Книга Азраила - Николь Эмбер. Страница 35

– Как любопытно. Думаешь, ты способна меня понять? Ты не что иное, как существо, созданное и предназначенное для убийств. Не думай, что ты что-нибудь обо мне знаешь, – мгновенно ответил он. – Однако ты права. Ты ниже меня. Ниже, чем жалкий червяк, которого птицы склюют на завтрак.

Каждое его слово было пропитано ненавистью, и я знала, что в этом он искренен. Я видела это по его лицу и по лицам окружающих.

Я зашипела, наклоняясь вперед. Наручники впились мне в запястья.

– Такие грязные слова от такого благородного существа. И это работает? Женщин возбуждает, когда ты так говоришь? – Я снова наклонилась вперед, не обращая внимания на болезненное жжение на запястьях. – Они могут смотреть на тебя как на спасителя, но я знаю, какая правда кроется за этими прекрасными глазами. Твои руки в крови так же, как и мои, Самкиэль. Ты – не спаситель. Ты трус, ты просто спрятался. По крайней мере, я хотя бы за что-то боролась. Можешь сколько угодно делать из меня злодейку, но это не меня называют Губителем мира.

Я ждала, когда он выйдет из себя. Я ожидала, что он закричит, что комната содрогнется, что он применит ту разрушительную силу, которую я видела раньше. Все в помещении затаили дыхание, но он просто продолжал на меня смотреть.

– Я спрошу еще раз. На кого ты работаешь?

Я сдула еще одну прядь волос с лица, пытаясь сесть удобнее.

– Твои взгляды настолько узки, что ты считаешь, будто женщина не может действовать в одиночку? Разве женщины на Рашириме так не делали?

– Женщины Раширима очень отличаются от тебя. Они почтительны, сильны и умны. Я знал богинь, которые вели за собой армии и сражались с достоинством, не пользуясь дешевыми уловками. Тебе никогда в жизни с ними не сравниться. Я встречал и таких женщин, как ты. Знаешь, где сейчас эти подлые, порочные и мстительные существа? Они мертвы.

– О, милый, я сомневаюсь, что ты встречал кого-то вроде меня раньше.

Лиам кивнул, возвращаясь взглядом к лежащим перед ним бумагам. Я думала, что заслужила небольшую передышку, так как не сразу почувствовала разряд электричества. К сожалению, мое облегчение было недолгим – энергия снова ударила сквозь меня. Мое тело качнулось назад, руки сжались, наручники впились в мою плоть. Я чувствовала, как зверь внутри меня пытается вырваться на свободу, темная сила копится и бурлит под моей кожей. Спустя, как мне показалось, целую вечность боль прекратилась, и я обмякла на стуле.

– Я спрошу еще раз…

У меня не было сил двигаться. Пот пропитал каждую частичку моего дрожащего тела.

– Спрашивай снова и снова, я ничего тебе не скажу. Жги меня, сколько хочешь, Самкиэль, но ты ничего от меня не узнаешь. Ну, давай же. Делай все возможное. Я не боюсь ни королей, ни богов.

Последняя фраза сорвалась с моих губ с резким шипением, и я с трудом подняла на него взгляд сквозь слипшиеся ресницы.

Лиам не двигался, но в его глазах промелькнуло раздражение. Ему это надоело, и мне тоже.

– Ты в этом уверена? – спросил он, наклоняясь вперед.

Проклятые наручники снова активировались, когда я дернулась вперед, пытаясь оттолкнуть его от кресла. Он смотрел на меня, казалось, целую вечность. Я расслабила руки, мои запястья снова с силой притянуло к стулу, боль пронзила мои мышцы. Он перетасовал бумаги, прежде чем положить несколько из них передо мной.

– Я согласен с тем, что ты сказала ранее, – у каждого есть своя слабость.

Он говорил мягко, почти шепотом.

– И я полагаю, что у тебя тоже она есть. Не припомню, чтобы Иг’Моррутены сидели и обедали с простыми смертными, но она не такая, как ты.

Я несколько раз моргнула, пытаясь оставаться спокойной и не показывать ужас, охвативший все мое существо.

Он достал еще несколько фотографий.

– Итак, расскажи мне, на кого ты работаешь и кем тебе приходится эта женщина? И, пожалуйста, не лги.

Я вперилась в него взглядом.

– Иди к черту.

На его лице отразилось замешательство. Я закатила глаза и рявкнула Логану:

– Переведи ему это.

Когда он это сделал, ноздри Лиама на долю секунды раздулись, словно раньше никто не осмеливался говорить с ним таким тоном.

– Если ты не ответишь, мне придется спросить ее лично.

– Подойди к ней, и я обещаю, что это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни, – прорычала я, натягивая свои оковы.

Я почувствовала, как мои клыки вырастают, а глаза наливаются алым светом.

Воздух в комнате становился все более сдавленным, огромное и угнетающее напряжение нарастало с каждой секундой. Буря во плоти; сейчас это была наиболее точная характеристика Лиама.

– Ты мне угрожаешь? – спросил он, и его глаза стали полностью серебряными.

За последние несколько часов я возненавидела этот цвет, и знала, что он будет преследовать меня в кошмарах до конца моих дней.

– Знаешь, обычно я предпочитаю быструю смерть. Мои фавориты – быстрое перерезание горла или сжигание заживо, – прошипела я. – Но что касается тебя… Я собираюсь уделить тебе время. Я собираюсь причинить тебе такую боль, которую ты не можешь себе представить, и смеяться, пока серебро в твоих глазах медленно затухает.

Он выдержал мой взгляд. Никто не говорил, никто не двигался. Он повернулся к столу и сел. Прошло мгновение, прежде чем напряжение в комнате рассеялось. Серебро в его глазах исчезло, сменившись обычным оттенком серого. Я едва не рассмеялась, подумав о том, насколько странным и непредсказуемым был этот человек.

– После множества неудачных налетов на наши храмы я могу сделать вывод: вы ищете одну из наших реликвий. Пожалуйста, расскажи об этом подробнее.

Я этого не сделала.

Я молчала, когда он спросил, что мы ищем, и не ответила, когда он спросил, откуда я или на кого работаю. Он задавал вопрос за вопросом, час за часом, и я снова и снова горела заживо. Я не могу вспомнить, какой из вопросов окончательно меня вырубил, но в тот момент я почувствовала покой.

Как странно.

13. Дианна

Я не знала, сколько прошло дней, часов или недель. Все, что я знала, – боль. Он задавал одни и те же вопросы. Я не отвечала, и меня охватывал огонь. Это было похоже на электричество, бегущее по моим венам, проникающее в каждый уголок моего тела. И его неотрывный взгляд. Ненависть, чистая и незамутненная, росла во мне с каждым мгновением агонии.

Иногда я не кричала, пытаясь отвлечься, представляя, как вырываюсь на свободу и отрываю ему голову. Я представляла, как его кровь окрашивает комнату, создавая шедевр более изысканный, чем может себе представить самый именитый художник. Я мечтала сбежать из этого проклятого места к ней, к моей семье. Она была единственным, что делало меня смертной, даже если прямо сейчас она меня ненавидела. Именно тогда я закричала – я знала, что не могу раскрыть единственную правду, которую он хотел знать. Он хотел знать все о ней. Он хотел найти способ контролировать меня.

В прошлом столетии Каден делал то же самое, и я не променяю одного хозяина на другого. Итак, я позволила Лиаму мучить меня и слушала, как он повторяет одни и те же вопросы, не надеясь на ответ. В конце концов комната стала казаться мне почти черной. Мое тело грозилось сдаться. Я не знала, сколько времени осталось, прежде чем один из этих разрядов меня убьет. Это не имело значения, пока она была в безопасности. Это было моей единственной мыслью перед тем, как тошнотворный жар просочился во все поры и тьма меня поглотила. Там, в пустом безвоздушном пространстве, мой разум отвлекся, чтобы вновь пережить дни, предшествовавшие этому.

Я приземлилась возле ее квартиры. От удара моих ног по бетону пошли трещины, но мне было все равно. Несколько прохожих ахнули и уставились на меня изумленными взглядами, прежде чем убежать. Было только семь утра, но я не могла ждать. Я протиснулась мимо швейцара и посмотрела в сторону ближайшего лифта. Несколько смертных вышли, вероятно, направляясь на работу. У меня не было времени ждать, и я побежала к лестнице, перепрыгивая по две ступеньки за раз. Я могла бы просто перенестись на ее этаж, но мне нужно было пробежаться и почувствовать, что в моих легких есть хоть что-то помимо пыли и смога. Не удосужившись постучать, я чуть не сорвала ее дверь с петель. Габби и Рик были на кухне. Они были заняты, и позже мне придется отмывать глаза с отбеливателем, но сейчас мне было не до этого. У нас не было времени.