Дорога в неизвестность (СИ) - Ерохин Кирилл. Страница 86

Глава 13.

Городской дом. День пересечения Разлома. Утро. Элина стояла на краю крыши Городского дома, всматриваясь в уходящую к Кутузовскому кольцу улицу Советов. Вчера затемно вернулся отряд, сопровождавший Кирилла, Руслана и Беса на вагоноремонтный завод. Из десяти человек вернулось восемь. На вопрос Иваныча, где остальные, последовал ответ, что они нарвались на засаду возле переправы. - Ты простояла здесь всю ночь,- Жека приобнял её за плечи со спины.- Пойдём в убежище. Жаль, что так всё закончилось. Эля хотела заплакать, только глаза, похоже, выплакали все слезы ещё ночью. - Я хочу побыть одна. - Ребят, давайте вниз,- Сергей прохромал от люка и встал в паре метров от Элины с Жекой, не решаясь подойти ближе.- Нам всем нелегко, хоть и знакомы были без году неделю. Для меня это тоже огромная утрата. Сергей даже не обернулся на звук приближающихся шагов, зная, что это тихим шагом подходит Артак. Тот молча встал рядом с Сергеем, не желая нарушать тишину сходящих на «нет» утренних сумерек. Успокаивать девчонку, равно как и пытаться увести её с крыши, бессмысленно. Что бы там ни говорили психологи, а её возраст вполне можно отнести к переходному - окончательно личность формируется к 25-ти, не раньше. Именно поэтому и говорят, что человек перестаёт расти в физическом плане, только никто не добавляет, что физический рост переходит в эмоциональный, наделяя нас возможностью более трезво смотреть на вещи, принимая то, что уготовано судьбой. Понятно, что для неё весть о смерти Кирилла и Руслана имеет особое значение – они для неё были больше, чем друзья. Она любила их по-особому. Духовной любовью, которую редко можно встретить даже между родственниками. Артак прекрасно осознавал и другой момент - имей это неокрепшее создание желание покинуть этот бренный мир, они ничего не смогли бы сделать. Девчонка ждёт, сама не знает чего, но упорно ждёт. В её груди ещё тлеет уголёк надежды, который и называется стадией отрицания. Любые попытки увести её с крыши ускорят переход от отрицания к гневу, а вот это может уже принести плачевые последствия, как для неё, так и для других. Весьма некстати на поясе ожила заскрипевшая рация. - Артак, приём. Говорит Колизей. - Слушаю,- Артак слегка толкнул Сергея локтем и кивнул на девчонку, сделавшую небольшой шаг к низкому парапету крыши. - По Советов в нашу сторону направляется огромная толпа - вооружённые мужчины, женщины и дети. - Ничего не предпринимать. Элина повернулась с полными надежды глазами, а в следующий миг сорвалась с места к люку, ведущему в здание. Пока Сергей с Артаком и Жекой спускались по лестнице, она уже бежала по Советов навстречу идущим людям. Завидев бегущую с дикими глазами девчонку, вперёд вышел рослый мужчина. Спрятав оружие за спину, он встал, скрестив руки на груди. Остальные замерли, заполнив все три полосы бывшей центральной дороги города. Артак, злобно сверля спину девчонки, бежал сзади, молясь, чтобы она не наделала глупостей. Надавать бы по заднице за такие выходки! Ведь не знает же, кто такие и откуда, а рада первым встречным, будто щенок дурной. - Артак, я жду указаний,- вышел на связь Илья. - Да какие указания, выходи на улицу. Один. Эля первой добежала до толпы, остановившейся на площади Свободы, пытаясь отыскать знакомые лица. Внутренне она понимала, что если бы друзья были здесь, они явно шли бы в первом ряду. Никаких намёков на носилки тоже нет. Она вопросительно посмотрела на молча стоявшего мужчину. - Ты должно быть Элина? Меня зовут Пётр. Мне нужен кто-либо из твоих друзей - Сергей, Илья, Артак. Где я могу их видеть? - Кто, откуда?!- Сергей, кривясь от боли в ноге, всё-таки вторым добежал до людей, рядом тенью вырос Илья. - Мы жители микрорайона, построенного в плавнях. До нас дошли сведения о подземных убежищах, поэтому хотим присоединиться к вам. - Это те, про кого вы спрашивали,- Элина, потеряв интерес, кивнула на братьев. Пётр изучающе осмотрел десантников с головы до ног и повторил вопрос. Получив утвердительный кивок Сергея, он жестом пригласил братьев и Артака отойти в сторону. Эля украдкой наблюдала за лицами беседующих, но не могла понять, что происходит: Артак вроде повеселел, потом резко помрачнел, по лицу братьев и вообще ничего не было понятно. Единственный вопрос, который терзал её больше всего - откуда этот мужчина может знать их всех? *** Иваныч безразлично обвёл взглядом народ, заполнивший площадь между Городским Домом и Бизнес-центром. На тюках и чемоданах сидели не менее полутора сотен человек. Благо, сидели молча, покорно ожидая своей участи. Иваныч, при всём своём желании, не мог помешать новым переселенцам: люди – это руки, а руки – выполнение работы. Хорошо хоть, карьерная лестница со смертью Антона Владиславовича открыла новые ступени и новые возможности. Пока же он ждал возле входа в убежище вместе с девчонкой, сверлящей его злобным взглядом. На девку Иванычу было наплевать - он получил, что хотел. Столько лет ходить в подчинённых у всех подряд и, когда намёк на повышение был так близок, появился сначала Бесдухов, заняв положенное Иванычу место, а потом и эта шайка-лейка. Восемь непонятно откуда явившихся умников, которые стали Иванычу, как кость поперёк горла. Теперь придётся ждать мэра… ещё бы от этого дурака старого избавиться… затем предложить поделить власть, а там он бы разгулялся. Была б его воля – на порог бы не пустил эту кодлу. Поганые десантники и их предводитель команчей, который, неизвестно как, смог встать во главе тюрьмы и держать её в железной дисциплине. Иваныч одновременно восхищался Артаком и не менее сильно ненавидел его. Не появись они в Центре, всё бы шло по условленному плану. Но это мелочи – тоннель закончен и ведёт он совершенно не туда, куда планировал старый маразматик. Уже скоро все станет, как и должно. И обстоятельства сложились очень удачно - подслушанный разговор помог отправить на завод верных ему людей. Теперь остаётся только выжидать часа Х. - Стоишь, пёс старый, наслаждаешься?- от голоса мэра за спиной Иваныч вздрогнул всем телом. - А, что?- от неожиданности слова застряли комом в горле. - Тринадцать трупов меньше, чем за сутки. Ты отдаёшь контроль своим действиям?! - Какие трупы?! Откуда трупы?! Тринадцать ушло, восемь вернулось. Получается, пять, откуда тринадцать-то взялось? - За каким чёртом я тебя держу?! Илья! - Судя по имеющимся данным,- Илья сделал шаг вперёд, - пятеро не вернулись. Из тех, кто пришёл, трое отравились ночью алкоголем, четвёртый вскрыл вены, пятый повесился, шестой подавился в пустой столовой и задохнулся, седьмой лежит в душе с поломанной шеей, а калеку соскребают с с путей – уснул в своём кресле и скатился на рельсы, под подъезжающего Громозеку. - Плюс двое невернувшихся с переправы и трое моих лучших людей, на которых были возложены надежды, - закончил Игнатьич. - Я… я… разберусь. - Конечно, разберёшься,- лицо мэра озарила злобная улыбка, от которой у Иваныча застыла кровь в жилах. - На завалах. С завтрашнего дня ты отправляешься в тоннели. Завал между нами и музеем почти разобран, скоро займутся восстановлением свода, а потом ты и те, кто пришёл сюда из СИЗО, отправитесь дальше, разбирать обвал тоннеля между «китайкой» и горбольницей. Как человек, отвечавший до этого за оружейную, ты обязан перед сдачей полномочий подготовить мне полный отчёт. После проведём ревизию по оружию. Пшел вон с глаз моих! Иваныч, словно нашкодивший пёс, засеменил в убежище. Мэр же обвёл взглядом народ и, махнув рукой, пошёл следом. После спуска на первый уровень убежища, всех проводили в помещение, предназначавшееся под театр. Мэр после небольшого разговора с Ильёй и Сергеем отправился вместе с последним к лифту, оставив Илью командовать парадом. - Если кто-то хочет есть или искупаться, это можно устроить. Также мы можем выдать вам новую одежду. Нет желающих? В таком случае оставляйте свои вещи здесь. Это свободное помещение, так сказать, культурный уголок нашей скромной обители. Не переживайте, ваше добро никуда не денется, помещение под замком, ключи у меня. Мы же пока отправимся в Центр. Там хранятся сведения о последней довоенной переписи населения города. Придётся пройти формальную процедуру подтверждения личности - имя, фамилия, дата рождения и место прописки. Попрошу за мной. Выйдя из театра, Илья по коридору дошёл до лифта, нажав на кнопку. - Лифт рассчитан максимум на пять пассажиров, поэтому ведем себя цивилизованно, если нет желания застрять в нем на пару часов. Я спущусь первым и буду ждать вас внизу. Кто не хочет ждать, может вернуться на главную лестницу и спуститься ниже – попадёте в то же помещение, что и на лифте, только быстрее. Пётр кивнул в толпу и зашёл в лифт к Илье, быстро сориентировавшись по кнопкам, он отправил лифт на нижний уровень. Первым, кого увидел Илья, шагнув на платформу, был Иваныч, стоявший возле дверей карцера. - Где Громозека? - Василий Игнатьевич с Вашим братом только что уехали проверять музейную ветку, охрану с собой забрали, а меня оставили дежурить здесь. Илья недоверчиво посмотрел на Иваныча, который всем своим видом напоминал милого котёнка, и отвернулся. Тем временем из дверей лестницы через дезактивационное помещение на платформу начал выходить народ, и пространство заполнили изумленные восклицания. Илья вспомнил себя несколько дней назад, когда первый раз попал в убежище – ни с чем несравнимое ощущение. Столько лет прожить в городе, ни о чем не подозревать, а потом лично прикоснуться к одной из самых сокровенных городских тайн. Народ набился на платформе, заполнив её полностью, и Илья, спрыгнув на ступени, уверенно зашагал в тоннель. Пётр пристроился рядом. Бросив беглый взгляд на своего спутника, и увидев приподнятые брови, он медленно моргнул, заставив Илью еле заметно улыбнуться одними уголками губ. *** На платформе Центра жителей плавней встречали только женщины и дети – мужчин в убежище осталось столько, что можно было по пальцам пересчитать. Остальные были отправлены на сопровождение переезжающих с районов людей, а также их обустройство. Люди Артака, ненадолго завербованные племянником Анисима, занимались расчисткой завалов в тоннеле и участью своей были довольны - в тепле, с едой, ну и плюс появился шанс на создание если не семьи, то хотя бы пары. Война по-разному расставила приоритеты в головах людей, но самое что ни на есть большинство теперь хотело только одного - спокойствия. Поэтому новость о разнарядке для жителей тюрьмы была воспринята без возмущений, да и работали они один за троих, тем самым пытаясь, как можно скорее, избавиться от своего клейма. Мужчины, выбравшись на платформу первыми, подавали руки своим подопечным, помогая попасть наверх. Те тут же разбредались по сторонам, ошалело крутя головами. Коренные жители наблюдали за ними с улыбками, не говоря ни слова. В конце концов, все двинулись к главной лестнице - новоприбывшие для процедуры идентификации, коренные же для того, чтобы потом провести экскурсию по своему жилью и помочь расположиться на новом месте. Платформа опустела в считанные минуты, только памятник вождю стоял, подняв руку вверх, указывая путь в светлое будущее. Едва стих шум шагов, из-за свода аккуратно выглянул человек и, тайком подбежав к противоположному краю платформы, забрался на неё, помогая себе только правой рукой. Начав соскальзывать, он инстинктивно попытался помочь себе левой, но рука предательски подкосилась от пронзившей тело боли. Зашипев, он перенёс весь вес на правую и выкатился на платформу. Быстро поднявшись, выхватил из-за пояса пистолет, огляделся и, убедившись, что его никто не видел, отправился вглубь второй части платформы. Найдя в дальнем углу железную дверь, пробрался внутрь и, аккуратно спустившись по ступеням, собранным из железных уголков и просечки, подошёл к ещё одной двери. - Понаставили дверей, можно подумать секретный объект. Как и обещал выпустивший его человек, замок только имитировал свое присутствие - стоило дёрнуть вниз и дужки раскрылись. Пробравшись внутрь, он включил фонарь. Свет выхватил толстые П-образные деревянные подпорки, уходящие вдаль. Пройдя около трех сотен метров, он попал на развилку и, недолго думая, шагнул в правый тоннель. *** - Вы думаете, мы всё сделали правильно?- Сергей стоял рядом с мэром, глядя, как охрана карцера поднимает бесчувственное тело Иваныча. - Не сомневаюсь. Приведите его в чувство. Один из охранников шагнул вперёд, и дал лёгкую пощёчину висевшему кулём на руках двух амбалов Иванычу. - Девку свою так по заднице хлопать будешь. В тоннеле появились проблески света, послышались шаги и через минуту на платформу выбрался Илья: - Клиент благополучно не добрался до пункта назначения. Одно меня смущает… - А ты не смущайся,- перебил Игнатьевич, отпуская уже бывшему безопаснику увесистую оплеуху. - Где я?- застонал Иваныч, приходя в чувство. Увидев мэра перед собой, он затараторил заученный текст.- Он попросился в туалет… я же не знал, что так выйдет. Я только открыл дверь, а дальше ничего не помню. - Не трать время попусту – мы никуда не уезжали. Отъехали на сто метров, прожектор потушили и вернулись пешком. Плюс за тобой наблюдали прямо здесь. Выходи, шпион. Из двери дезактивационного помещения вышел старший сын Петра: - Я слышал, как они разговаривали, второй сказал, что будет ждать его на заводе. Можно я пойду к своим? Очень уж хочется здесь всё осмотреть. Получив одобрительный кивок мэра и фонарик от Ильи, пацан со скоростью испуганного олененка пересёк платформу и побежал в тоннель. - Ты не учёл один немаловажный момент: я – хозяин этого города и знаю абсолютно всё, что в нем происходит. Даже если этот город лежит в руинах.- Мэр перевёл взгляд на охрану.- Увести! Вы знаете, что делать дальше. Амбалы потащили на лестницу трепыхавшегося, как червяк на сковородке, Иваныча. Какое-то время с пролёта раздавались мольбы и оправдания, за которыми последовал звонкий шлепок, и повисла тишина. - С Богом,- произнёс Сергей, поцеловав крестик.- Нужно возвращать народ. Пока всё идёт по плану. *** Пос. Кирилловка. Спустя 20 минут после пересечения Разлома. Решив не испытывать судьбу, мы пошли по главной дороге, ведущей к Мефодиевскому району: справа - закрытые территории, огороженные допотопными бетонными стенами, слева были когда-то мелкие сервисы и магазины запчастей. Всё-таки, как-никак, федеральная трасса…была. Машин теперь можно не бояться, поэтому мы, выстроившись в ряд, шли по потрескавшемуся и местами расплавленному асфальту. Мы с Бесом шли по краям, Ваня посередине, держа наготове арбалет и позвякивая своими боеприпасами, которые он рассовал по карманам. Прилив адреналина после дикого Ваниного трюка сходил на «нет», освобождая место осмотрительности и осторожности. Опираясь на сведения, полученные от Боровицкого на Военстрое, район необитаем, но на душе всё равно неспокойно. Я первым решил нарушить тишину и выглянул из-за Вани: - Бес, а ты зачем со мной вызвался? - За мной, вроде как, должок был. Не люблю чувствовать себя обязанным кому-то. Разговор не клеился, выпытывать что-то у Беса тоже не хочется - если он действительно не имеет отношения к произошедшему на переправе, как минимум обидится, если же наоборот, допытываться просто бессмысленно. Знать бы ещё, что вечер грядущий нам готовит… В тишине мы приблизились к заправке, расположенной справа. Бес хотел зайти, но я предложил не тратить время, аргументировав тем, что дальше будет продуктовый магазин, по состоянию которого намного проще понять, встретятся нам люди или нет. Магазин встретил нас голыми стенами. Даже стеллажи, и те отсутствуют. Если добавить к этому, что Кирилловка пустая, Гайдук отделен от этой части города Разломом, а ближайшие два километра по обе стороны дороги только производственные базы, то вывод напрашивается только один - на Мефодиевке нам по-любому должны встретиться люди, от которых можно будет узнать, как обстоят дела в рабочем квартале города. *** - Не нравится мне всё это.- Я замер, глядя на пассажирский состав, стоявший на железнодорожном мосту.- Мост–граница жилого района и промзоны. - Ну и?- Ваня непонимающе смотрел то на меня, то на Беса.- Вагоны и вагоны. Сколько до этого моста ещё идти? Метров пятьсот? Сейчас всё выясним. - Ты меня вообще слушал?! Это грузовая ветка. Пассажирского состава тут быть не должно. Видел две петли, пока мы сюда шли? Они заходят в промзону -контейнерные терминалы, нефтебаза, металлургический завод. У каждого объекта своя ветка, но начало она берёт здесь. Потом через грузовой отстойник, он же Парк Б, состав попадает на Магистральную и через вокзал уходит обратно. Пассажирские составы едут по другим путям и отстойник у них свой - на Мефодиевке есть почтовое отделение, если от него свернуть вглубь района, то попадёшь в Парк А. Вагоны перетащили сюда после войны. - Как ни крути, а наш путь лежит именно через них.- Бес упрямо сделал шаг вперёд, но я остановил его. - За этими складами насыпь. За ней улица Краснодарская. Она выведет нас ко второму мосту. Бес молча шагнул вперёд и уверенно направился к мосту. Нам оставалось только идти следом. Ваня псыкнул губами и, кивнув головой на Беса, перевёл на меня вопросительный взгляд. Я только пожал плечами. Проблема заключалась ещё и в том, что прямая дорога перед самым проездом под мост идёт на изгиб, лишая возможности полностью оценить ситуацию. Я перешёл на правую сторону и прижался к забору из металлопрофиля, но проезд так и остался вне обзора. Бес уверенно топал посередине, Ваня, немного растерявшись, ускорил шаг и пристроился на обочине между нами, растянув наш отряд по диагонали. Бес первым вышел на поворот, вскинув «винтарь», он рассматривал в оптику состав, стоявший на мосту, махая нам рукой. Делать нечего, пришлось перейти на бег. Едва мы с Ваней появились на повороте, увиденное мгновенно заставило перехватить покрепче оружие вспотевшими от напряжения ладонями. Проезд под мостом бы полностью перекрыт лежавшим на боку поперёк дороги двадцатитонным контейнером. Но, несмотря на всю дикость этой картины, интересовал нас больше не контейнер, а надпись, сделанная чёрной краской на пролёте моста. - Это ещё что такое? - Ваня поочерёдно посмотрел на нас с Бесом. - Оставь надежду всяк сюда входящий,- прочитал Бес и сморщил лоб.- Знакомые слова, не помню где, но я их слышал. - Это слова над вратами Ада, миновав которые, грешные души садились в ладью к Харону. Данте Алигьери «Божественная комедия». Читал когда-то, правда не до конца, только Ад и Чистилище – в Раю всё слишком хорошо: песни, молитвы… - Нашёл время эрудицией хвастаться,- скривился Бес. - Подожди,- Ваня почесал затылок,- вы же рассказывали, что из Центра на завод можно попасть через переправу, управляет которой Харон? - Где связь?! Мы на Мефодиевке, а переправа в Центре,- Бес посмотрел на Ваню, как на идиота. - С завода никто не вернулся – в этом связь. Садясь к Харону, у тебя нет обратного пути. И если там есть переправщик, то тут написаны слова, ведущие через Ад к нему. То есть, проезд под мост символизирует эти самые врата, и если мы сейчас пересечем эту границу, обратного пути не будет. М-да… заводские не лишены чувства юмора, а я-то всё про легенды и мифы Древней Греции думал. Похоже, во главе стоит или очень начитанный, умный человек или наоборот, фанатик, в понимании которого война стала раскрывшимися вратами Ада. Ведь книга Данте своего рода путеводитель по грехам и наказаниям. - Не в то место мы «Божественную Комедию» приплели, ребятки, - я осмотрел контейнер и, выбравшись на небольшое возвышение тротуара, начал подниматься по створкам на боковую стенку. - Эта надпись имеет такое же отношение к Данте, как местная гопота к Моцарту. - В смысле?! - Бес и Ваня задали вопрос в один голос, пока я забирался наверх. - Я вроде говорил, что вырос в этом районе?- стоя на перевернутом контейнере, я повернулся и выставил руку приглашающим жестом, - Мефодиевка – страна чудес, зашёл за угол и исчез. * * * Ваня аккуратно слез с контейнера, осматривая окрестности. Хотя, осматривать особо нечего - на другой стороне лежит тягач с контейнерной площадкой, упёршись в него мордой, стоит массивный внедорожник, а вдаль тянется вереница обгоревших машин, забитых скелетами. Кто-то особо умный пытался перехитрить судьбу, а в итоге просто похоронил выезд из города. Да уж, вход в Ад во всей красе - я старался смотреть только вперёд, но периферическим зрением всё-таки видел машины. От взгляда на одну на душе стало настолько невыносимо, что впору было просто заорать - скелет с водительского места, хоть и начал рассыпаться, но было понятно, что он перед смертью обнимал того, который сидел на пассажирском сидении. Жили они долго и счастливо и умерли в один день... Обычно так заканчиваются сказки, и все мы представляем себе счастливую семью любящих людей, которые прожили замечательную жизнь и умерли с улыбкой, обнимаясь в кровати. Сказка – ложь, да в ней намёк. Нет в этом никакой любви или сказочной романтики. Есть только печальное осознание конца. Остаётся уповать, что по ту сторону точки невозврата всё именно так, как рассказывает Священное Писание. По обеим сторонам по-над дорогой ближайшие тридцать метров стоят постройки различного назначения, слава Богу, пустые. Сразу после них огромный пятак конечной остановки маршруток, которые до войны ездили здесь с незапамятных времен. Идеальное место для засады, особенно если учесть, что вся территория дороги заставлена машинами. Идти нужно уверенно – те, кто за нами следят, ни при каких условиях не должны заподозрить основную цель нашего появления здесь. По левую руку из-за крайнего углового здания показался остановочный комплекс. Нам оставалось до него не более двадцати метров, когда оттуда медленно вышла фигура в чёрном плаще с глубоким капюшоном. - Это ещё что за хрен?- шепнул мне Ваня. - Это наш Проводник в преисподнюю,- усмехнулся я.- Только резких движений не делай. Фигура вышла на середину дороги, демонстративно сложив под своим одеянием руки на груди. Всё, как и на Шиллеровской - чёрная накидка с огромным капюшоном, руки, скорее всего, тоже в перчатках, а ещё рядом по-любому должен быть охранник. - Остановитесь,- прохрипел Проводник, когда нам до него оставалось около трёх метров.- Зачем вы здесь? - Любуемся пейзажем,- съязвил я,- и имеем огромное желание пройти дальше. - Я проведу вас до убежища, но мне нужна оплата. - Армейский сухпаёк подойдёт?- я скинул рюкзак, достал картонный пакет зелёного цвета с красной звездой в середине и протянул его фигуре. - Подбрось. Пожав плечами, я резким движением подкинул пакет вверх. Не прошло и секунды, как со стороны Краснодарской улицы раздался выстрел, разметавший пакет в клочья. Ваня вздрогнул от неожиданности и тут же направил арбалет на фигуру. - Опусти,- в голосе Проводника явно сквозит усмешка. Ваня вопросительно посмотрел на меня, и, получив утвердительный взгляд, опустил своё чудо техники. - Через десять минут за нами придут, чтобы сопроводить в убежище. Можете присесть пока что. А вот это не есть хорошо. Но, с другой стороны, можно будет узнать у пришедших, как обстоят дела на заводе. Почему-то я уверен, что они не будут скупиться на информацию. Для осуществления задуманного было катастрофически мало времени - по моему внутреннему отсчету прошло около шести минут. Когда нервы от ожидания натянулись гитарной струной, за остановкой послышались быстро приближающиеся шаги и секунд через десять появился Бес с винтарем за спиной. - Готов голубчик. Так, рацию я забрал и поменял частоту. Где-то я уже видел эту мрачную фигуру,- злобно улыбнувшись, он двинулся к Проводнику. - Даже не вздумай – пожалеешь…- начал Проводник. - Спать,- спокойно ответил Антон. В следующий миг Проводник по приказу Беса отправился в глубокий сон, получив необходимую для этого мотивацию в виде точного удара в зубы. Схватив его за подмышки, я потащил бесчувственное тело в серое здание магазина. Стянув ткань, я с облегчением выдохнул - этот выглядел куда краше, чем переправщик. Нужно выяснить, что с этими горемыками, и какое отношение они имеют к заводу. Тем более, если вспомнить слова наших преследователей в кооперативе возле плавней, таких людей на заводе явно немало. Заткнув за пояс рацию Проводника, я достал пистолет и, закутавшись в ткань, выбежал на улицу. Едва я попал на остановку, из-за поворота вышло трое вооружённых людей в масках. Оружие хоть и держат наготове, но по глазам видно, что раздолбаи. В середине троицы широкоплечий крепыш, явно лидер этого отряда. - Кто такие? - Из Гайдука мы,- Бес приветливо шагнул вперёд,- решили попытать счастья, и ушли в поисках лучшей жизни. - Оружие за спину, вас обыщут. Эй, бедолага,- центральный посмотрел на меня,- спасибо. Вечером получишь вознаграждение. Не говоря ни слова, я сбросил капюшон. Его величество эффект неожиданности сыграл, как всегда, на руку - Бес тут же вырубил крепыша, сопровождающие упали на землю с простреленными головами. Ваню от увиденной картины мгновенно скрутил рвотный позыв – не каждый день лицо обдает брызгами чужих мозгов. Не обращая на него внимания, мы с Бесом утащили главаря в магазин. Посадив ещё одно тело на найденный в кладовке стул, мы крепко привязали нового гостя остатками проводки пожарной сигнализации, и Бес влепил ему оплеуху. - Какого хрена происходит?- крепыш обвел помещение мутным взглядом и задержал его на мне,- ты живой?! Вот уж не думал…Рад тебя видеть, Кир. Заявление ввело в ступор и меня, и Беса. Шагнув вперёд, я стащил с нашего пленника маску и замер. - Новороссийск – удивительный город: годами можно не видеть людей, а потом за день столько встретишь, что и не верится. Знакомься, Бес, это Сурен, младший брат Артака. - Вы нормальные вообще?!- Ваня, отплевываясь, зашёл внутрь магазина.- Хоть бы предупредили. До сих пор эта картина перед глазами стоит. - Какие мы нежные,- скривился Бес и перевёл взгляд на Сурена.- Вот только не нужно на меня так смотреть. - Так, давайте, ребятки, все дружно выдохнем, у нас задача куда более интересна, нежели внутренние распри.- Я посмотрел на наливающийся кровью взгляд Сурена.- Я тебя сейчас развяжу, а ты не будешь делать глупостей. Угрожать тебе, равно как и ставить условия, бессмысленно - я прекрасно помню твой нрав. Поэтому я тебя прошу, без нервов. У нас тоже, знаешь ли, день не задался. Меня интересует только один вопрос, что происходит на заводе, кто там верховодит и что это за бедолаги? - Это три вопроса. Развяжи меня.- Сурен бросил ненавидящий взгляд на Беса,- Обещаю, но только из уважения к тебе. Вас интересует завод? Если вы идёте туда, то можете смело менять маршрут, ибо мой совет – обойти это место за версту. Держат его все те, кто после лихих 90-х остался не у дел, но понятиям своим изменить так и не смог. Когда началась свистопляска, динамики сообщили место, куда нужно бежать. Я тогда на Мефодиевке жил с семьёй. Для меня, как ты знаешь, семья превыше всего, поэтому был на заводе одним из первых. Едва закрыли бомбоубежище, начались взрывы с грохотом… - Это я всё знаю - взрывы, грохот, плач, молитвы Всевышнему и прочее. Проходили. Это кто такие? - я кивнул на бессознательные тела. - Это те, кому повезло меньше всего – работники мазутного терминала, вокзала и элеватора, ну и контор, что находились поблизости. Я так понял, били прицельно по нефтебазам, чтобы разрушения были максимальными. Взрыв терминала не просто уничтожил ту часть района - нефть и мазут рухнули на землю огненным дождём. Всё, что раньше было частью улицы Магистральной, расположенной между мостами, представляет собой безжизненную черную пустыню. На заводе военные пытались построить коммунизм, ровно до тех пор, пока мефодиевские не решили, что они главные. Именно так к нам вернулись законы улиц и каменных джунглей. Я не стал ввязываться в эти распри и принял сторону большинства, тем более, все мы с одного района и вместе росли. «Обожженные» занимают самую низшую ступень. Для людей, привыкших к тюремным понятиям, они – опущенные. У них своё жилище, делают грязную работу, питаются с помойки. Иногда участвуют на Арене… - Что ещё за Арена? Типа гладиаторских боёв – бейся или умри?- влез в разговор Ваня. - Да, именно так. Я отвечаю за поставку людей на неё. - Хороша семейка,- Бес устало потёр глаза.- Один зону держал, другой работорговец. Блеск! - Ты сейчас о ком говоришь?- Сурен сжал руки в кулаки и шагнул к Бесу.- Не смей трогать мою семью! - Про Артака он тебе говорит,- я встал между ним и Бесом, который тоже начал принимать боксёрскую стойку.- Брат твой смог не то что навести порядок в СИЗО, а добиться от его обитателей железной дисциплины. - То есть, он жив?! - Жив. Даже рассказывал, как выручил тебя. Сейчас он находится в Центре. Это колоссальное подземное сооружение, или по-другому, Подземный город. К вам оттуда приходило несколько отрядов, в том числе и мы, правда должны были попасть втроём, но судьба решила всё иначе. - Здоровяк, приплывший без сознания на переправе, ваш друг? - Борода тоже жив?!- Бес чуть ли не взвизгнул от радости. - У меня хреновые новости - сегодня вечером у нас особенные гости. Они два месяца назад начали снабжать нас оружием, после этого наши дела улучшились и помогли окончательно закрепиться нынешним лидерам. Меня сюда отправили за двумя людьми, то есть за вами. Вас выставят на Арену против других. Наше положение осложняется тем, что должно быть шестеро, а нас четверо. Если я вернусь без людей и без отряда, ничего хорошего из этого не выйдет. - Имущество поделят на общее и растащат всё до самой крошки? У нас на Прибое та же ситуация была - тебе одновременно желали и удачи, и сгинуть. Кстати, нас пятеро,- я кивнул на пытавшееся подняться тело. - Думаю, он не будет совать свой нос в чужой вопрос. Я протянул руку, помогая «обожженному» подняться. - Верни одежду… пожалуйста… - Держи, - я живо скинул с себя накидку и протянул обратно рацию. - Извини, что так вышло. Никто не виноват, когда в разгаре маскарад. - Если вы разобрались, кто жив,- Ваня сделал шаг вперёд, сужая наш круг,- кто кому брат и всё выяснили, я хотел бы узнать план действий. Он ведь есть? - Конечно есть,- улыбнулся я. - Как минимум – выжить. *** Сурен повёл нас по Мефодиевской улице до перекрёстка с угловым почтовым отделением. Картина вокруг была, мягко говоря, мрачная - если к пустым домам с выбитыми окнами я хоть как-то привык, то от заполненных скелетами машин, вереница которых тянется на несколько километров, было не по себе. Вот и ответ на надпись над проездом – люди явно надеялись спастись. Едва мы повернули на улицу Маркова, у меня словно камень с души свалился. Наш отряд расположился следующим образом: Проводник, Сурен с Бесом в роли сопровождающих и мы с Ваней в роли усталых путников. Бесу повезло получить целую маску: если ближайший к нему боец получил «контрольный», то второму сопровождающему моя пуля пробила шею, оставив маску целой. «Винтарь», несмотря на все сопротивления Антона Владиславовича, пришлось оставить в магазине. Сопровождение Сурена было вооружено АК-47, а Ваня наотрез отказался менять своё детище на «беспонтовую пукалку». - Ты мне скажи, дружище,- я посмотрел на брата Артака,- а что это за цирк с Проводниками, переправщиками и цитатами Данте? - Да нет никакого цирка,- пожал плечами Сурен. - Мефодиевская улица теперь называется «Дорога Смерти», а слова на мосту, по-моему, лучше всего описывают ситуацию. - А ваши эти Проводники кого-то до сих пор встречают?! С южной проходной всё ясно – центр города, как-никак. Но сюда-то вы зачем посадили человека?! Кого он ждёт?! Ещё и Хароном назвали, варвары-книголюбы. - Просто как-то одно на другое наложилось. На заводе же не только быдло да гопота, есть и вполне приличные образованные люди, только с волками жить – по-волчьи выть. Жизнь там была вполне себе нормальная, пока у руля стояли нормальные люди. Да и этого,- Сурен кивнул на фигуру в ткани,- посадили туда недавно. Недели две назад пришли люди с Гайдука. По горам провал обошли и спустились по Нарзанной как раз на конечную остановку. Наши тогда шарили по Краснодарской, а тут такой подарок…не поймите меня неправильно, но так сложилось. Не мы такие – жизнь такая. Самая глупая фраза, которой можно прикрыть подобные действия. Нашли себе развлечение – бои на Арене. Ещё и тотализатор, небось, присутствует. Проходят целые эпохи, археологи находят древние поселения, учёные ломают головы над разгадкой создания мегалитических сооружений, а ответ лежит у нас под ногами. И ответ этот до безобразия прост - в человеческом геноме присутствует желание доставлять боль другому, испытывать удовольствие от этого и уничтожать всё вокруг себя. Люди, развязывающие войны, находят для себя причины и оправдания - религия, любовь, расширение владений. Всё это ложь. Если на секунду мы остановимся, оглянемся вокруг и посмотрим на мир с другой стороны, то станет ясно, что мы всего лишь гости. Наглые хамовитые гости, которых невозможно выпроводить из дома в поздний час. Жизнь человечества – замкнутый круг: мы уничтожаем сами себя, чтобы возродиться, и возрождаемся, чтобы впоследствии придумать ещё более изощрённые способы уничтожения. Мы добрались до путей пассажирского отстойника и повернули в сторону завода. Со стороны наша компания выглядела обычным вооружённым отрядом. Мы шли в абсолютной тишине, двигаясь между двумя составами посеревших пассажирских вагонов. Я с радостью послушал бы совет Сурена и обошёл завод стороной. Останавливало только одно - как бы я ни был зол на Мохнатого, бросить его на произвол судьбы я не мог. Всё-таки не первый день знакомы, да и, в конце концов, это его личное дело, как распоряжаться своей жизнью. Сурен остановил нас примерно посередине состава и детально объяснил местоположение постов и патруля. Я лишний раз убедился, что всё происходящее в нашей жизни не случайно - если для Вани и Беса эти данные были набором незнакомых слов, то я получил полную картину охранной системы завода. Составы закончились, пути постепенно сливались друг с другом, и мы вышли к ЛВЧД. Вот моя деревня, вот мой дом родной. Обожаю заводы, есть в них что-то такое, что заставляет восхищаться. Завод – это организм, для поддержания жизни которого нужны органы. Этими органами являются цеха. Я вырос в рабочем квартале города, рядом был железнодорожный вокзал. Будучи ребёнком, я имел одно пристрастие - зимой просыпался затемно и тихим шагом бежал к окну в конце коридора. Если у меня не получалось его открыть, я просто любовался картиной пробуждающегося города. Но если же окно открывалось, я испытывал неимоверные ощущения, вдыхая запахи. Меня доводил до дрожи запах зимнего воздуха вперемешку с запахом железнодорожного вокзала. В этот ранний час, когда город спит, наслаждаться им можно было в полной мере. Тишина, падающие снежинки, и запах железной дороги. Благодаря предрассветной тишине, можно было услышать эхо переговоров из громкоговорителя. Я представлял себе путейщиков супер-героями, Прометеями путей, благодаря которым люди получили право передвигаться. Как-то мне посчастливилось побывать в литейном цехе завода, на котором работала моя мама. Я не в силах передать то обилие ощущений, с которыми тогда столкнулся, но могу с уверенностью сказать, что это был один из самых лучших дней в моей жизни. Запах сточенных дисков болгарки, сожжённых электродов, всплеск искр от погружаемого в домну металла и вся эта суета… Именно так я представлял себе слаженную работу клеток внутри этого огромного чудовища, гордо носившего имя Завод. Может быть, поэтому я не мог в своей жизни найти призвание, связанное с точной ювелирной работой. Моё – ключ на 41 и кувалда, желательно поувесистее. - Ты чего?- Ваня остановился, глядя выпученными от удивления глазами, как я принюхиваюсь.- Поехала кукуха на гулянку?! - Дурак ты, и шутки у тебя дурацкие. Я жил в этом районе с рождения. Я обожаю запах железной дороги. Надеялся почувствовать это снова, но, похоже, не судьба – кругом царит смерть. - Давайте сохранять правдивость легенды. Вдруг за нами уже наблюдают, - бросил Бес из-за плеча. Не удостоив Беса ответом, я молча пошёл вперёд, мне нужно было осмыслить всё услышанное - Борода жив, кто-то два месяца поставлял оружие на завод, превратив его в крепость, и через три часа этот основатель благотворительного фонда появится в стенах завода. Вариантов не особо много, единственное место, где может быть оружие – погранчасть, но она на Портовой. Остаётся только… от неожиданной мысли тело обдало дрожью, и я замер на месте. Переправа появилась два месяца назад и именно тогда начались поставки оружия на завод. Плюс таинственное исчезновение нескольких отрядов и тот факт, что нас обстреляли свои же… все эти нитки затянулись в тугой узел мыслей, в центре которого в