Доводы нежных чувств (СИ) - Завгородняя Яна. Страница 90

— Честно признаюсь, я до последнего не хотела этого делать и чувствовала себя гадко весь оставшийся день и до сих пор мне кажется, будто меня грязью облили, и я от неё за всю жизнь не отмоюсь. И снова я нажила себе врага на родине. Остаётся только надеяться, что меня не найдут и не учинят расправу, — она перевела дыхание и взгляд её стал суровым. — Поэтому не стоит благодарности, она при данных обстоятельствах не уместна.

Джон помрачнел.

— Полагаю, теперь уже точно всё кончено. Прости, что становлюсь героем всех самых неприятных событий в твоей жизни.

— Это не так. Никто не принуждал меня совершать поступки, о которых потом страшно вспомнить. Просто иногда приходится переступать через себя, чтобы защитить то, что действительно важно. — Бьянка сама удивилась тому, что говорит, но так и было на самом деле, — и я совсем не хочу, чтобы вы с Софи исчезали из моей жизни. Я так к ней привыкла, и она расстроится, если мы перестанем встречаться.

— Я очень рад за Софи, — медленно проговорил Коул. — И тому, что хотя бы к ней ты привыкла.

— К тебе я тоже привыкла.

— О, ну это прогресс. Так, глядишь, ещё через пару лет мы до чего-нибудь договоримся.

— Перестань! — не выдержала девушка. — Ты невыносим. Лучше я пойду, — она резко развернулась и торопливо направилась в коридор. Джон бросился за ней. Поймав на пороге, он развернул её к себе и сжал в объятиях.

— Скажи то, что собиралась, — прошептал он, зарываясь рукой в пшеничных прядях. — Не мучь ни себя, ни меня. Скажи.

Бьянка хотела было оттолкнуть его, но скорее от неожиданности, чем от возмущения. Через секунду руки, замершие в нерешительном взмахе, опустились на спину мужчины. Она неловко сцепила их и подалась ближе, прижимаясь лицом к его плечу.

— Я люблю тебя, Джон Коул и хочу, чтобы ты всегда был рядом.

Казалось, время остановилось для того, чтобы дать Джону Коулу прочувствовать этот долгожданный момент всем своим существом. Он не сразу поверил в то, что услышал потому, что ждал этого слишком долго и требовалось усвоить полученную информацию. Двое стояли молча, не находя в себе сил оторваться друг от друга. А ведь этого могло и не случиться и Коул со своей дурацкой ревностью мог всё испортить. Тяжелейший груз упал с его плеч и теперь ему хотелось не расставаться ни на мгновение с девушкой, которая, спустя столько лет, наконец ответила ему взаимностью.

— Скажи, — начал он, не выпуская Бьянку, — это потому, что ты теперь боишься расправы Манчини и тебе нужна защита? — в его голосе звучала насмешка.

— Не вздумай портить момент, — процедила Бьянка. — Она отстранилась и подняла на него свой самый невинный взгляд, — хотя, и это тоже. — Заключила девушка.

Джон не сдержался. Он обхватил её за затылок обеими руками и поцеловал её нежные мягкие губы. Прелюдии не было. Поцелуй сразу же углубился, мгновенно доведя обоих до состояния неконтролируемого возбуждения. Джон поднял любимую на руки и через секунду Бьянка уже лежала на том самом диване, где когда-то не случилось того, чего обоим так хотелось. Джон придавливал её своим телом, блуждая рукой под длинной юбкой голубого платья. Бьянка обвивала его руками за шею и не давала возможности оторваться от поцелуя. В момент, когда пряжка ремня его брюк звякнула, а подол платья девушки задрался до пояса, комнату озарил пронзительный крик:

— Дядя Джон! Бьянка! Ух ты! А во что вы играете? Можно с вами? — юная Софи уже неслась к дивану со всех ног. Любовники в ужасе переглянулись, осознавая неизбежность происходящего. Джон подскочил с дивана, застёгивая на ходу брюки. Бьянка встала рядом с ним, оправляя платье. Для тех, кто мог знать, что с ними происходило несколько минут назад, эти двое выглядели счастливыми, но для миссис Гарди — гувернантки юной Софи — картина виделась иначе. Женщина оставалась в дверях. Она держалась за косяк, чтобы не потерять равновесие и переводила гневный взгляд с одного участника открывшегося её взору безобразия на другого. Софи в это время уже успела подбежать к ним и обнимала Бьянку, по которой соскучилась в эти дни. Та неловко поглаживала девочку по голове, краснея от стыда. Коул приобнял её за плечо, выдерживая пренебрежительный взгляд гувернантки. Даже в такой щекотливой ситуации он подавлял противника твёрдой самоуверенностью.

— Это было последней каплей, мистер Коул, — злобно прошипела дама. — Я не могу учить приличиям девочку в доме, где творится разврат. С меня хватит. Как только мы вернёмся, я немедленно подам вам заявление об уходе, — она развернулась на месте, как заправский солдат и скрылась в темноте коридора.

Бьянка так и продолжала стоять, виновато глядя ей вслед и думая о том, как же так вышло, что они не подумали закрыть дверь. Софи продолжала прижиматься к ней с одной стороны, Коул обнимал с другой и внезапно Бьянка ощутила, что счастлива и больше ей ничего не нужно в этой жизни. Она нервно усмехнулась своим мыслям и уткнулась в плечо Джона.

— Ладно тебе, — он ласково погладил девушку по голове. — Я всё равно собирался её уволить.

Джон отменил дела и весь оставшийся вечер вместе с Бьянкой и Софи праздно гулял по городу. Мужчина поймал себя на мысли, что впервые в жизни делал что-то, что не имело цели и не являлось частью какого-нибудь плана. Они просто бродили по улицам, заходили в кафе и парки, смеялись и свободно разговаривали о прошлом и будущем, о важном и не очень. Они радовались, предвкушая новую жизнь, которая ждала их впереди. Софи держала за руки мужчину и женщину, идущих рядом с ней и впервые за долгое время ощущала себя внутри крепкой и любящей семьи. Неожиданно в миг приятного воодушевления она вспомнила маму и загрустила. Джон взял её на руки, присел вместе с ней на лавочку в парке, усадил девочку себе на колени и поцеловал в светлую макушку. Бьянка опустилась рядом и прижалась к ним. По щекам Софи текли слёзы, но это не были слёзы скорби, как в те дни, когда юное сердце не желало мириться с потерей или когда Эмилия отчитывала её без причин. Она обнимала Джона и стискивала тонкими пальчиками руку Бьянки, боясь отпустить их хотя бы ни на миг, чтобы это долгожданное для многих единение душ не рассеялось в воздухе. Все трое знали, что их мир теперь изменится и грустили, прощаясь с прошлым, которое они в тот вечер наконец приняли и отпустили с благодарностью за всё.

День был полон событий, а потому в гостиницу счастливое семейство вернулось без сил. Когда ночь наконец окутала эти стены, тень мелькнула в тусклом полумраке коридора. Мужчина остановился у двери комнаты Бьянки. Он вознёс руку, намереваясь постучать, но тут же передумал и надавил на ручку. Номер оказался открыт. Он тихо зашёл и почти бесшумно запер дверь изнутри. Гость знал, где находилась спальня девушки, а потому уверенно направился к нужной двери. Бьянка спала, небрежно укутавшись одеялом. Одна рука её покоилась на развороте книги, которую девушка, по всей вероятности, читала перед сном. Чуть поодаль лежала закладка, роль которой исполняла открытка с видом на Флорентийский Собор. Джон аккуратно вынул из-под руки девушки книгу, заложил открытые страницы и убрал её на прикроватный столик. Бьянка не проснулась. Когда Джон, скинув с себя рубашку, лёг рядом с девушкой, прижимаясь к её тёплой спине, Бьянка вздрогнула. Она не испугалась. Казалось, она только этого и ждала — зачем иначе оставлять открытой дверь? Девушка потянулась, ощущая, как рука любимого нежно обхватывает её за талию.

— Я тебя ждала, — ласково проговорила она, оборачиваясь к нему.

— Я бы очень хотел оправдать твои ожидания, но боюсь, что разочарования не избежать, — он нежно поцеловал её в оголённое плечо.

— Ты не представляешь, как я рада это слышать. У меня тоже не осталось сил ни на что, — она протяжно зевнула. — Давай спать.

— Давай, — проговорил Джон, смеясь. — Но завтра ты уже не отвертишься, — он приблизился, намереваясь запечатлеть на губах возлюбленной поцелуй. Когда их губы разомкнулись, Бьянка очень нежно прижалась ладонью к шершавой щеке и взглянула в янтарные глаза с невыразимой любовью.