Шумерские ночи. Том 3 (СИ) - Рудазов Александр. Страница 15

— Стой! — воскликнул Креол, но Тей уже растворился в воздухе.

Маг скрипнул зубами. Минуло больше двадцати лет со дня гибели Тхари, и Креол давно уж забыл думать о Трое, решив, что тот сгинул где-то на чужбине. Погиб, скорее всего.

Но теперь Тей разбередил старую рану. Ненависть вновь захлестнула Креола, и ему сразу стало наплевать на перечень имущества. Он отшвырнул треклятый свиток и зашагал по зале кругами.

Лэнг, значит. Трой скрылся в Лэнге. Понятно теперь, почему Креол в свое время не сумел его отыскать. Удивительно, что столь жалкий и неумелый маг продержался там больше двадцати лет, что сумел выжить среди демонов… тут что-то не так.

Креол понял, что спокойно уснуть не сможет. У него появилось дело. Впереди замаячила цель. Не особенно трудная и даже, в общем-то, ничтожная, но все же цель.

— Раб, собирайся в дорогу! — повелел Креол. — Мы отправляемся в Лэнг!

Хубаксис тоскливо застонал, а Креол подобрал и бережливо расправил перечень имущества. Трой Троем, а ради этого свитка он истратил один из призывов демона. Незачем его выкидывать, Ше-Кемшу порадует такой подробный перечень.

И в путь маг отправился не в тот же день. Перейти в другой мир — задача трудная даже для архимага. Лишь один раз в три года стенка меж Землей и Лэнгом истончается настолько, что попасть туда возможно довольно простым ритуалом. Именно в это время в Кадафе проводятся празднества, и именно этого дня Креол дождался… благо ждать оставалось недолго.

Трижды Креол посещал другие миры, но все три раза — не собственными порталами, а чужими. Теперь же предстояло открыть новый, причем отнюдь не туда, куда люди стремятся доброй волей.

Хубаксис же и вовсе пришел в неописуемое расстройство. Девять лет назад он сопровождал хозяина, когда Элигор на трое суток увел его в Лэнг, и они вместе предстали перед Ониксовым Троном. Ему не понравилось. Им обоим не понравилось, но Хубаксису — в особенности, пусть он и прятался у хозяина в суме.

— Хозяин, а зачем я тебе там? — тоскливо спросил он, пока Креол возился с многовариантным ритуальным кругом, который выстроил в прошлом году.

— Молчать, раб, — заученно ответил маг, входя в Паутину Северных Врат и соединяя чертами два боковых камня. — Подай мне порошок Ибн-Гази.

Хубаксис приволок свинцовый сосуд и, не переставая гнусаво ныть, помог выстроить правильный узор. Креол тем временем листал свою книгу и беззвучно шевелил губами, составляя заклинание. Ошибка недопустима…

— … Хозяин, ну пожалуйста!.. не надо в Лэнг!..

— … Оходос-Скиен-Замони… Заноми… За… чрево Тиамат!

Костистая ладонь стиснула Хубаксиса поперек тулова, и тот заорал, как куренок, которому сейчас отрежут башку. Но Креол, уже взвинченный, принялся ожесточенно читать заклинание, шагая в направлении рисунка. Он делал жесты, произносил слова, бил поклоны, опустился раз на колени… не перед кем-то, а просто потому, что это встроено в ритуал, который составлял не Креол. Вот он дошел до конца и произнес последние слова:

Зенохесн, Пиотх, Охас Заегос,

Мавок Нигорсус, Байар! Хеехо!

Йог-Сотхотх!

Последний знак. Креол взмахнул жезлом… и вот, свершилось! Портал распахнулся! Не обращая внимания, что Хубаксис уже в исступлении грызет его ладонь, маг шагнул в него… и стены Шахшанора завертелись, закружились в безумной пляске.

А потом все стихло. Все исчезло. У Креола закружилась голова, перед глазами все поплыло, и он медленно завертел головой, рассматривая… да, это уже не Шумер.

Маг совершил перемещение посреди бела дня. Уже начинало смеркаться, но до заката было еще далеко. Здесь же ночь… здесь всегда ночь. Над головой раскинулось черное небо — без звезд, только с багровыми всполохами. Свет исходит от двух кроваво-красных лун, что вечно висят на одном месте, да от верхушек активных вулканов.

Креол переместился не в Кадаф, как в прошлый раз, с Элигором. Но он попал и не в великий город Ирем, о котором много слышал и от деда, и от старика Халая. Это его первое самостоятельное путешествие в Лэнг, и он… в некоем месте. Выбранном случайно, почти что неизвестно где. Ирем может быть как в часе пути, так и в месяце.

Вокруг раскинулась угрюмая пустошь. Ноги утопали в грязи, мерзкой смеси горячего пепла и морозной жижи. Повсюду валялись кости — почерневшие, со следами зубов. В воздухе разливалась тоска, отовсюду веяло ужасом и смертным хладом. Хотелось упасть на колени и завыть, зарыться в эту грязь, покорно ожидая, пока кто-нибудь явится и прекратит твои страдания.

Ни травинки, ни былинки. Здесь ничто не росло. Лишь вдали виднелся слизевой фонтан — прямо из-под земли извергалась серая жижа, и вокруг копошились лярвы, кошмарные твари, похожие на гигантских шестиногих личинок.

Креол смерил их оценивающим взглядом. Он знал всех, кто водится на безрадостных просторах Лэнга. Халай Джи Беш, бывало, будил его среди ночи, заставляя перечислять Надзирателей и Господ, а за каждое промедление или, спаси Мардук, ошибку колотил смертным боем.

Лярвы — создания не из сильных. Они трусливы, предпочитают нападать сзади и немногим опаснее бешеного быка или голодного медведя. О, простому человеку встреча с лярвой несет почти верную гибель, но архимагу, знающему Искусство демонологии… Креол не испугался бы не то что одной — дюжины лярв.

Правда, здесь их побольше дюжины. И Креол, пока его не заметили, сказал Скрытие, пряча свою ауру. Сейчас он слишком ярко светит в ночи Темного мира, и одних демонов это, пожалуй, испугает, но у других, напротив, пробудит аппетит.

А Креол не собирался пробуждать его, пока не оглядится в Лэнге как следует.

Он не в первый раз здесь, во второй. Но в первый раз его просто приглашали на празднество, которое проводится в Лэнге каждые три года. Празднество, на которое приглашают всех магов, заключавших договор с Лэнгом.

На самом деле не всех, конечно. Только тех, кого им интересно у себя видеть, иначе в Кадафе было бы не протолкнуться. Креола, например, приглашали только один раз — закрепить тот злосчастный договор. Девять лет назад, трижды три года. С тех пор не беспокоили.

А сейчас не то. Сейчас в Кадафе тоже празднество, но на него Креола не приглашали. Сейчас Креол явился в Лэнг самолично… и он не в безопасности.

В тот раз он провел в Лэнге всего три дня. Видел только Кадаф и больше ничего. Не выходил за пределы его стен.

Сейчас другое.

Креол намотал на запястье противодемоническую цепь и убедился, что на нем есть Личная Защита. Доспехи Мардука вздевать пока не стал — они слишком много едят маны, чтобы носить постоянно. Маг взмахнул рукой и подбросил Хубаксиса в воздух, как охотничьего сокола.

Утухенгаль, прежний придворный маг, выдумал для императора такую штуку — покоренную Искусством хищную птицу, которая сама по воле хозяина летала и приносила добычу. И Энмеркару Второму, страстному охотнику, так полюбилось это развлечение, что он повелел покорить еще нескольких таких же соколов, а затем даже отрядил специального человека, который ходил за ними, выращивал птенцов и с малолетства учил охотиться уже без всяких чар. Благодаря этому соколиная охота живет и сейчас, когда Утухенгаль уже в гробнице.

Хубаксис оказался дрянной заменой охотничьему соколу. Он заорал и вцепился хозяину в руку, боясь подняться в небеса Лэнга. Креол встряхнул его, дернул за крылья и рявкнул:

— Ты самый жалкий джинн в подлунном мире!

Пришлось магу творить очередное чудо, вдыхая храбрость в законченного труса. И он даже обошелся без заклинаний, хотя жезлом несколько раз и взмахнул. Взбодренный Хубаксис свечой ушел в небо, несколько времени летал там без цели и смысла, схлестнулся с одинокой Птицей Лэнга и умчался к хозяину, когда ей на помощь прилетела еще дюжина.