Сохраняйте спокойствие! (СИ) - Ра Юрий. Страница 9

На Ивановой кровати сидел незнакомый студент, дембель, судя по усам и откровенно пялился на вошедшего.

— Здорова! А ты куда Ваньку дел?

— Привет, привет! В магазин послал за ластиком. А то сунулись последний день каникул обмывать, — незнакомец показал рукой на письменный стол без каких-то следов подготовки к распитию алкоголя, — а у нас ни одного ластика. Непорядок получается.

— Хорош ерунду говорить!

— Согласен, Михаил, в этом я чертовски хорош. Кстати, давай знакомиться. Жорж.

— Тьфу ты, а что, нормальные имена все кончились, что тебе это досталось?

— Так и ты не Павка, хоть и Корчагин.

— Павлом моего брата назвали.

— Ага, ну тогда два–ноль в твою пользу, Миша. — Имя Корчагина в исполнении этого Жоржа с усами прозвучало как-то похабненько.

— Слушай, Жорж, раз ты к Ивану пришёл, а его нету, может ты того, свалишь? Чего-то ты мне не нравишься, давай ты его в другом месте подождешь.

— Не, так не получится, я по твою душу пришёл, — гость встал с кровати, подошел к двери и запер её изнутри. — Комитет госбезопасности, капитан Милославский.

Первой реакцией было рассмеяться, что может быть нелепее, чем капитан-сверстник. Но удостоверение, развернутое и демонстрируемое на вытянутой руке достаточно долго, чтобы у Михаила была возможность с ним детально ознакомиться, это самое удостоверение делало ситуацию несмешной. Тут или провокация, или дурацкая шутка на грани фола. Особенно учитывая слухи, ходящие на журфаке, которые и слухами-то вряд ли были. Госбезопасность на факультете орудует в полный рост, вообще ничего не стесняясь. Говорят, на каждом курсе по сексоту, а то и не по одному. И да, ксива выглядела очень убедительно, видел Корчагин (именно Корчагин) такие уже, прямо точь-в-точь такие корочки показывал в одной газете товарищ, когда склонял Михаила к сотрудничеству. Он тогда стандартно обещал подумать, считай, отказался. Может, ОНИ не поняли или не приняли отказа? Тогда снова будут склонять. Жалко как, ведь всё вроде хорошо было до этого момента.

********** Дорогой Читатель, если ты мой давний читатель, то ты узнал в Михаиле Корчагине «демона-вселенца» Лихарева из цикла «Дневник восьмиклассника». Тому, кто не читал про него, вероятно, будет интересно узнать, что за гость вломился в цикл про Жоржа Милославского. Вот ссылка на книгу: https://author.today/work/298076

Но я попробую писать так, чтоб этот было не так уж обязательно. Если смогу, всё-таки я начинающий автор, уже два года как.

Глава 5

Вербовка

Михаил сел не на кровать, а на стул, стоящий около стола. Чтоб не сидеть напротив, и чтоб уровень глаз был хотя бы чуть-чуть выше, чем у незваного собеседника. Впрочем, если в СССР иметь такие корочки, то можно хоть на толчке сидеть и всё равно ощущать моральное превосходство. Судя по выражению глаз этого Милославского ему было абсолютно плевать «на какой ухе у Корчагина фуражка», как в одном еще неизвестном анекдоте. Молчание затягивалось. Не то конторский не знал, с чего начать, не то хотел создать невыносимую атмосферу перед беседой. А вот тут он ушибся, против Лихарева, комфортно расположившегося в этом молодом теле, такой фокус не работает. И даже то, что он первым начнет разговор, вернее продолжит, тоже никакого преимущества Жоржу не даст. Какое дурацкое имя, прямо бесит! Может так статья, что наоборот, захваченная инициатива даст преимущество в этой схватке.

— И чем же моя скромная персона привлекла внимание нашей доблестной госбезопасности?

— А сами не догадываетесь? Ведь не мальчик уже, Корчагин. Должен понимать, где накосячил.

— А мы с вами на «ты»?

— Ну да, возраст позволяет, я считаю. Мы практически ровесники, товарищ.

— Товарищ? Звучит ободряюще, раз пока не гражданин.

— Если бы ты был гражданин, то разговор бы вёлся в другом помещении, а с товарищем можно и так, неофициально и на его территории. Ведь в родном доме стены помогают. Так что, есть уже версии, зачем ты понадобился Комитету?

— Вот вообще в голову не приходит! Взносы плачу, самиздатом не балуюсь, никаких беспорядочных связей не завожу, кроме половых. А во время оных мы с девушками по большей части сопим и свою гражданскую позицию не высказываем.

— С девушками? Тройничок практикуешь?

— Ни боже ж мой! Исключительно с разбивкой во времени. Так что от меня вы никаких версий не дождетесь, товарищ. Ты не дождешься, раз мы на «ты».

— Статья одна ваша вызвала противоречивые чувства.

— Приятно слышать. Если моя статья была прочитана, заставила думать и даже вызвала какие-то там чувства, значит я не потерян для общества как журналист. А какая? А то у меня много публикаций.

— Это да, для начинающего журналиста, который еще институт не закончил, публикаций много. А если учесть, что печататься во всесоюзной прессе начал еще в восьмом классе — вообще уникум!

— Признаюсь, талант у меня к журналистике. Писать умею и люблю. За это сейчас привлекают к ответственности? — Михаил решил для себя, что никакой помощи КГБшник от него не получит. Он поиграет в дурака с этим сопливым капитаном, генеральским внуком, а там видно будет, кто дурачком останется. Не обязательно иметь козыря на руках, чтоб сопернику погоны повесить. Иногда достаточно ума и удачи.

— Привлекают. Иногда к ответственности, иногда к сотрудничеству. — Вон оно к чему идет, ну уж нет, товарищ капитан, такого мне точно не надо.

— Спасибо, конечно, за веру в мои способности, но нет.

— Погоди неткать, Миша. Я еще не озвучил твой вариант, а он может быть и номер один. Я про ответственность. — Капитан Милославский, если он вправду капитан и действительно Милославский был непробиваем как слон. — Определить меру того или иного я и пришел. И буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать. Здесь и сейчас или в другом месте и чуточку позже. Это ясно? — Во взгляде этого комитетчика проступила такая решимость, как обычно принято писать в газетах, суровая решимость. И стало понятно, человек на самом деле что называется из Органов.

— Мне всё ясно, спрашивайте.

— Вопрос первый: статья в «Технике-молодежи» за восемьдесят третий год — твоего пера или кто надиктовал? — Прямо какой-то тридцать седьмой год, разорался, сейчас начнет сапогами пинать скотина.

— Моя.

— Что «моя»⁈ Отвечай как следует, Корчагин!

— Моя статья! Я сам написал, никто мне ничего не надиктовывал! — Сука такая, я тоже орать могу, выбрал для себя манеру поведения Михаил-Дмитрий.

— Ну что, молодец, не отпираешься. Глядишь, обойдемся беседой, то есть без допроса. Или охота романтики хлебнуть?

— Неохота. Я понял всё, вы спрашиваете, я отвечаю.

— Понятно ему всё, ну молодец тогда. Второй вопрос, материал сам собирал или в интернете нарыл?

— Сам.

— Что, вот так по памяти всё расписал?

— Ну да.

— Из какого года попал?

— Чего? — Этот вопрос обрушился на голову Корчагина как бетонная плита. Он что, только что попался в ловушку КГБшника? О чем его сейчас спросили? А перед этим? А что он ответил? ЖОПА!!!

— Повторяю вопрос: из какого года ты провалился в наше время? И кстати, в какой год?

— Вы что, верите в эту фигню, в попаданцев всяких?

— Миша, а с чего ты решил, что это фигня? И с чего ты решил, что мы не верим в такое? Как ты сказал — в попаданцев. Интересное словечко, оно у вас в ходу? Часто сталкиваетесь? — Капитан как клещ впился в свою жертву и сосал из Михаила информацию как кровь. По крупице, но верно.

— Нет, товарищ капитан.

— Что «нет»?

— Нет никаких попаданцев, их выдумали.

— Тебя тоже выдумали?

— В смысле?

— Ну вот сидишь ты передо мной весь из себя такой успешный, словечками из будущего оперируешь. Явно карьеру строишь на знании будущего, знаешь, к кому подойти, куда не соваться.

— Да не так всё! — Корчагин даже психанул от несправедливости обвинения. — Нет никакого знания, всё же не так! Всё, вообще всё! Куда ни сунься, не так. Чернобыля не было, Горбачева не было, кооператоров не было!