями… Стаи сами контролируют процесс — так сказать, естественным путём, коллективным воздействием. Мозг вынесут, будь здоров! Стая должна быть эффективным инструментом. Если все уйдут рожать, это уже не Экспансия, а космос знает что получается.

— Он вполне может стать котом. Я намерен поработать с ним, когда представится возможность.

— Да, мальчик крепкий и активный. Но пока говорить рано. В воспиталище всякое бывает… Впрочем, ты же тоже в детском доме воспитывался… Ладно, Кошак, считай, что успокоил. Я рада, что ты так близко к сердцу принял нашего малыша.

— Ми, не надо. Это наш ребёнок. Этого достаточно, чтобы воспринимать его частью себя. Ты главное сама не спеши его оставлять. Проведи с ним максимально возможный срок, какой позволителен республиканке. Максимальный срок! Слышишь⁈ Не смей его там бросать, одного…

— Ладно, ладно, — подняла ладони в примирительном жесте кошка. — Не дёргайся. Поверь, я не хуже тебя ощущаю, что он наш. Максимум — два месяца. Но ты смотри там!.. Чтобы ни одна кошка не пострадала, пока меня нет рядом… Слышишь⁈

— Будь уверена, — стиснув зубы, бросил я. — Сам сдохну, но сестёр прикрою.

На этой странной ноте мы и расстались. Вообще, странный разговор вышел. Дикий для внешника, но вполне обыденный для республиканца и республиканки. Даже в большей мере — для республиканки. Но мысли о ребёнке всё же пробили скорлупу размышлений о долге, и я вышел, вновь счастливо заулыбавшись.

На пороге переговорной поджидала Триша. На удивление, кошка тоже выглядела необычно. Она была какой-то уютной, даже мягкой. Эта-то властная бестия! Мир, определённо, сходит с ума… Когда метиллия заговорила, её голос прозвучал участливо, он словно бы обволакивал.

— Ну как, кот, всех детей увидел?

— Да, кошка! Всех! — с этими словами я привлёк женщину к себе и впился в её уста страстным поцелуем.

Валькирия ответила на удивление мягко. А потом подхватила под руку и повлекла к расположению стаи. И шли мы, как заправские муж и жена — чинно и неспешно, демонстрируя всем и каждому образец согласия и благочестия.

— Смерть Совет Стаи собрала. Все уже на месте, только нас ждут, — обронила между делом Тиш.

Слова боевой сестры пролетели мимо моего сознания. Мысли сейчас были далеко. Если бы я пообщался с одной только Миленой, возможно, и не проникся бы так сильно осознанием собственного отцовства, но когда сначала Арья, лучась счастьем, с гордостью продемонстрировала нашу дочь… Теперь ещё и Милена добила сыном… От Валери тоже сын родился, однако к нему меня до сих пор не пускали, даже по голографу показали лишь мельком, здесь же — сразу двое, и такие же умиротворённые мамаши… Тут уже моё сердце отыгралось за все былые притеснения!

Поэтому в полевое расположение я ввалился, полностью погружённый в себя, шаря вокруг ничего не видящим взглядом. А посмотреть на самом деле было на что. Круглая, заглубленная в землю постройка внутри являла собой уменьшенный аналог нашего расположения на Базе. Сильнее всего отличалось положение кроватей — они стояли изголовьями к стене, а изножьями — к центру зала. В центре же вальяжно раскинулся не слишком большой стол, стульями к которому служили бортики кроватей. А что, весьма удобно! Столешница, как общая для любой кровати точка, легко могла быть использована в кошачьей игре. Даже перелезать на соседнюю кровать не нужно… И редко — очень редко — она служила собственно столом. Как сейчас, когда стая собралась для общения с матерями-командирами… Помню, не так давно подобный вызов застал нас в самом разгаре стайных игрищ — так кошкам пришлось спешно перемещать меня на ближайшую свободную кровать… Однако сейчас мысли были далеко. Прошлые подвиги на любовном фронте заслонил их логичный итог — разрешение сестёр от бремени. Да и кошки на удивление обошлись без намёков, их благодушные и по-семейному тёплые взгляды обволакивали и манили. Завершал же картину предельно серьёзного собрания интерактивный образ Тины на центральной голограмме.