Сломанная кукла (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 9
- Да отъебитесь уже от него, - заступается кто-то.
- У кого сил пиздеть много, идёт работать дальше, без перерыва! - рявкаю я.
Смеркается. Завалившись на настил, курсанты стучат ложками. Костер в центре освещает лица тех, кто сидит поближе. Пересчитываю, одного не хватает. Машинально ищу глазами Солода. А его нет!
- Солод где?! - напрягаюсь я.
Все замирают, стук прекращается.
Чувствую лёгкое вежливое прикосновение к плечу сзади.
Оборачиваюсь. Он. За моей спиной сидел, значит.
- Отбой, нашелся.
Из любопытства хочется увидеть его лицо. И я разворачиваюсь снова. Он сидит в самой тени навеса. И я ничерта не могу разглядеть. Ладно, хер с ним. Какая разница?
- Поели? Чистим снегом посуду и укладываемся плечом к плечу. Ногами к огню. Подъем в шесть.
- Оо... - вселенский стон.
- Знаете, почему в армии всегда подъем в шесть? - шутит Танго. - Потому что когда тебя будят в шесть, единственное, чего хочется - убивать!
Бедолага спит рядом. Ловлю себя на мысли, что мне спокойнее от этого. И вообще, если относиться к нему как к ребенку, то даже и не коротит.
Танго, сидя у костра, тихо напевает:
- “Облака в небо спрятались… Звезды пьяные смотрят вниз… И в дебри сказочной тайги…Падают они”.
Красота…
Глава 12 - В его тени
Саундтрек: Земля горит - Palina
Сплю тревожно. Побег с полигона не удался! Маршрут на карте ведёт обратно к нему. Мы идем обратно. Пройти сто двадцать километров, чтобы вернуться в руки к Алишеру? Нет!
И я всю ночь рисую в голове карту. Идти одной? Через хижину, в сторону трассы? Самое главное, не начать думать, что это невозможно. Что я не дойду.
Потому что тело может больше, чем ты о нем думаешь. Намного больше.
Просыпаюсь я раньше всех. Ещё до рассвета. Во мне заведён будильник.
До того как инструктор поднимет всех, я хочу успеть спокойно надеть свою нестандартную обувь, не привлекая к этому внимания, а ещё сбегать в туалет. В идеале - успеть поесть и попить чай. Потому что с балаклавой на лице это невозможно, а каждый раз прятаться - вызовет подозрение.
Стараясь не касаться Психа, выползаю к костру. С ним рядом спать конечно спокойнее, но есть и свои детали. Пару раз мне прилично прилетело локтями. Он дёргается во сне, подрывается, а потом падает и отключается снова.
Вспоминаю,что он расстрелял подозреваемых. И... ничего в моей вымотанной душе не рождается - ни ужаса, ни скорби. Мне пусто. Это плохо? Люди ведь погибли...
Иногда мне хочется, чтобы погиб весь этот мир. Разом. А иногда, я уверена, что все переживу. Нужно только не жалеть себя. Все переживу и выберусь в какую-то версию нормальности. И тогда хотелось бы, чтобы мир жил, и где-то была эта версия.
- Танго... - бормочет он во сне. - Дров подкинь... пацаны замёрзнут…
Псих... Мне хочется существовать в его тени. Там какое-то безопасное место - в его тени. Когда я в периметре двух-трех метров от Психа, никто не осмеливается даже слова сказать. Есть в нем что-то такое...
Он спит закрыв глаза предплечьем. Мешок расстегнут до пояса. Резко отбрасывает руку на место, где было мое лицо ещё пять минут назад. Я ежусь, понимаю, что капец бы сейчас был моему носу.
Вздохнув, обуваюсь.
В костре тлеют угли. Ночью кто-то вставал и подбрасывал дров. И я сейчас тоже подбрасываю.
Аккуратно скатываю свой тонкий спальник. Стараясь не шуметь, нагребаю несколько котелков снега, ставлю их в угли. И сбегаю ненадолго.
Когда возвращаюсь, вода уже кипит. Завариваю маленький брикетик. Жду, пока брикет распарится.
Не знаю, что спрессовано в них. По вкусу чем-то похоже на чечевицу с мясом. И это даже вкусно...
От кружки этой еды мой желудок битком. Мне много. Но я ем. Нужны силы.
Рассматриваю что ещё там есть. Три белковых высококалорийных батончика. Прячу их по карманам. Мало ли что.
Мне этих трёх по калориям хватит на неделю. Балерины живут неделями и на меньшем калораже. И тренируются, тренируются, тренируются... Я всё смогу.
Протерев кружку снегом, наливаю себе хвойный чай.
Пью, глядя в костер. Адреналин внезапно подкатывает волной. Я ловлю паническую атаку, испуганно оглядываясь, и осознавая где я и чем это закончится, если Алишер найдет меня. Он не выносит неподчинения. Он может покалечить за неподчинение.
Кружка падает из рук, все вокруг вертится и мелькает. Дышу... дышу... кислорода словно нет в воздухе. В глазах темнеет. Сжимаюсь, обнимая колени.
"По квадрату...", - промелькивает инструкция Йоды.
И я дышу по квадрату, дезориентированно наблюдая, как покачнувшийся мир, потихонечку замедляется. Трясущимися руками поднимаю кружку, наливаю ещё себе. Грею руки.
Спрятав лицо под балаклаву, откидываюсь назад, закрываю глаза. От обильной еды снова клонит в сон. Отдохну ещё немного...
Сквозь сон слышу, говор, смех, просыпаюсь от своего "имени".
- А что Бедолага у нас опять особенный?
- Слышь, Честный, он раньше всех встал, костер подбодрил, всем воду вскипятил. Так что, давай, не пизди...
Кто-то подглядывал за мной утром?! Надеюсь, не видел лица. Было темно…
Поднимаюсь в положение сидя. Ногам горячо от близкого огня.
- Йода, дай аккумулятор от "связи", я пацанам покажу, как можно огонь разжечь от неё.
По рукам идёт батарейка от Йоды к Психу. И ко мне тоже попадает на мгновение в руки. Неожиданно тяжелая. Передаю дальше.
- Ого... Нафига такую тяжёлую переть? - интересуется кто-то.
- Спутниковая связь... современная - дорого, да и при наших морозах отказывает, старая - весит дохера. По маршруту стоит две антенны, усиливающие сигнал. Вставил батарейку и все. Вот вечером сегодня выйдем на связь с полигоном.
Наблюдаю за действиями инструктора.
- Берешь фольгу из пайка, ее там полно. Скручиваешь, замыкаешь плюс и минус, подносишь к щепе и...
Тонко наструганная береста начинает мгновенно дымиться.
- О, круть! А то трением... трением...
- Трением, самый сложный способ. Легче всего - линза. И у вас она есть в карманах карго, - тыкает себе на жилет.
Тут же проверяю. Есть маленькая линза.
- Но если солнца нет, как сейчас, тогда сложнее.
Батарейка идёт по рукам обратно.
Я отдаю ее Йоде.
Он прячет в боковой карман своего рюкзака. И уходит за чаем.
Сердце колотится в горле. Я незаметно тянусь к карману.
Алишер бы меня просто придушил... Но они - не Алишер.
Онемевшими пальцами кое-как выковыриваю ее из кармана. И прячу у себя.
Никакой связи! Иначе, вы меня на поводке к нему потащите. Прикажет вам какой-нибудь генерал ваш…
Все позавтракали, лагерь собран. Выдвигаемся. Болит всё жутко. Но боль это не то, что мешать двигаться. Всю мою жизнь с моим телом делают то, что для него противоестественно и больно. Я даже не знаю, как бывает иначе. И меня не беспокоит эта спокойная боль в теле, без приправы в виде жести. Мне хорошо.
Сегодня идти легче. Весь день двигаемся по густо припорошенному льду.
В какой-то момент, я остаюсь одна с Психом, позади всех.
- Бедолага...
Бросаю на него взгляд искоса.
- А ты чего так беспокойно спишь?
Я?!
Растерянно пожимаю плечами.
- Я на твоём месте нашел кое-что, пока собирался.
Снимает перчатку, достает из кармана. Проводит пальцем по крышке, словно ощупывая. Протягивает мне на раскрытой ладони.
Сердце сбивается с ритма. И внутри все трясется.
Свои вещи из сумочки я рассовала по карманам. Карманы на липучках, но видимо, я и правда крутилась во сне. Расстегнула карман, и когда выползала из под навеса...
В его руке - женское складное зеркальце с аметистами на крышечке. А с другой стороны витиеватая гравировка "Божена" и мой графичный профиль с локоном волос.
Сначала хочу сказать, нет, не моё! А потом... Ну, а чьё?! Слишком очевидное враньё.