#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 11 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич. Страница 16

— На самом деле это нам на пользу, — мои первоначальные эмоции улеглись, и я увидел ситуацию в другом свете, очень выгодном для себя. Ведь беззастенчивое дезертирство сейчас записывается прямо в мой мозг. Думаю, Владиславу очень интересны будут причины отступления Бирюзовых. Но это потом, а сейчас нужно всё же развлечь рисоедов.

Подчиняясь моему ментальному касанию, Зубастик отлетает ближе к расположению Бирюзовых. Нависнув прямо над их головами, дракон замирает в воздушных потоках, растопырив крылья. От глаз ханьцев и Бирюзовых нас скрывает тонкая прослойка облаков.

— Ну повеселимся, — с усмешкой я формирую в руке огнешар размером с гориллий кулак. На первый взгляд, обычный фаербол, да не совсем. Вернее, совсем нет.

Если приглядеться, то внутри огненной плазмы заметна красная спираль. Это техника перворангового Мастера, одна из объемных атак рода Соколовых. Правда, Светке она еще дается с трудом, но у моей жены всё еще впереди.

Поглядывая на огнешар, Змейка инстинктивно отодвигается от меня ближе к пояснице Зубастика и правильно делает. Горгона очень чувствительна к опасным штукам. Однажды каким-то спинным нервом она опознала С-4 вредной дрянью — морщила нос и агрессивно порыкивала, — в то время как я вертел в руках взрывчатку. А ведь Змейка в первый раз тогда видела «пластилин». Вот что значит чуйка зверя.

Размахиваюсь и со всей силы швыряю подарок через поле в колонну рисоедов. Сразу же следом бросаю еще один, а затем по той же траектории летят пятеро шаров Тьмы. Куча взрывов почти одновременно расцветают посреди дороги. Ханьские бронемобили горят хорошо. Асфальт вроде не повредило, а если и так, то ничего страшного — обстрел врага Царства это очень даже достойная причина не думать о дороге. Кстати, огнешары показали себя замечательно. Будто связку динамита бросил. Жалко только техника жрет прорву энергии, зараза. Света с трудом один метает, а мне даже с пластырями больше пяти противопоказано.

Реакция ханьцев не заставляет себя ждать. Они тут же обрушивают шквал огня на Бирюзовых. Почему туда? Так с их же стороны прилетело. Всё логично.

Волей-неволей Бирюзовы оказались втянуты в сражение. Сейчас бояре пытаются ответить, но они уже проморгали пару подорванных пулеметов на бронемобилях, прежде чем смогли контратаковать.

Я довольно улыбаюсь. Следящая за событиями Змейка тоже оскаливается:

— Хитро, мазака!

Что ж, больше нам делать здесь нечего. К счастью, Бирюзовы одумались и схватились с врагом, пусть и после того, как тот сам первым напал. Но я не буду мешать боярам и позволю им искупить свое первоначально бегство. Щедрый я, да. Среди ханьцев хватает магов, но подпитаюсь ими в другой раз. Этот бой целиком принадлежит Бирюзовым. Пускай геройствуют себе на здоровье.

Подчинившись моему невольному приказу, дракон зеленый стрелой уносится назад в крепость.

Это же время. Поле сражения вассалов Бирюзовых и ханьской группировки

— Чертовы рисоеды! Это же были не мы! Не мы! — кричит вассал, хватаясь за бритую налысо голову. Рядом стоят два таких же бритоголовых и таких же чешущихся вассала. Вся троица присутствовала в этом месяце на клановом собрании в Подмосковье, после чего модные стрижки пошли под машинки, и их отуисосенные Адскими ежиками головы еще не успели обрасти.

Ханьцев больше, а еще среди них оказались сильные маги. Огневики, кислотники, воздушники, а физиков даже и не счесть, судя по тому, сколько рисоедов машут тяжелыми палашами.

— Гребаные монахи! — кричит командир ханьцев, сжигая всё на своем пути. Огневик-Мастер поливает врагов беспощадным огнем и надрывается ором: — Я как только увидел ваши отскрябанные бошки, сразу понял, что вы чертовы монахи! Как наши шаолинцы! Злобные монстры с зудом на убийство! Зря я купился на ваше предложение! Разойтись без боя⁈ Ага, как же! Сжечь всех!

Следующими под огненную лавину попадают вассалы, которые сгорают без следа, несмотря на доспехи. Воины, что с них взять.

Сражение быстро подходит к концу, Бирюзовы терпят сокрушительное поражение. Командир ханьцев сплевывает на пепел сожженных боярских вассалов.

— Так вас, чертовы монахи!

— Ван Юньи, ты слишком опрометчив в суждении, — к командиру подходит высокий мужчина. Не ханец — русский. Когда-то он был младшим сыном князя Великопермского, но таковым больше себя не считал. — У нас монахи не бреются налысо, а носят бороды и подризники.

— Княжич Глеб, — раздраженно бросает Ван. — Не смейте учить меня. Тем более что вас долго не было на родине, и всё могло измениться. Эти уроды выщипали себе даже брови! После моего давнего сражения с Шаолинем, я за километры чую гнилую монашескую породу! Эти скоты предложили уступить нам дорогу, а сами напали со спины! Монахи и в Сибири монахи!

Глеб лишь пожимает плечами. В принципе ему все равно, что там себе напридумывал тупой рисоед. Странник вовсе не для этого приставил княжича к рейдерской группе.

— Двигаемся дальше, — бросает Глеб. — Мне не терпится захватить дурацкий рудник и провести ночь под крышей.

— Нет, нам нужно позаботиться о раненых, — не терпящим возражения голосом бросает Ван. — А также починить поврежденную технику. Выступим ночью. Торопиться некуда, поблизости больше нет группировок русских. Сковородщина уже наша.

По возвращению домой я закрываюсь в кабинете и всерьез задумываюсь над дилеммой. Ханьцы сильны, без шуток. К нам двигается мощная группировка: куча магов и бронетехники. Бирюзовы их только задержат, но остановить не остановят. Скоро рисоеды приедут. А я не горю желанием сидеть в осаде. Это же никуда не выйти, да и вообще возникает масса неудобств с доставкой провизии и прочего. К тому же Лакомка со Светой не могут вечно сидеть в военном аэропорте.

Значит, выйдем навстречу врагу, тем более, что он этого не ждет. Осталось только нивелировать его преимущество в количестве и силе.

Закрываю глаза и откинувшись на спинку кресла, прокручиваю в голове местность, над которой мы летали. Такая вот созерцательная медитация. Просматриваю километр за километр. Удобно всё же быть телепатом. Главное, не забывать «хешировать» важные воспоминания, а то иначе в этом бардаке и с бутылкой не разберешься.

Я достаю из тумбочки примеченную ранее карту дороги и минут десть размышляю над планом. Ну в общем-то складывается. Дальше остается только найти Гумалина.

Казид сидит у себя в комнате и сверлит взглядом непочатую бутылку водки. На меня карлик даже не оборачивается.

— Треклятая, почему же ты больше не со мной⁈ — вздыхает Трезвенник, сверля беленькую одновременно любящим и ненавидящим взглядом.

Мне даже как-то неловко становится. Знал бы как — уже вылечил бы бедного алкаша от трезвости. И даже пофиг, что пить вредно. Лишь бы наш седой рунописец чувствовал себя в тонусе и работал без накладок, а печень ему Камила подлечит.

— Слушай, борода, а как насчет вспомнить шахтерское дело? — спрашиваю осторожно.

Казид тут же оживает, глаза его загораются восторгом.

— Шеф, я только за! Надо выкопать шахту?

— Копать ничего не нужно, но вот сверлить скалистую породу — очень даже, — усмехаюсь, зная, как заинтриговать бородатого шахтера.

А Гумалин уже весь дрожит в нетерпении, начисто забыв про бутылку водки. Вот и отлично. Следующие четверть часа я расписываю общую задачу, а казид, почесывая бороду, делает уточнения с позиции более шарящего. В конце концов мы приходим к консенсусу.

— Когда приступим, шеф? — спрашивает Гумалин.

— К сумеркам выедем на место, — обещаю. Мой взгляд случайно падает на бутылку. — Слушай, борода, а ты не пробовал не пить, а есть алкоголь?

— Есть? — удивленно переспрашивает казид, застигнутый врасплох.

— Ага, там овсяная кашка с бурбоном или, допустим, коньячные конфеты, — пожимаю плечами. — Мы же не знаем, на что конкретно тебя прокляли. Может, сам алкоголь тебе не противопоказан, только его пить.

— Шеф… — казид хватается за бороду. — Шеф, ты гений!