Измена. Видимость семьи - Фокс Лайза. Страница 1

Лайза Фокс

Измена. Видимость семьи

Возвращение в ад

Я так боялась, что не успею на самолёт, что даже предупреждать о внезапном возращении не стала. С азартом гончей рванула с награждения на кулинарном конкурсе в номер за багажом. Уже в такси купила билет на самолёт, и каким-то чудом успела проскочить регистрацию на последней минуте! Я рвалась скорее вернуться к мужу, чтобы отпраздновать с ним победу и у меня всё получилось!

Как я была рада, когда смогла вырваться из командировки пораньше! Едва не подпрыгивая от предвкушения встречи, я вошла в наш дом. Моё лицо светилось радостью, когда я оказалась в просторной светлой прихожей. Долго гадать, вернулся ли муж с корпоратива, не пришлось, потому что прямо посреди прихожей лежал его пиджак.

Значит, напился в дым и раздевался по дороге в спальню. Ну и пусть! Егор сегодня отмечал самую крупную сделку, за всю историю фирмы. Ему сегодня можно всё! Я скинула лодочки и оставила чемодан у дверей. Подняла красивый итальянский пиджак, купленный нами в небольшом магазинчике и идеально севший на спортивную фигуру Егора.

Вдохнула родной запах и двинулась в гостиную. И даже, увидев на полу галстук, только ещё больше разулыбалась. В этом весь Егор. Что бы не происходило, спать будет в супружеской кровати. Верный, до одури. Честный и принципиальный даже в мелочах. Только такой мог стать моим мужем, с которым как за каменной стеной, даже если вокруг пожар.

Разбросанные вещи вели за собой. Напоминали, что в нашей спальне идёт ремонт, чтобы объединить её с будущей детской, и мы временно ночуем в гостевой. Сначала в моих руках оказались пиджак и галстук. Потом рубашка, снятая со спинки кресла. Брюки, валявшиеся возле дивана. И, наконец, боксеры со смешным рисунком с сердечками, лежащие на обеденном столе, на котором мы занимались любовью в день моего отъезда.

Дверь в гостевую спальню была приоткрыта. Я бросила свою сумочку на кресло у выхода из столовой. Туда же положила одежду Егора. Начала расстёгивать пуговки блузки. Потом бесшумно приоткрыла дверь. С улыбкой скользнула взглядом к кровати. Даже в тусклом свете, проникающем из коридора, там было на что посмотреть!

Обнажённый Егор спал на животе лицом в сторону окна. Скомкав одеяло, он словно давал мне налюбоваться своим спортивным телом. Одну ногу полностью выпрямил, а вторую согнул в колене. Мощная рука с татуировкой на плече «правда навсегда» прижимала одеяло. Захотелось прикоснуться ладонями к мощной спине, скользнуть ниже, а потом…

Внезапно я заметила движение над сбившимся пододеяльником, и из-под руки Егора вынырнула женская головка. Это было так нереально, что я застыла на пороге и тупо рассматривала, как блондинка с длинными прямыми волосами соскользнула с постели. Лёгким движением она накинула на своё безупречное обнажённое тело мой шёлковый халат и двинулась навстречу идеально отрепетированной для подиума походкой.

Я вскрикнула и попятилась. Егор спал как убитый и даже не пошевелился. Блондинка рванулась ко мне. Из спальни мы выскочили почти одновременно. Я пыталась застегнуть трясущимися руками блузку, а она, ловко завязывая пояс на моём халате. Пока я рылась трясущимися руками в ворохе одежды Егора в поисках своей сумочки, она молчала. С любопытством смотрела на моё тихое безумие.

А когда я, дёрнув за длинный ремешок и выудила клатч наружу, из-под одежды вылетел надорванный серебристый квадратик фольги с загнутым уголком. Именно так он обычно заворачивал салфетки, визитки и даже официальные документы, если нервничал или отвлекался. И в этот момент я по-настоящему поверила, что Егор мне изменил.

Надорванный квадратик шмякнулся прямо на лежащий сверху пиджак, зияя своим вскрытым нутром. Презерватива в нём не было. Я с ужасом отдёрнула от него руку. Сводная сестра мужа подошла почти вплотную. Алика скрестила руки на груди и спокойно произнесла, – ты должна была когда-то узнать, Даша. У нас с Егором любовь.

И во мне что-то сломалось. Я провалилась в чёрное, беспросветное отчаянье. Мой мир был разрушен до основания.

Доброе утро

Как я добралась до маминой квартиры, почти не помню. Перед глазами вспышками появлялись картинки возвращения домой. Боксеры мужа на обеденном столе. Обнажённый Егор в постели с Аликой. Она в моём халате идущая навстречу. Брендовый женский плащ в прихожей. Как я не заметила его когда входила? Порванная упаковка презерватива. Чемодан. Такси. Испуганное лицо мамы.

А потом темнота. Не та, что снаружи обступает тебя в подземных пещерах. А та, которая пропитывает насквозь. Затапливает сердце и лёгкие, не даёт вздохнуть. Погружает сознание в чёрную липкую субстанцию безнадёжности между сном и явью. В место, из которого невозможно вырваться и приходится тонуть заживо в беспросветном отчаянье.

Как. Он. Мог? Самый честный человек! Самый надёжный! Принципиальный даже в мелочах. Человек, отец которого изменял жене так нагло, что было непонятно, чья семья основная. Мужчина, который поклялся не повторять его ошибок и беспрекословно выполнявший обещание. Если мы куда-то выходили вдвоём, он был рядом. И ни разу не повернул голову в сторону чужих прелестей. Ни. Одного. Раза.

Когда свекровь повторно вышла замуж, у неё появилась падчерица. Алика всегда была влюблена в Егора. Вешалась на него при каждом удобном случае. А когда расцвела и стала работать моделью на показах мод и позировать для глянцевых журналов, усилила натиск. Даже на нашей свадьбе была в голом платье, которого словно вовсе и не было.

Но мой муж всегда относился к ней ровно. Никогда не выделял. Не оказывал лишних знаков внимания. Выполнял только необходимые между воспитанными людьми ритуалы. Открывал дверь, выводил из машины, отодвигал стул. Никаких поцелуйчиков, объятий, перемигиваний. Всё очень официально и бесполо, что ли. Как мне всегда казалось. Казалось!

Тут же перед глазами вставало выныривающее из-под одеяла накрытого рукой Егора стройное идеальное, голое тело Алики. Муж всегда беспокойно спал. Но как бы ни ворочался в постели, всегда накрывал меня одеялом и придавливал сверху рукой. Оказывается, не только меня.

И теперь я лежала не шелохнувшись, под тяжестью предательства и даже заплакать не могла. Понимание того, что Егор спал с Аликой, полностью разрушило мой привычный мир. От любви, уважения и мечты о ребёнке именно от этого мужчины остались только острые, жалящие осколки. Это не было болью. Это было концом.

В моём отчаянье к утру не осталось ничего. Только комната, в которой я выросла, свет из окна, и я сама, хоть и значительно повзрослевшая за прошедшую ночь. Егор всегда шутил, что с таким надёжным мужем как он, можно и состариться девочкой до старости. Ведь он сбережёт ото всех превратностей судьбы, закроет своей крепкой грудью. Не сберёг.

Очнулась я только когда телефон дзынькнул входящим сообщением. Автоматически взяла его в руки и обмерла. В мессенджере появились несколько входящих одно за другим.

– Доброе утро!

– Целую тебя в ушко, мой самый сладкий кондитер.

– Прилетай скорее, у меня для тебя новости.

Все входящие были от Егора. Они напоминали приветы из прошлой жизни. Именно такие сообщения мы писали друг другу по утрам. И раньше они воспринимались, как радостные вести, а сегодня, как плевок в лицо. Особенно сердечки и смайлики с поцелуйчиками, которыми заканчивалось каждое предложение.

Я перечитала сообщения. Повертела телефон в руках, и с внезапно навалившейся усталостью ответила.

– Я подаю на развод. Вещи заберу, когда будет время.

После чего поставила пользователя «Егор=муж» на беззвучный режим и переименовала в «Морозов Егор». Вот это честно. Остальное – ложь.

Побольше работы

Что бы не происходило в жизни, я усвоила всего три правила, которые помогали мне выжить в любой ситуации. Первое гласило «Не оправдывайся». Если что-то произошло и тебя обвиняют, нет смысла объяснять свою позицию. Во-первых, человек останется при своём мнении. А, во-вторых, если я начинала что-то лепетать в своё оправдание, отчим всегда говорил: «Значит, виновата».