Колхоз. Назад в СССР. Книга 3 - Барчук Павел. Страница 9

– Вот всегда говорил, Ефим, свое ты место занимаешь. Только глянул, сразу дело раскрыл. – Вмешался дед Мотя.

– Да как же раскрыл? Вот у меня заявление имеется. Поданое гражданкой Епифанцевой Марией Васильевной. Она утверждает, что проснулась около трёх часов ночи от шума, который доносился с огорода. Когда гражданка Епифанцева вышла в сад, она увидела, как … сейчас… цитирую, – Участковый взял один из листов, лежащих стопкой рядом. «Оказавшись в своем родном огороде, я заметила, как Матвей, чтоб ему, сволочи, пусто было, топчется по картохе и орет: „Сдохни, тварь!“»

Ефим Петрович отложил бумажку в сторону и уставился на деда Мотю.

– Это я не ей орал. И не топтал, а просто пробегал в сторону пруда. Слушай, товарищ старший лейтенант, ну что ты вот прицепился? Бык нашелся? Нашелся. Все. Закрывай дело и отчитывался об отличной работе. Скорее всего, кто-то хреново за скотиной смотрит. Не углядели за Лютиком. А тот по округе шлялся, в лесу мог застрять, когда выбрался, пошел домой. Пора нам. Делов куча. Меня Зинка сожрёт, что я все утро тут ошиваюсь.

– А часы? – Ефим Петрович перевел вопросительный взгляд на меня. – Часы, как там оказались?

Я молча пожал плечами. Типа, знать не знаю.

– Да хрен с ними, с часами. – Снова вмешался дед Мотя. – Вон, тренировка была, Жорик их с руки снял. Скорее всего, забыл, а кто-то подобрал. Ефим, мало ли, как они туда попали. Главное, что бык на месте, живой, здоровый. К нам вопросов больше нет?

Матвей Егорыч поднялся со стула. Меня поразила та перемена, которая с ним произошла. Это был все тот же дед, но какой-то другой. Ему будто надоело кривляться, изображая из себя дурачка.

– Ладно… – Участковый провел ладонью по лицу. – Только потому, что это касается тебя, Матвей Егорыч… Идите. Но! Если в селе опять что-то произойдет и в этом будет замешана ваша троица … Не обижайся. Понял?

– Да понял, понял. Не тупее остальных. Пошли, парни.

Дед Мотя кивнул, прощаясь, участковому и потопал в сторону выхода. Мы с Андрюхой, притихшие и немного ошарашенные тем, как закончился разговор, шустро двинулись вслед за Егорычем.

Когда вышли на улицу, он тут же взял меня за плечо, развернув лицом к себе.

– А теперь расскажи мне, Жорик, почему ты ночью Федьку вспомнил? Брехать не вздумай.

– Да блин… Ну, в общем, была ситуация, в тот день, когда мы в школьном саду первый раз тренировались. Я слышал, как Федор с друзьями говорил, будто ночью устроит мне какую-то задницу. И после этой задницы я точно из Зеленух пропаду.

– Федор, говоришь… – Дед Мотя задумчиво посмотрел вдаль. – Ну, вот и хорошо, что ты участковому это не рассказал. Скорее всего, так и есть, но если Ефим узнает, подобная дурь может Федьке жизнь сломать. Ну, ничего… Мы Федора по-своему проучим. Сначала узнаем, прав ты или нет. А потом проучим. И вспоминай. Как хочешь, вспоминай, где часы снимал. Ладно, пошел я.

Матвей Егорыч снова стал тем самым смешным дедом с хитрыми глазами и запахом самогона. Реально. Прям в секунду изменился. Он махнул нам рукой и потопал в сторону дома.

– Андрюх… Это чё щас было? – Я смотрел вслед деду Моте, офигевая от скорости метаморфоз, которые с ним происходили.

– Ты про Егорыча? Да ниче. Он очень уважаемый человек. Как думаешь, пехотой пройти до Берлина и остаться живым? Говорят, дед Мотя в атаку шел, как в деревенскую драку после литра самогона. Весело, «на дурака», в самую гущу. Ты не смотри, что он себя ведёт, как суматошный. Дед Мотя это… Это – дед Мотя. Идём, Жорик. Пожрать бы. Да тебе с девками надо встретиться. Тренировка же у вас. Договаривались в десять.

Глава 5: Про треугольники, квадраты и цену репутации

Честно говоря, по наивности, думал, получится поспать. По крайней мере, сильно на это надеялся. Ночка, так-то, выдалась очень бодрая. Куда там. Дядька, походу, снова вспомнил, что по заветам Макаренко дурь, как и пьянка, хорошо лечится трудотерапией, поэтому оставил нам кучу всяких домашних дел.

Во-первых, надо было до конца переносить в угол двора шпалы. Те самые, которые они таскали с Андрюхой в день моего появления. Это задание мы оставили на обед, рассчитывая, что займёмся физическим трудом, когда закончится тренировка. Во-вторых, почистить у скотины. Тоже решили, ближе к вечеру. Не горит. Думаю, свиньи как-то переживут несколько часов в нечищенном хлеву. При воспоминании о грязном, во всех смыслах, деле, сразу захотелось бежать к пруду. Хотя, мы ещё и не начинали этот занимательный процесс.

В-третьих, само собой, покормить курей. Это уже стало лично моей обязанностью. Есть ощущение, Виктор в данном вопросе пошел на принцип. Пока я и пернатые не преодолеем существующие между нами разногласия, быть мне куриным Запашным до победного конца. Главное, чтоб по итогу я выдрессировал несушек, а не они меня.

Ещё одно задание – полить огород. Такое чувство, что мы не в средней полосе находимся, а в пустыне. Честное слово. Но Андрюха сказал, если я хочу получить нормальный урожай, хотя с моей стороны, общем-то, такого желания не демонстрировалось, то надо «лить воду, а не выгребываться». Это была дословная цитата.

Последний пункт списка дел – наносить травы кролям.

Наконец, я увидел тех самых кроликов. Оказывается, прежде реально не обращал внимания. Их клетки находились там же, где и курятник. Просто мои взаимоотношения с куриным хозяйством всегда были сложные, волнительные, поэтому я не замечал в эти моменты ничего вокруг. Да и сидели они вполне спокойно. Кролики, имею, в виду.

Куры, наоборот, спокойно при нашей встрече сидеть не хотели. Они заметно нервничали и без конца кудахтали. Есть ощущение, количество яиц при моем появлении в курятнике, увеличивалось в разы моментально.

Первым делом, мы с братцем полили грядки. Чтоб процесс шел быстрее, потому как время поджимало, я делал это с помощью шланга, через который качалась вода из пруда, Андрюха таскал воду из бочек, стоявших в саду. Запомнил теперь на всю жизнь, поливать нужно либо утром, либо вечером. Благодаря Ольге Ивановне, запомнил. Она очень наглядно смогла донести мне эту мысль при первой встрече. Соседки, кстати, что-то не было видно. Даже удивительно. Второй день не появляется. Надо зайти, проведать. Мало ли.

Потом мы с Переростком насыпали жратвы в куриные кормушки. Петуху, который кружился рядом, братец, на всякий случай показал кулак. Тоже теперь на всю жизнь память братцу. А вывод простой. Нечего трясти своим хозяйством в хозяйстве другого мужика. Особенно, если это особо доминантный петух.

И уже потом, от души, напихали в кроличье жилище сухой травы. Кстати, эти существа оказались ужасно милыми. В одной клетке сидели три крольчихи, а в двух соседних – ушастые пацаны. Я хотел поинтересоваться у Андрюхи, почему такая несправедливость, но Переросток отвлекся на курей, которые попытались воспользоваться нашей занятостью и проскользнуть в сад. Так понимаю, дальнейшим местом назначения стал бы огород. Это не домашняя птица, это смертоносные командос. Так и норовят натворить какой-нибудь херни. Никогда не думал, что самыми проблемными в хозяйстве могут оказаться куры. Правда, я и не подозревал, что гуси, к примеру, – опасные типы́, которые держат в страхе весь район. А если вообще честно, то прежде я в принципе, ни про гусей, ни про кур не думал. Они мне на хрен были не нужны. Только если в виде готового обеда.

Пока братец воевал с курями, громким кудахтаньем возмущающимися против притеснения их свободы и прав, я, вытащив одного из кроликов, взял его на руки. Он был удивительно милым. Плюшевый заяц, только настоящий.

– Какой ты хорошенький, пацан… – Почесал его, как кота, за ухом.

– Жорик, отчипись от кроля. Давай шустрее, а то девки нас порвут, если опоздаем. У них там энтузиазма через край. Девать некуда. Тебя итак в прошлый раз не было. Испереживались все.

Я, не глядя, открыл одну из клеток, посадил кролика обратно, и пошел вслед за братцем собираться на предстоящую встречу.