Константа (СИ) - Соболев Андрей. Страница 33

Часть II. Постоянная. #124

Обжигающе яркий свет обволакивал со всех сторон, забирался под кожу, проникал в каждую частичку тела и готов был разорвать на куски, но в последний момент его будто что-то останавливало и заставляло отступить. Раньше Евгений не ощущал ничего подобного. Был только краткий миг между забвением и моментом пробуждения в новом обличии. Старая личность быстро растворялась вместе с миром, чтобы её место занял другой человек, зовущий себя Евгением, чем-то похожий на старое воплощение, но живущий каждый раз своей, немного иной жизнью. Так было раньше. Но сейчас сознание будто отказывалось уходить, оно цеплялось за исчезающую реальность, а потом за собственные ощущения, когда не оставалось больше ничего. Теперь Евгений остро ощущал момент перехода, отвергал любые изменения и помнил всё с того мгновения, как мир накрыло разрушительной темнотой. Он, может, и хотел забыть, отринуть внутренние муки и терзания, успокоить мятущуюся душу, но увиденное перед концом мира не давало ему покоя. Огромное грибовидное облако от немыслимого взрыва впечаталось в память, повисло перед ним ужасающей картиной неизбежного будущего. Евгений ощущал, как всё тело горит, будто охваченное огнём, как жар заполняет лёгкие, не позволяя вздохнуть или закричать.

Новиков не мог думать ни о чём другом, случившееся его настолько потрясло, что он будто очнулся от затянувшегося сна. Его давно не заботила собственная судьба или окружающих людей, но заглянув в глаза тотальному уничтожению, он впервые ощутил страх перед будущим. Пусть он погибнет сам, но ведь где-то там, в тысячах других миров, живёт его возлюбленная жена, а самое главное, его дочь Анна.

Вскоре первозданный свет отступил, скрываясь за окнами в лучах майского солнца, в зелёном пиршестве проснувшейся природы и в радостном щебетании птиц. Для Евгения пребывание в пустоте могло показаться вечностью, но он понимал, что на самом деле прошли считаные секунды, которых прочие люди вообще не замечали. Они продолжали жить, только уже с новыми воспоминаниями, даже не подозревая об этом. Новиков не сразу смог осознать, что вновь оказался на рабочем месте в своей старой и привычной юридической конторе. Будто и не было этих безумных дней и событий, он снова вернулся туда, где всё началось. Но это было потом, а в момент, когда свет отступил и Евгений снова смог дышать, он понял, что неистово вопит во всё горло, вцепившись ладонями в край стола. Не отдавая отчёта своим действиям, он попытался резко встать, но только опрокинул стул вместе с собой и повалился на пол, больно ударившись затылком. В глазах потемнело. Сотрудники в страхе повскакивали со своих мест, не понимая, что происходит и почему их коллега заходится в крике и так странно себя ведёт. Они застыли в нерешительности, боясь приближаться к Евгению, и только его лучший друг Роман выскочил на крики из кабинета генерального директора и устремился к нему.

– Женя? Женя? Что с тобой? Тебе плохо? – причитал напуганный Роман, тряся своего друга за плечи, а потом повернулся к остальным: – Чего встали как вкопанные, придурки? Скорее вызывайте скорую!

Евгений затих. Он часто и отрывисто дышал, глядя в потолок отрешённым взглядом, а глаза наполнялись слезами.

– Бомба… – прошептал Новиков.

– Что? – не расслышал Роман и наклонился ближе.

– Ядерный взрыв. Война…

– Да-а, война. – Роман озадаченно посмотрел на коллег. – Но вроде пока не настолько всё плохо. Ты о чём, Жень? Что случилось? Как ты себя чувствуешь?

Тут к ним подошла одна из сотрудниц, прижимая к груди мобильный телефон, и тихим голоском пропищала:

– Я вызвала скорую, Роман Викторович, вот-вот будет.

Роман лишь отмахнулся от неё и уже с некоторым подозрением посмотрел на лежащего на опрокинутом стуле Евгения. Тот немного пришёл в себя, повернулся к другу, схватил его за руку и как-то странно улыбнулся.

– Рома! – с хрипом и негромко воскликнул Евгений. – Ты жив!

– Хм, пока Господь миловал. – Роман нахмурился и слегка отстранился. – Ну ты нас и напугал. Ты чего, уснул, что ли, кошмар увидел? Что за глупости несёшь? Или головой об пол сильно приложился?

Евгений потянулся рукой к ушибленному затылку, слегка ощупал его и зашипел от боли. Картины неизбежного будущего постепенно рассеивались, освобождая место для здравого рассудка. Первоначальный шок от увиденного уже прошёл, оставив после себя лишь гудящую в голове тревогу и не покидающее чувство страха. Евгений сполз с кресла и, опираясь на своего друга, поднялся на ноги, а затем посмотрел вокруг. Да, это был тот самый офис, где он впервые ощутил странное зудящее чувство, будто в окружающей реальности что-то не так. Сколько же времени прошло? Неделя? Две? Месяц? Новиков не мог найти ответа. Понадобилось немало времени, чтобы научиться подмечать изменения вокруг себя, отделять фальшивое прошлое от настоящих воспоминаний и вести счёт дням. Постоянно меняющиеся погода за окном и время суток ещё больше вносили путаницу в его мысли. А потом настал период отчаяния, ненужные смерти, бессмысленная борьба с неизбежностью. Ничего из этого не имело смысла. Всё вокруг оказалось фальшивым: мир, воспоминания, друзья и враги, даже чувства. Боль и потери, которые казались такими значимыми, всего лишь чья-то мимолётная фантазия.

Кто-то играл с жизнью Евгения, упивался его горем, давал мечты всей жизни и так же бесчеловечно отбирал их. Но за этим скрывалось что-то неуловимо важное, и единственный вопрос, который стоило задать с самого начала, – это «Что происходит?». Порой у Евгения возникали такие мысли, но он никогда не выносил их за рамки происходящих с ним событий, лишь слепо подчинялся правилам игры, пока она окончательно не зашла в тупик. Игра с реальностями закономерно привела к тому, чего и следовало ожидать, – концу света, последствиям, к которым Новиков не был готов. Они заставили его очнуться от медитативного пути, медленно сводящего с ума. Огромный взрыв вышиб Евгения за границы этой таинственной игры и впервые оставил наедине с собой. Внутренний голос затих. Больше не было назойливого шума в мыслях, фальшивых воспоминаний и попыток завладеть его личностью. Теперь был только он – Евгений. Напуганный, потерянный, но с неожиданным и непреодолимым желанием докопаться до сути, найти ответы и остановить это безумие.

Евгений осмотрел испуганных коллег, молча наблюдавших за происходящим у своих рабочих мест, и заметил несколько знакомых лиц, но большинство он видел в первый раз, и это навело на некоторые мысли. С каждым приходом темноты мир немного менялся, перестраивался, иногда незначительно, а порой забрасывал в совсем незнакомые места и обстоятельства. Вся жизнь могла перевернуться с ног на голову, покатиться кувырком, но при этом кое-что всегда оставалось неизменным – люди, что окружали Евгения и кем он очень дорожил. Будто весь мир всего лишь сцена для него одного, где главные герои всем известны и записаны крупными буквами на главной афише театра, а остальные только статисты, фоновый шум, которым можно пренебречь и чью замену никто не заметит. Так или иначе, всё сводилось к Евгению, это был его бенефис. Все софиты направлены в центр и ослепляли его неожиданной догадкой, но почему-то она совсем не радовала, а только вызывала новые приступы тревоги.

Взгляд Новикова остановился на двери в кабинет директора, откуда совсем недавно вышел его закадычный друг. Евгений повернулся к Роману, осмотрел его дорогой костюм, сшитый явно на заказ и отлично скрывающий недостатки его тучной фигуры, заметил аккуратно уложенные волосы, по меньшей мере то, что от них осталось, и по-доброму улыбнулся.

– Ты жив, – ещё раз с удовольствием повторил Евгений и бросился обнимать своего друга. – Как же я рад тебя видеть, дружище!

– Э-э-э, Жень? – растерялся Роман, а потом вырвался из объятий и немного отстранился. – Жень, послушай, я не знаю, какая муха тебя укусила…

Но Евгений не желал ничего слушать. Он ещё ни разу не чувствовал себя настолько живым и никогда так не радовался встрече с Романом.