Портальный прорыв (СИ) - Шатров Дмитрий. Страница 27

— Куда вы?! Ждите в коридоре! Да что ж такое-то, я сейчас охрану вызову!

Девушка замахала на одного из громил тонкими ручками и осеклась, встретившись с ним глазами. Там крупным по белому читалось, что охрана тут не поможет. Никто не поможет. Если, конечно, не захочет попасть на больничную койку, с переломами различной степени тяжести.

Тот, что открывал дверь — старший, как видно — поистине чудесным образом воплотился рядом с врачом, положил руку ему на плечо и без видимых усилий передвинул к носилкам.

— Срочный случай, — пророкотал он. — Принимайте.

— У нас травма, — робко возразил доктор. — Все случаи срочные.

— Принимайте, — повторил громила и от убедительности в его голосе жалобно звякнули кружки на тумбочке.

— Хорошо, хорошо, — сдался доктор под столь весомыми аргументами и склонился над Эдиком. — Что тут у нас? Людочка, вызывай комбустиологов.

Но та успела только снять трубку.

— Где ожоговое? — рыкнул громила, привычно перехватывая командование на себя.

— На втором этаже, — пролепетала Людочка, в испуге прижимая трубку к груди.

— К лифту, — приказал первый своим близнецам.

Он ещё не закончил, а колёса видавшей виды каталки уже дребезжали по неровным стыкам кафельной плитки.

На втором этаже ситуация повторилась с точностью до деталей, но напористость федерала могла двигать стены, разрушать бетонные ДОТы и творить чудеса. В отделении свободных мест не было и тем не менее через пятнадцать минут Эдика завозили в отдельную палату. Там ВИП-клиента уже дожидался хмурый врач и целых две медсестры. Процедурная — помоложе, с ярким макияжем — заряжала стойку растворами для внутривенной инфузии и готовила капельницу. Перевязочная — в возрасте, с двумя подбородками — разворачивала стерильную укладку на передвижном столе.

«Как-то нехорошо получилось, — думал Эдик, пока с него срезали одежду и обрабатывали дезраствором очаги поражения. — Неудобно перед людьми».

На самом деле, это в нём остатки совести говорили — ни малейшего неудобства он не испытывал. Даже наоборот. А что такого? Кому не понравится, когда с тобой носятся, как с писаной торбой?

— Кулачком поработайте, — раздался над ухом чуть хриплый, волнующий фантазию голос. — Будет немного больно.

Эдик услышал, как руку пониже плеча стянуло жгутом, вдохнул аромат терпких духов с цветочным оттенком и уткнулся взглядом в глубокий вырез халата. Вернее, в ложбинку между шикарных грудей, что виднелись в этом глубоком вырезе. Но в полной мере насладиться чудесным мгновением не удалось. В локтевом сгибе кольнуло, и процедурная медсестра выпрямилась, напоследок зафиксировав иглу лейкопластырем.

У Эдика даже в штанах не успело ничего шевельнуться, так быстро всё произошло. Хотя о каких штанах речь? Их срезали вместе с трусами.

«С этим срочно нужно что-то решать, — мысленно вздохнул Эдик, подразумевая своё долгое воздержание, и проводил шикарные груди сожалеющим взглядом. — Ладно, выздоровею, займусь. Но, чёрт, хороша-а-а…».

Эротические образы едва возникли у него в голове, как тут же разлетелись под звуками грубого голоса.

— Не вертитесь. Работать мешаете, — проворчал доктор и ненавязчиво придавил ножницами обожжённую щёку.

«Больно, блин. Можно поаккуратнее?», — злобно подумал Эдик, но спорить не стал. Глупо это — раздражать тех, от кого твоё здоровье зависит. Так и пролежал неподвижно, до завершения процедур. Правда, иногда глаза скашивал, в попытках рассмотреть обладательницу чуть хриплого голоса. Зацепила чертовка.

Наконец всё закончилось. Эдику срезали пузыри, обработали раны, напоследок залили пахучей пеной из баллончика самые большие ожоги и наложили повязки. После чего, на счёт раз-два-три, переложили с носилок на свежезастеленную койку. Чертовка подрегулировала наманикюренным пальчиком скорость инфузии, стрельнула глазками на самого рослого из громил и, бойко вильнув круглым задом, удалилась. Перевязочная сестра расторопно собрала инструменты и потолкала свой столик к выходу. Врач задержался.

— Мы его подержим пару недель, — сообщил он, снимая латексные перчатки, и показал федералам глазами на дверь. — О состоянии пациента можете узнавать по телефону…

— Не переживайте, доктор, — успокоил его старший. — Мы никуда не уходим.

— Преступник, что ли? — насторожился тот и с опаской покосился на Эдика.

— Вас не касается, вы просто лечите, — холодно улыбнулся федерал и, в свою очередь, показал глазами на дверь.

«Две недели отдыха… Хоть поваляюсь… — мечтательно улыбнулся Эдик, поудобнее устраиваясь на хрустящей простыне. — Уже и не помню, когда такое было вообще».

Тем временем старший, оставил одного громилу в палате, второму определил пост в коридоре, а сам пошёл к заведующему отделением — требовать списочный состав персонала. Хотел ограничить круг допущенных лиц. Нет, оно-то, конечно, понятно, что Эдик в хрен никому не упёрся, но мало ли что — лишней безопасности не бывает.

***

Громила заскучал у окна, Эдик успел задремать, когда в палате появился Виктор Вениаминович. Полковник только что не сиял и при всей своей выдержке не мог скрыть приподнятого настроения. Он знаком приказал охраннику выйти и встал рядом с койкой, слегка притоптывая от возбуждения.

— Я говорил с доктором, он сказал, что процент серьёзных ожогов небольшой. Так что не переживай, лицо заживёт, даже шрама не останется. Правда полечиться придётся, но тут уж ничего не поделаешь.

— Хотелось бы верить, — буркнул Эдик и попенял собеседнику: — А вот если бы ты вернул мне куртку и амулет, глядишь бы, и обошлось.

— Обошлось бы, если бы ты меня дождался и не лез, куда собака хвост не суёт, — резонно возразил Виктор Вениаминович. — Я же за амулетом-то и пошёл, или не помнишь?

— Он у тебя с собой? — тут же оживился Эдик.

— Нет, конечно, в сейф запер, — удивился его вопросу полковник. — Зачем он тебе в больнице? Чтобы украли?

— И, правда, незачем, — согласился Эдик и спросил, между прочим: — Кстати, а сколько генератор стоил?

— Не волнуйся, из зарплаты не вычтут. Спишем в утиль, — отмахнулся Виктор Вениаминович, наконец-то присел на край койки и заговорщицки прошептал: — Ну. Рассказывай. Что там случилось?

— Самому интересно, — ответил Эдик и поморщился. В щёку неприятно кольнуло.

В действительности, восстановить цепь событий труда не составило. Очевидно, что, схватив провод, Эдик получил высоковольтный заряд, от которого отключился. Но вместе с тем, удар током активировал скрытые силы. Организм на уровне подсознания почуял угрозу и ответил без участия разума. На чистых рефлексах. А электричество использовал как одну из стихий, возможно, преобразив его в огненную магию. Та, в свой черёд, превратила песок штукатурки в стекло с просинью и обезвредила источник угрозы. Принцип действия тот же, что и у заклинания Стеклянного Купола, которое он некогда придумал в Альдеррийских горах. Ну а поскольку сам чародей, то бишь Эдик, оказался в эпицентре волшбы, то и ему прилетело. Как-то так.

— Отлично, просто отлично, — воскликнул полковник, проявляя неожиданные для него эмоции. — Главное мы поняли. Магия здесь есть, она работает, значит, мы двигаемся в правильном направлении. Как выздоровеешь, поедем на подстанцию, с амулетом попробуем.

— На какую подстанцию? — подозрительно прищурился Эдик.

— Есть тут одна подходящая. Недалеко совсем, сразу за Татарской Каргалой. Федеральная. На пятьсот киловольт. Я уже обо всём договорился.

Пятьсот киловольт. Эдик даже приблизительно представить не мог, сколько это и с чем его сравнивать. Догадывался только, что много и почему-то не горел желанием уточнять личным опытом. Ему вон, генератора хватило по самые эти самые. Едва жив остался. А там всего-навсего двести двадцать. Ну, максимум триста восемьдесят, если три фазы.

— Ну на хер, — попытался отбояриться Эдик. — У меня допуска нет.

— С допуском решим, — успокоил его Виктор Вениаминович, встал и пригладил смятую после себя простыню. — Ты главное — выздоравливай, а об остальном не волнуйся. Всё, я ушёл, будем на связи.