Отравлен тобой. Искупление (СИ) - Маар Чарли. Страница 2

Я касаюсь руки подруги и вздыхаю.

— Я просто рада, что ты счастлива. Очень переживала за тебя.

— Давай увидимся завтра вечером? Сегодня я не смогу. Обещала уже ужин отцу и сестре.

— Хорошо. Завтра я тоже смогу. Ну, наверное. У нас некоторые перемены на работе.

— Тогда запиши мой местный номер, или давай я твой запишу и дозвон кину, — Стефа достаёт телефон.

Я диктую цифры, после чего она звонит мне, чтобы мы не потеряли друг друга.

Водитель тормозит у здания офиса, где я работаю.

— Мне пора бежать. Стеф, ты не представляешь, как я счастлива, что ты здесь. После стольких ран, это как бальзам на душу.

Ещё раз обняв подругу, открываю дверь машины и выбираюсь наружу прямо под хлопья начавшегося снегопада.

— Рин! — окликает меня Стефа, когда я уже собираюсь захлопнуть дверь. — Ренат тоже здесь. В Москве.

Боль простеливает грудь. Я крепче сжимаю пальцами дверь машины и усилием воли подавляю внутри все болезненные ощущения.

— Не хочу про него знать. Он мне не интересен, — выжимаю из себя ответ, будто вытаскиваю из самой глубокой части своей рваной раны.

ДЕВЧОНКИ, СЕГОДНЯ СКИДКИ

РЕБЁНОК ПО КОНТРАКТУ 89Р.

ДЕВОЧКИ ТОРА 99Р.

Глава 3

Марианна

— Галстуки все поправили. Форма должна выглядеть идеально. Никаких распущенных волос, мятых юбок и блузок.

— Может, нам ещё платок на голове завязать и стереть макияж? Новый владелец монах? — Аня, девочка, с которой я подружилась на работе, усмехнувшись, шепчет мне на ухо.

Нас всех собрали в конференц зале, чтобы представить новое начальство, а все мои мысли заняты Стефой, и как я хочу увидеться с подругой. Мне так жаль, что я не смогу побывать на её свадьбе, не поддержу во время беременности, не увижу новорождённого малыша или малышку. Разве это справедливо?

Мысли о Севере я пресекаю. Точнее, пытаюсь, но тот факт, что он в России, сводит с ума. Я будто ощущаю его близость, словно он совсем рядом.

Перешептывания прокатываются по залу, но я не обращаю внимания. После возвращения в Москву, я столько раз задавалась вопросом, почему в груди так сильно тянет и жжёт? Да, мне пришлось от много отказаться, от родителей, от подруги, от прежней жизни. Но ведь я получила желанную свободу. Мне не должно быть больно. Мой похититель отпустил меня. Я должна испытывать счастье, так?

— Если это наш новый владелец, то я ради такого и платок надела бы... — с придыханием произносит Анька, глядя куда-то мне за плечо.

Спину почему-то начинает жечь, а в груди нарастает тревожное чувство, предупреждая меня об опасности. Не знаю, по какой причине мне так тяжело повернуться. Но когда я всё-таки это делаю, мышцы мигом каменеют, а из лёгких вышибает весь воздух.

От двери к центру конференц зала шагает Ренат.

Он не смотрит на меня. Но я словно всё равно ощущаю его взгляд.

Три месяца я его не видела. И сейчас как заплутавший путник в пустыне впитываю в себя его образ как холодную воду, презирая себя за это.

Высокий. Красивый. Широкие плечи обтянуты белой рубашкой. Борода стала гуще. Янтарные глаза ярче.

Будто почувствовав мой взгляд, Север поворачивает голову, и теперь мы смотрим друг на друга. Грудь болезненно прошивает ударом сотни раскаленных спиц. Усилием воли я заставляю себя не вздрогнуть и не согнуться пополам.

— Ибрагимов Ренат Даниярович, новый владелец КорпПечатьАвто.

Зал рассыпается аплодисментами.

А я всё смотрю на него, не разрывая зрительный контакт.

Север тоже смотрит. Янтарный блеск касается моих волос, глаз, губ, задевает ключицы и плечи.

Значит, он выкупил нашу компанию? Совпадение?

Не думаю.

Вот только зачем он это сделал? Зачем ему это надо?

Нельзя показывать, насколько меня задело его появление. Я не позволю ему думать, что это значимо. Я не позволю ему знать, что плакала первые недели, вспоминая его ласковые слова, и как он прикасался ко мне.

Вцепившись в подлокотники кресла и плотнее сжав губы, я отвожу взгляд. Максимально безразлично. Стараюсь поднять из глубин души всю свою пустоту, чтобы в следующий раз она отразилась в моих глазах.

— Концепция нашей компании теперь изменится. Раньше компания брала в оборот мелкие заказы и сотрудничала с предприятиями, несмотря на место на рынке. Но с сегодняшнего дня мы переходим на крупных рыб и акул, чтобы репутация нашей компании возросла до официального партнёра успешных и проверенных... — он начинает говорить, рассказывая присутствующим об изменениях в работе компании.

Я слушаю вполуха, пытаясь принять решение, что буду делать дальше.

Наверняка Север рассчитывал, что меня шокирует его появление. Что я взбрыкую или что-то вроде того. Может попытаюсь уйти. Не знаю...

Но если я уйду, тогда он точно поймёт, что его появление имеет для меня значение. Так что я должна остаться. Должна всем своим видом показать, как мне плевать.

Пусть делает, что хочет.

Я буду просто продолжать жить и работать дальше.

Рано или поздно он уедет. И я вздохну с облегчением.

— Интересно, в каком журнале таких красавчиков печатают? Или на каком станке вышивают? — хихикает Анька, ткнув меня в плечо.

— На станке под названием "Элита" и в журнале Форбс, в списке самых богатых людей страны.

— Ага. В Форбс в основном уродцы всякие. А этот... эх. Я о таком только мечтать могу.

— У тебя вроде есть жених?

— Нууу... Мечты и реальность немного отличаются.

— Сегодня вечером пройдёт небольшой приём в честь нового этапа в жизни нашей компании, — сообщает генеральный директор, почесывая лысую голову и нервно стреляя взглядом в Севера. — А пока можете приступить к своим рабочим обязанностям.

— Как думаешь, нам зарплату повысят? — поднимается Анька со своего места.

— Это тоже что-то из разряда "мечты"? — стараюсь улыбнуться, но в душе никакой улыбки нет.

И все мысли только о том, надолго ли здесь Север? Часто ли будет появляться?

"Да уж, Лен, твоя красная нить на удачу не помогла..."

Глава 4

Марианна

Говорят, люди каждый раз надевают маски, когда общаются с другими людьми. То есть, мы по факту никогда не бываем сами собой. Мы всегда притворяемся в зависимости от ситуации. А собой мы являемся только в одиночестве. Даже самый близкий человек заставляет нас надеть маску. Мы от всех стараемся скрыть какую-то часть себя.

Сегодня я надеваю не маску, а самые настоящие доспехи.

Мне кажется, что если я сниму воображаемый металлический каркас, хотя бы часть этого каркаса, то рассыплюсь на части. Но и держать в заперти столько чувств и эмоций тоже невыносимо сложно.

Особенно, когда я понимаю, что Север здесь. Не просто в России. Не просто в огромной Москве. А в одном здании со мной.

Каждый мой шаг по офису даётся мне с невыносимым трудом.

Будто к ногам привязали гири.

Я не могу сосредоточиться на работе. Не могу нормально общаться.

И мне без конца приходится напоминать себе, что кроме пустоты в моих глазах ни в коем случае ничего больше не должно отражаться.

Вот и сейчас я стою перед зеркалом в туалете, в десятый раз протираю лицо холодной водой, но щёки не остывают. Смотрю в отражение — слишком много боли. Слишком много чувств.

"Ты должна справиться, Рин. Должна справиться".

А вы мыслях мелькает воспоминание, как я кричала Северу в спину, когда он уходил вдаль по коридору...

А в ушах стоят слова "Прощай, хабиби..."

И запах его духов. И спина со шрамами.

Хватит! Хватит об этом думать!

Раздражённо выключаю воду, вытираю руки бумажной салфеткой и выхожу из туалета. Бреду в свой кабинет, но на полпути меня останавливает Аня.

— Там Башкаев тебя вызывает. Какой-то разбор по твоей колонке с новым владельцем.