Потусторонний. Книга 4 (СИ) - Погуляй Юрий Александрович. Страница 14

Но не такой человек Илья Артемьев. Я собирался выполоть мощь серого мира заранее. Загнать его в каменный век и спокойно жить, наслаждаясь цветами, запахами и вкусами. Потому что проходить ещё раз этот путь, и погибнуть по итогу сражения с Пожирателем Звёзд — я уже проходил. Повторять приключение не хочу. Тем более, что если даже уцелею, то влачить бесконечность на мёртвом шарике, поглощённым серыми спорами, не улыбается.

Конечно, можно пожурить меня заявлениями о всеобщем благе для других миров, как сделал Мордард. Но, во-первых, сначала надо доказать, что они вообще существуют. Потому что споры порождают демонов, но не факт, что на тех планетах, куда они попали, есть кому противостоять захватчикам. Сколько пустых миров уже пропитались серой дрянью и погибли в глотку Голодного Бога, а?

Пусть и дальше жрёт. Мне что, больше всех надо?

— Твою же бабушку, — сказал я вслух. Получается, что после слов Мордарда действительно стало больше всех надо. А ну ка, фу-фу-фу такие мысли. Один раз живём. Надо просто выпить чаю и съесть немного ватрушек. Всё как рукой снимет.

Паладины от моей фразы напряглись, но на их тревоги внимания обращать смысла не имело. Сейчас здесь иные приоритеты.

Потому что ватрушки тут точно не помогут. Внутри зудело. Мордард больно ткнул своими кривыми пальцами в уязвимое место, и выбросить его из головы уже не получалось.

— Спрашивайте, — сказал я, едва мы оказались в полевом шатре, откуда и начался наш путь на встречу с Мордардом. Лагерь успокоился. Хаос полностью ушёл, отлаженный механизм заработал так, как надо и больше не казался суетливым. Создавалось впечатление, будто Первая Церковь здесь уже не первый месяц сидит, и процессы её отточены донельзя.

— Откуда ты знаешь этого демона? — не заставил себя ждать игумен.

У меня было время немножечко причесать мысли, пока мы шли. Выбрать наиболее безопасную позицию.

— Мне сложно это объяснить, — начал я. — Но в ту ночь, когда пробудился дар… Я будто увидел будущее. Будто побывал там, в мире демонов. Я видел, как погибал наш мир. Видел это своими глазами.

Я старательно изобразил страх. Мол, перед вами подросток, который боится того что говорит. Боится того, что увидел. Ну и просто весь боится.

— Будто бы это был я, — как в воду нырнул я. — И того, кто убивал Пожирателя Звёзд, звали так, как называл меня этот демон. Душеед. Он это я⁈ Но как такое может быть?

Безопаснее всего всегда говорить правду. По крайней мере ту часть, которую можно озвучивать. Всяческие детали, способные испортить жизнь, рекомендую придерживать. Хотя в случае с верующими фанатиками я и так, наверное, наговорил с Мордардом на пару-тройку хороших костров. Теперь надо выкручиваться.

Первый блин вроде получился. Меня не пытались сжечь или предать анафеме. Церковники молчали, не переглядывались. Определяли степень моей искренности. И ведь оба не дураки, неужели повелись?

— Расскажи о Пожирателе, — сказал игумен. Он вообще не смутился моему признанию. Не появилось скептической улыбки, глаза нервно не отвёл, как бывает, когда рядом оказывается сумасшедший. И презрения к плаксе тоже не было. Пётр был настроен очень серьёзно. А что паладин?

Зоркий хмурился, но за оружие тоже не хватался.

— Конечно. Расскажу, что… Знаю? Но я не понимаю, что правда, а что бред. Эти видения путают меня. И я боюсь. Я очень боюсь… Откуда это всё во мне? Почему я знаю его? Откуда он знает меня⁈ Что вообще со мною происходит? — выдавил я из себя. Слеза никак не выдавливалась, поэтому просто шмыгнул носом. — Я… чудовище?

Снова долгая пауза. Нехорошая такая пауза.

— Чудовище? — с ужасом повторил я. — Я… Стану демоном⁈ Стану Душеедом⁈ Но я не хочу!

— Парень, нет нужды волноваться, ­ — мне на плечо снова легла ладонь паладина, но теперь это не было карающей дланью. Зоркий выглядел смущённым. Это была поддержка? Так легко повёлся? После тех слов, на поляне, мне показалось, что одноглазый настоящий параноик. Таких вокруг пальца не обведёшь. Или там он как раз притворялся? Или же я прекрасный актёр?

— Нет нужды. Ведь только ты решаешь, кем станешь, только от тебя зависит твой путь! — сказал паладин.

Хватка стала стальной, тон Зоркого изменился:

— А мы проследим, чтобы ты не совершил роковой ошибки в своём выборе.

Так, моё лицедейство всё-таки не тронуло суровые верующие души? Ладно, качаем историю дальше. В худшем исходе буду рвать когти. В шатре нас всего трое. Если ударить неожиданно, то одного я легко вырублю. Скорее всего, бить надо паладина, он опаснее. Игумен всё же не воин. Хотя возможности его мне не известны, и это печально. Если за пологом кто-то ещё торчит, то от них уже будем спасаться бегством. Ночь скроет все следы, граница с какой-нибудь европейской глубинкой избавит от погони.

Однако пока спешить некуда. Пока играем спектакль.

— Вы… убьёте меня теперь? — всхлипнул я.

Игумен наблюдал за мною с недоверчивым прищуром.

— Резкая перемена, ваше высокопреподобие, не находите? — спросил его паладин. — Дерзкий был юноша, острый на язык и смелый, а сейчас так страдает, что больно мне.

— Соглашусь с вами, святейший брат, — игумен сцепил пальцы в замок и сложил их на животе. — Разительная перемена.

Так, «Гамлета» мне не играть.

— Ну, а как вы предлагаете себя вести? — я снова стал собой. — Я тут один в лесу, в компании религиозных деятелей. Втемяшится вам в голову, что я демон и как быть⁈ Вон, светоносный крестоносец уже выдвигал версию глобального заговора! — поморщился я, перестав паясничать. — А я, как бы, жить хочу и не знаю чего от вас ждать. Поставьте себя на моё место! Я ведь вообще не понимаю, откуда это всё во мне. Знаю и всё. Что делать знаю, как делать знаю. Мордарда того знаю, видел как его убивали. Может, даже, сам убивал.

Игумен заметно расслабился, да и Зоркий заулыбался. Странные люди, конечно. Но всё хорошее им судья. Однако, выходит, моя дерзость сработала лучше, чем жертвенность. Ну, тогда держитесь!

— Я будто бы прожил эту жизнь уже один раз, понимаете? — продолжал я. — Но только почему-то в той, предыдущей жизни, где я был Душеедом, из той зоны у интерната я не вышел. Там случилась развилка какая-то. Я знаю, что было бы если бы я попал в портал того сопряжения. Кем бы стал.

— Это подселение, юноша. Типичное подселение, — опять завёл свою шарманку игумен. — Подселение, проходящее без видимых следов и с той же сигнатурой. Очень необычно. Сам в себя⁈ Хм… Я должен это проверить.

Он забормотал что-то себе под нос. Так, что-то я себе жизнь совсем не облегчаю.

— Можем ли мы предположить способности медиума у парня? — спросил паладин.

— Не исключаю. Не исключаю. Вариативность будущего? Но с таким горизонтом? Да и, святейший брат, откуда о нём знают там, на той стороне? Тоже медиумы?

— Подселенцы, наверняка. В демонов! — вставил я с сарказмом. — Или заговор против человечества? Никак не могу выбрать вариант, который меня поскорее в ваши казематы отправит!

— Так что ты знаешь о Пожирателе, Илья? — спокойно переспросил игумен. — Давай, начнём с этого, хорошо? После же разберёмся со всем остальным.

Я постарался достаточно подробно рассказать всё, что знаю о Блуждающем Среди Звёзд. О том, кто он, что он, для чего он и чем всё закончится. Рассказал про зоны, про то, как живёт серый мир, чем живёт, для чего борется с нашим. Откуда вообще взялся серый мир.

Игумен слушал внимательно, то и дело уточняя детали. Иногда мрачнел, иногда наоборот довольно улыбался. Зоркий же молчал как рыба, но совершенно точно не пропускал мои речи мимо ушей.

Когда я закончил, церковники ещё какое-то время переваривали информацию.

— Откуда они ведают о Душееде? Вот что беспокоит меня, — нарушил тишину Зоркий. — Это имя не может быть связано ни с чем иным. Если ты видел будущее, видел его вариацию, то как возможно что и они его видели?

— Потоки сил переплетены так, что часто касаются друг друга, — задумчиво потёр переносицу игумен Пётр. — Так медиумы разных губерний узнают друг друга, ни разу не встречавшись. Нам неведомы все загадки времени и пространства. Две недели назад я слышал историю схожую с историей молодого человека. Он тоже знал о Душееде. Он говорил, что был очень стар, когда демоны Душееда обрушились на его поселение. Было удивительно слушать такое от семилетнего мальчика. И тоже никаких следов подселения.