Эволюция мага (СИ) - Лисина Александра. Страница 8

— Хм. А на взрослых что, можно?

— Некоторые рода по-прежнему это допускают, — кивнул маг. — Все-таки система, несмотря ни на что, чрезвычайно эффективна. Магонорическое поле, которое используется в этих модулях, влияет на человека таким образом, что стимулирует в его головном мозге строго определенные зоны. То есть, помимо того, что программа передает человеку собственно знания, поле способствует скорейшему их усвоению. Причем одновременная стимуляция приводит к изменениям не только структурным, но и личностным. И довольно заметным. Именно это оказалось опасно при использовании аппарата у детей.

Я навострил уши.

А в инструкции об этом не говорилось ни слова.

— Наука уже давно определила наличие в головном мозге зон, отвечающих, к примеру, за социальное взаимодействие, — потер переносицу доктор. — А также участков, которые контролируют наш сон, аппетит, чувство голода или жажды…

Ну да. В моем мире тоже такие зоны давно определили и даже научились на них воздействовать.

— Для определения наших личностных параметров такие зоны тоже есть, — тем временем сообщил лэн Нортэн. — Их много, они довольно глубоко залегают, а их формирование закладывается еще в раннем детстве. Например, наша усидчивость, сдержанность, послушание, склонность следовать определенным принципам, стремление к честности, умение проявлять милосердие… все это мы формируем в себе в процессе роста и воспитания. Это так называемые социальные навыки. То, по чему мы потом оцениваем себя и других людей. Если уж совсем просто, то это тот самый комплекс понятий, который характеризует человека как условно хорошего или условно плохого. Однако, как оказалось, на некоторые из этих центров можно воздействовать точно так же, как мы воздействуем на участки, отвечающие за сон и аппетит. Благодаря чему развитие ребенка можно скорректировать.

— Э… простите, лэн, я не совсем вас понял…

— У детей до пятнадцати лет эти зоны еще нечетко очерчены. Личность ребенка пока не сформирована до конца, поэтому воздействие еще возможно. Теоретически излишне агрессивного ребенка можно сделать более покладистым и послушным, из рохли создать мужественного и смелого бойца, из вруна сделать честного человека, неопрятного замарашку превратить в чистюлю… А вот у взрослого человека мозг уже сформирован, все принципы, понятия и навыки прочно закреплены, поэтому, если уж он стал преступником, то этого уже не изменишь, а если он был порядочным человеком, то при помощи прибора в подлеца его не превратить.

Я тихо присвистнул.

Вот оно что…

— На самом деле машина не меняет в нас что-то кардинально — она лишь усиливает те зоны, которые есть у нас от природы. Поэтому, если ты освоил большую часть курса, ты должен был заметить в себе определенные изменения.

Да я заметил. Причем ого-го какие. Но в чем-то даже рад, что все это во мне уже было, тогда как агрегат лишь помог эти зоны немного развить.

— Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты возвращался к этому модулю, — тихо заключил доктор, когда увидел на моем лице прямое подтверждение своих слов. — Ты еще ребенок. Для тебя это слишком опасно. Тем более программу на модуле давно никто не обновлял, аппарат может работать со сбоями, и никто не знает, что именно он может вбить в твою голову, пока ты спишь и видишь красивые сны.

Ну, положим, программное обеспечение мы обновили сразу. Да и за работой жестянки Эмма следила очень внимательно. Но тогда тем более я должен был закончить обучение. Если уж за несколько месяцев обучающий модуль помог мне выправить слегка покореженные прежним опытом и старой жизнью мозги сугубо в положительную сторону, то ничего плохого за оставшиеся тринадцать занятий он точно не сделает.

— И все-таки мне нужна ваша капсула, лэн Нортэн, — твердо повторил я, когда доктор замолчал. — С вами или без вас, но я все равно это сделаю.

— Я тебе не позволю, — резко нахмурился маг. — Если ты умрешь с моего попустительства, то я себе этого точно не прощу. Поэтому нет, Адрэа. Никакого модуля у тебя не будет.

Я в ответ только усмехнулся.

— Скажите, лэн Нортэн, как вы считаете, если я уже прошел большую часть курса и аппарат давным-давно сместил мои мозга набекрень, неужели у вас получится меня уговорить? Как я, будучи пусть еще не полноценным воином, но уже верным адептом кханто, могу отступить от намеченной цели?

У мага изменилось лицо.

— Дайн тебя раздери!

— Вот именно. К тому же я сумел обновить программное обеспечение у модуля, и вы зря по этому поводу беспокоитесь. Препаратов, как вы верно заметили, в нем давно нет, поэтому стимуляторами я не накачивался. Соответственно, привыкания себе не заработал. Влияние магонорического поля благополучно пережил. Серьезных побочек не заметил. Вы же сами меня много раз проверяли и ничего плохого не обнаружили. А все, чего я у вас прошу, это как раз уменьшить риски их появления и не угробить, а помочь мне сохранить жизнь в случае, если мои расчеты неверны, и я неправильно рассчитал время.

— Ты не понимаешь, — растерянно взъерошил и без того лохматые волосы мужчина. — Это не так просто…

— Ну хотите, я вас туда отведу, и вы сами убедитесь, что модуль вполне рабочий?

— Да не в этом дело! Медкапсула, к которой ты просишь доступ, мало того, что небезопасна для твоего организма, но ее запуск еще и строго контролируется! Поэтому, даже если ты сказал мне правду и я все-таки решусь помочь, то как только окончится протокол реабилитации, информация об этом тут же поступит на пульт к директору!

— Что, правда? — неприятно удивился я.

— Еще какая. А если вспомнить, что мне еще и за каждую ампулу стимулятора отчитываться придется, и что при подаче ведомости на закупку новых у меня обязательно спросят, куда я подевал старые… а они, между прочим, не один золт стоят…

Черт! А я так на него рассчитывал!

— Впрочем, могу предложить тебе другой вариант, — после недолгого колебания уронил маг, когда я расстроился, но при этом все равно решил, что не отступлю. — Есть у меня один старый запасец… немного, но тебе хватит… Так вот, там тоже находятся стимуляторы, пусть и не такие дорогие, как те, что закупаются для модуля. Зато они более безопасны для твоего здоровья.

Я встрепенулся.

Ну-ка, ну-ка…

— У меня всего шесть ампул, — торопливо добавил доктор, когда я заинтересованно придвинулся. — Срок годности уже подходит к концу, но поскольку девать их некуда, то с учетом их свойств я могу их тебе отдать.

— А разве вам за них не надо будет отчитываться? — заподозрил неладное я.

Мужчина отвел глаза и буркнул:

— Они не подотчетные.

— В смысле они уже списанные, но при этом еще с не истекшим сроком годности?

— Да! — раздраженно дернул щекой лэн Нортэн, и вот тогда я начал понимать, на чем его мог прихватить прежний директор. Похоже, наш добрый доктор малость подворовывал у школы. Припрятывал дорогие лекарства, пораньше списывал препараты, которые еще можно использовать…

Зачем?

Да просто он как наемный работник время от времени, разумеется, покидал школу и в том же Нарке вполне мог сбывать краденные лекарства по сходной цене. Ну а если Моринэ его на этом застукал, то, может, Нортэн поэтому и соглашался делать для него сомнительную работенку, лишь бы не загреметь за решетку за сбыт сильнодействующих препаратов.

Я, правда, уголовное право еще не до конца проштудировал, но, насколько помнил, биостимуляторы и в том числе нейростимуляторы, приравнивались в Норлаэне к обычным наркотикам. Да лэн и сам только что сказал, что некоторые из них вызывают привыкание.

— Что же вы их у себя-то оставили? — все-таки решил уточнить я, прежде чем окончательно согласиться. — Сгоняли бы в Нарк на выходные и отдали перекупщикам. Полагаю, на черном рынке за них можно было бы неплохо выручить.

Лэн Нортэн затравленно огляделся.

— Много ты понимаешь…

— Ну вы же не в школе их толкали, — усмехнулся я. — И не на себе использовали. Срок годности у препарата ограничен, значит, вы не просто так его придерживали. А школа — не тюрьма, так что как минимум один сообщник в Нарке у вас должен быть.