Трон змей - Кей Фрост. Страница 4

Рен танцевала с Каллесом.

Его жена танцевала с его братом, который без зазрения совести собирался помочь Рен убить Аррика в их первую брачную ночь.

Каллес так и не объяснил, почему сделал это, сказав лишь, что ему хотелось повеселиться. Бесспорно, в их семье всегда любили опасные политические игры и убийства, но даже для Каллеса такое поведение было слишком необычным.

Неужели его брат был настолько сломлен, что захотел убить Аррика руками его жены просто веселья ради? Или он отчаянно желал внимания? Может, он молил о помощи?

Аррик откинул с лица косу и сделал большой глоток вина, наблюдая, как королева улыбается брату. Что-то темное и уродливое завозилось у него в груди. Рен не могла улыбаться так ни одному мужчине, кроме него самого.

Король вздохнул. Девушка наверняка свернет ему шею, если узнает об этих варварских мыслях. Слабая улыбка тронула его губы. Возможно, он расскажет ей, о чем думал, только для того, чтобы посмотреть на ее реакцию. Рен была восхитительна в гневе.

Каллес откинул голову назад и рассмеялся, притягивая Рен ближе к себе.

Это просто возмутительно. Брат дразнил его.

Успокойся. Ты знаешь, что Каллесу нравится задевать тебя за живое. Забудь.

До встречи с принцессой Драконов Аррик никогда бы не стал серьезно над этим раздумывать. Он бы просто нашел способ доказать, что Каллес имел отношение к убийствам его предыдущих жен, и казнил бы брата. Но сейчас… сейчас все было по-другому. Аррик гораздо яснее видел все детали этой извращенной игры, и Каллес имел в ней большее значение, чем ему казалось раньше.

Но оставался один вопрос: Каллес ему друг или враг?

Брат поймал его взгляд, подмигнул и закружил Рен в танце.

Этот ублюдок и впрямь дразнил его.

Рен слишком долго танцевала с Каллесом. Хуже того, казалось, она действительно неплохо проводит время.

Его жена в своем черном платье и с заплетенными в косы волосами, украшенными бриллиантами, выглядела как зеркальное отражение короля. Она была идеальной женщиной для него и только для него.

Но она смеялась над словами Каллеса.

Она почти никогда не смеялась со мной.

Горячая и опасная ревность наполнила вены Аррика. Он встал с трона и сквозь толпу двинулся к танцующей паре. Пришло время прекратить этот балаган. Это он должен держать жену в своих руках.

Аррика заставила остановиться рука, опустившаяся на его плечо. С его губ едва не сорвалось рычание, когда он обернулся, чтобы узнать, кому в голову пришла глупая мысль встать у него на пути. Но мужчина мгновенно взял себя в руки и принял равнодушное выражение лица. Не стоит никому показывать, как отчаянно он влюблен в собственную жену.

– Да? – резко ответил он, глядя на Оризу, который служил одним из советников короля Сорена до того, как Аррик разобрался со своим отцом и теми его соратниками, что с наибольшей вероятностью могли прикончить молодого короля во сне.

Голову мужчины покрывали тонкие волосы, а его лицо избороздили глубокие морщины. Ориза никогда не был ярым сторонником прошлого короля – он предпочитал служить тому, кто обладал большей властью, и так уж получилось, что он выжил и все еще мог принести Аррику пользу.

Ориза взглянул на Рен из-за плеча Аррика и хитро улыбнулся:

– Прошу прощения. Должно быть, я помешал вам поговорить с женой. – Аррик был слишком шокирован его точным наблюдением, чтобы ответить, поэтому советник продолжил: – Наверняка вам не терпится начать церемонию консумации [5]. Для вас очень важно укрепить свое положение на троне, а для этого нужно обзавестись множеством наследников.

Ах. Так вот о чем он говорит. Он ничего не знает о моих истинных чувствах к Рен.

К горлу Аррика подкатила горечь, хотя он не мог сказать, что именно ее вызвало. Он сдержанно кивнул в ответ на слова старика:

– Именно. Прошу извинить меня.

Не глядя по сторонам, Аррик пересек зал и замер рядом с парой, дожидаясь, пока его брат перестанет кружить принцессу Драконов в танце.

Теперь она королева-консорт. Его королева.

Эта мысль принесла ему приятное удовлетворение.

Каллесу хватило наглости небрежно ухмыльнуться. Он явно был пьян. Хотя когда Аррик видел его трезвым в последний раз?

– Брат, – Каллес икнул, – или я должен называть тебя моим королем? Ты, – ик, – знал, что твоя жена превосходно танцует? У нее такая легкая поступь!

– Я прекрасно об этом осведомлен, – сказал Аррик, и его голос разлетелся по залу осколками льда. – Я танцевал и сражался с ней. Никто не двигается так изящно, как она.

Эти его слова заставили Каллеса и Рен остановиться. Рен посмотрела на Аррика – впервые с момента их коронации – взглядом, полным подозрения, словно в его комплименте крылся яд, или кинжалы, или другая опасность, которой ей стоило остерегаться. Но сильнее всего Аррика взволновало выражение лица Каллеса.

Его взгляд был пристальным – знающим.

Каллес понял, что комплимент Аррика был искренним. Не просто искренним: Аррик говорил о женщине, которая была по-настоящему важна для него. Король не хотел, чтобы брат знал о его чувствах. Ему стоило проявлять большую осторожность. Он может погибнуть, если кто-то поймет, насколько сильно он одержим своей обожаемой женой.

Мягко кашлянув, Каллес выпустил Рен из объятий и изящно поклонился, несмотря на опьянение.

– Я знаю, когда стоит откланяться, – сказал он и побрел сквозь толпу танцоров, одновременно вынимая из-за пазухи серебряную фляжку.

Дурак.

Все взгляды были направлены на нового короля и его королеву. Аррик мягко коснулся локтя Рен и повел ее к выходу из церемониального зала. Он устал от необходимости делить свою жену с другими людьми. За последние несколько дней они почти не виделись друг с другом.

Рен недовольно цокнула языком:

– Кто сказал, что я готова уходить?

– Я. Мне надоел этот шум.

Все больше и больше людей начали замечать, что король и королева уходят. Воздух наполнился криками, улюлюканьем и аплодисментами.

Аррик подавил улыбку, заметив, как покраснела его жена. Но Рен не опустила голову. Ему нравилось, что в некоторых вопросах она все еще оставалась совсем невинной.

– Я понимаю, о чем ты, – признала Рен, когда они вышли в коридор. Их тут же бесшумными призраками окружили стражи. – Куда мы идем?

– В мои покои. – Аррик улыбнулся: – В наши покои.

Румянец на лице Рен стал еще ярче, а ее шаг замедлился и стал более зажатым, когда они приблизились к коридору, ведущему в комнаты Аррика. Он знал почему, но решил никак это не комментировать.

– Что такого смешного сказал тебе Каллес?

Рен весело фыркнула.

– Скажи мне, Аррик, – сердце Аррика забилось чаще, когда его имя слетело с ее губ, – этим вечером ты занимался чем-нибудь полезным или все время наблюдал за мной?

– Значит, ты знала, что я за тобой наблюдал?

– Конечно. Ты следил за мной взглядом, куда бы я ни пошла. В замке на Лорне висел один портрет – я ненавидела его, но он очень нравился моей матери. На нем был изображен мужчина и дракон. Их глаза были нарисованы так, что казалось, будто они следят за всеми, кто ходит по коридору. Из-за этого портрета меня мучили ночные кошмары.

Аррик рассмеялся. Рен никогда не рассказывала о своей жизни до того, как он все у нее забрал. Он не знал о ней ничего важного. Ничего тривиального. Он не знал, что может ее рассмешить. Не знал, что может ее расстроить.

Он вообще ничего о ней не знал.

Рассказ о теплом воспоминании из ее прошлого стал для Аррика подарком, о котором он и не мечтал.

– У нас был подобный портрет, – ответил он, когда они завернули за угол, ко входу в его покои. – На нем был изображен мой отец. Жуткая картина. Может, их рисовал один художник?

Рен сдержанно улыбнулась ему, и Аррика пронзила такая гордость, словно он только что выиграл величайшую битву в своей жизни. Что эта женщина с ним делала?