Клинок Императора. Книга II (СИ) - Гардеев Андрей. Страница 9

И опять урок у лазарета, но теперь также добавились интересные элементы. Нам завезли практику. С удивлением я видел, как нескольким претам, из тех что вчера спали, кураторы оставили глубокие раны, (целители поблизости маячили) а других таких же умников оказывать помощь заставили. И там еще один наш вылетел, который растерялся, и так и не смог порез хоть как-то обработать. Страшно подумать, другой везунчик, которому досталось поврежденная артерия, справился – а этот не справился…

А мы те, кто слушали внимательно, слушали и сегодня, стараясь игнорировать крики на фоне. Во взводе осталось шестнадцать человек.

– Все всегда были против тебя, поэтому так плохо с общением? – спросил я Лекту за ужином.

– Угу.

– А почему так?

Закинул в себя с десяток пилюль. Когда залил весь этот ком кофе, проталкивая его дальше, почувствовал себя человеком.

Опёрся о спинку стула и оглядел умирающий взвод, еле шевелящийся за соседним столом.

Да уж… Загоняли нас.

– Это из-за отца, – голос Лекты чуть подрагивал.

– Он что-то натворил?

Помялась, но все-таки обозначила: – Не хочу обсуждать это.

Прости.

Помолчали.

Вгляделся в ее лицо. Тени под глазами уже чудовищные; я, наверное, еще хуже выглядел.

– Что? – спросила, чуть улыбнувшись.

Это первый раз, когда она улыбалась?

Возможно.

Улыбнулся в ответ.

– Для тебя важно стать именно оперативником?

– Да, – уверенно кивнула.

– А бойцом поддержки или теург-инженером не устроит?

Нет.

– А зачем тебе быть именно оперативником?

– Чтобы быть лучшей.

– Зачем?

Лучшие решают, как другим жить. И лучшие решают, как бороться с тьмой.

– Эвона как…

Принц удивлялся:

– Какая потрясающая наивность…

***

4. 10

122 год от взятия

День оказался совсем плохим для численности взвода.

Кураторы лютовали: наскакивали стервятниками в самые тяжелые моменты бега на семикилометровой дистанции и требовали отвечать. Ритм ломался полностью. Их удары стали жестче, быстрее. Оказалось, что в предыдущие дни они серьезно сдерживались.

Врачи и целители постоянно следовали где-то рядом.

От побоев в этот день улетело пятеро. Разбитые, с поломанной напрочь волей, они отказались вставать. Нам тоже досталось.

Лексе сквозь блок прилетел короткий удар – думаю, поломанный нос не принёс ей радости.

Мне мощнейшим хуком, на сближении, Пращур в затылок зарядил. Разбил голову; уронил на землю. Сверху орал, слюнями брызгая чтобы я – “грязеслизь подботиночная” вставать не смел, а я еще и отвечать умудрялся через рычание:

– Сейчас сучара лысая поднимусь. И все дерьмо из тебя через глазницы выскребу, – сколько он из этих слов разобрать мог, вопрос, конечно, риторический.

За сказанное прилетало капитально, хотя – и понимаю – опять же в пол силы. Мне все равно, медитация свое накручивала; кулак скользил по лицу, затылку. Нога врезалась в бок, в бедро, в голень. Бил он точно, чтобы ни в коем случае не задеть что-то важное.

Я шипел, рычал, очередной пинок в бок принял и ногу Пращура в моменте перехватил; кулак опять по лицу скользнул, активировал усиление.

3; 5 из 8

Пытался утащить инструктора вниз, но он уже своими усилками перебарывал легко. Движение – и отшвырнул, как куклу. Тут уж отлетел удачно, подняться получилось. А следующий удар принял в блок, и попытался сходу достать усиленной ногой в ответ; он отскакивал, пропуская угрозу перед собой, пытался скрыть улыбку; и дальше некров бег продолжался…

В таком состоянии – с разбитой головой – и пробежать пришлось и тренировочную площадку отработать; ладно хоть в этот день ползать не заставили.

По окончанию лекарь нас починил. Мне голову залечили: ссадину, головокружение и тошноту убрав. Лекте нос в норму привели. С остальными тоже поработали, но там я и не следил. Там смотреть – только плакать: сколько травм, сколько крови.

Потом чуть порадовали – в тир отвели. Отстреляли, должно быть, по четыре тысячи патронов на человека. В основном из стандартной модульной винтовки “Кнут”.

Сразу приметил, что Лекта стреляла невероятно хорошо. Что не выстрел – всё возле центра ложилось. К ней даже Пращур подбежал сразу, это пообсуждать.

– Вот и стало понятно на что она пригодится, – довольно сказал Принц.

Отстрелялся нормально. Пойдёт… Не ставил целью кого-то в этом опередить. Снайпером мне все равно не быть – винтовочные тяжеляки вообще лучше от меня прятать. Были в храме случаи, которые заканчивались из-за моих кривых рук серьезными растратами.

На стрельбище еще один прет, который был прям совсем плох, отлетел. Судя по всему, оружие он видел в первый раз, вот его в итоге выкинули – во взводе осталось десять человек.

Чуть не умер, подавившись, выпавшим зубом во время ужина.

После продолжительного приступа кашля, сплюнул его на тарелку.

– Могла и постучать…

– У тебя зуб вывалился, – лаконично и с каким-то безразличием в голосе отметила Лекта.

Пожал плечами:

– Видимо лишний.

Смешок.

Спросил у нее:

– Кто тебя научил так стрелять?

– Отец.

– У тебя талант.

– Круто ведь? – оживилась она, руки перед собой сложив. – Я больше половины жизни с винтовкой.

– Это где вы так наловчились стрелять? Уважаемая Лекта, откуда вы?

– Из Подворья.

– О.

У каждого форта Предела должно быть свое Подворье. Подворье – это небольшой городок в боевой зоне. Недалеко: бывает в паре или десяти километрах от форта.

Военные не могут дежурить и крутиться в стычках до бесконечности, им тоже нужно расслабляться. Такими зонами рекреации и стали изначально Подворья. Туда повалили бизнесмены, контрабандисты, потом притащились авантюристы и их семьи. Теперь надо постараться, чтобы найти Подворье, где население меньше десяти тысяч.

Лекта добавила:

– С ровесниками не больно общалась. А вот пострелять любила…

– Братья и сестры?

– Нет. А у тебя?

– Брат.

– Вы с ним ладите?

Вроде как, – я вспомнил лицо Лео с синюшными пятнами; поморщился. – Думаю, да.

***

5. 10

122 год от взятия

Стандартный коктейль и еще восемь километров бега сверху, по доброте душевной.

А еще вместо кураторов сегодня нас колотили старшие. Я пару ребят даже в таком состоянии – для их удивления – достал. Одному нос сломал, и он так обозлился, что какое-то силовое поле на кулаке способностью произвёл – и попытался забить. Хохочущие кураторы, успели его скрутить. Потом он подходил извиняться…

У Лекты уже выносливости не хватало. Цвет ее лица пугать стал.

Теоретический урок этого дня – по общепринятой войсковой жестикуляции; Пращур долго вдалбливал в нас их. Двадцать штук: всякие обозначения готовности, числа, команды.

Лекта в жестах путалась иногда и получила оплеуху от куратора. Ее укрепленная кожа помогала ей раз; тогда он ударил рукоятью пистолета – и до нее доходила боль. Тут я и понял, что впрягался я за нее в казарме чисто символически. С ее укрепленной кожей угрожать ей мог только тот пассивный скиталец.