Двое в лунном свете - Квик Аманда. Страница 30

– Дьявол и преисподняя! – Ларкин почувствовал, что его переполняет знакомая, кипящая внутри его существа ярость. – Подумать только, все пропало, все усилия потрачены зря! До аукциона осталось всего несколько дней. Не могу поверить, что все так обернулось.

Ярость бурлила и кипела в нем с такой силой, что грозила удушить его. Ларкин со всего маху стукнул кулаком по сверкающей, покрытой белой плиткой стене.

– Дьявол и преисподняя! – прорычал он снова.

Ругань и удар кулаком не помогли, поэтому Ларкин взял кувшин с водой, стоявший на маленьком столике, и швырнул его в угол. Керамика с грохотом лопнула. Осколки разлетелись по всей парилке.

Ларкину стало легче, он смог овладеть собой. И тут же пожалел о собственной вспышке гнева.

Ларкин глубоко вдохнул, постепенно выпуская из себя гнев, давая крови остыть. Такие вот внезапные приступы преследовали его всю жизнь. Временами ему удавалось совладать с ними, но иногда – вот как сейчас – он ничего не мог поделать с собственной яростью. Хотя было в этом и своеобразное преимущество – присутствовавшие при этих вспышках гнева люди начинали нервничать. Ларкин считал это хорошим знаком. Никогда не следует допускать, считал он, чтобы твои работники и деловые партнеры чувствовали себя комфортно.

Но, черт возьми, этот элегантный мистер Тримли вел себя совсем не так, как остальные. Ларкин чувствовал, что его вспышка лишь усугубила испытываемое этим высокомерным негодяем презрение.

Крепче схватив простыню, Ларкин резко обернулся, надеясь вывести Тримли из равновесия, желая увидеть хотя бы страх в его глазах. Но на лице его партнера, как обычно, не дрогнула ни единая мышца.

– От этих четырех девчонок зависело все, – пробормотал он. – И вот теперь они сбежали, спасибо этой чертовой учительнице. Почему, дьявол ее разбери, она это сделала?

– Вероятно, нам следует предположить, что, узнав об исчезновении своей предшественницы, она сделала соответствующие выводы и заключила, что ее жизнь находится в опасности, – спокойно проговорил Тримли.

– Да, это может объяснить, почему она сама сбежала из замка, – кивнул Ларкин. – Но я никак не возьму в толк, зачем она взяла с собой девочек. Это бессмысленно. Она же должна была понимать, что с ними ей будет труднее убежать и прятаться. И не могла не осознавать, что без сопровождения четырех учениц ей было бы куда легче сбежать.

– А вот это очень интересный вопрос, – тихо промолвил Тримли. – По пути в Лондон я почти все время думал об этом.

Остановившись, Ларкин резко обернулся к своему партнеру.

– И что? – нетерпеливо спросил он. – Вы сделали какой-то вывод?

– Я согласен с вами в том, что для женщины, опасавшейся за свою жизнь, сбежать в сопровождении четырех девочек было весьма обременительно. – Тримли многозначительно помолчал. – Поэтому я считаю, что можно быть уверенным в том, что учительница действовала не в одиночку.

– О чем, черт возьми, вы толкуете?

– Как бы ни была умна эта мисс Глейд, я не верю, что ей удалось самой разработать план бегства, да еще в компании молодых леди, – произнес Тримли.

– Ей помогали? Кто-то из стражников? – спросил Ларкин сердито. – Черт возьми! Уже не в первый раз меня предают мои же люди! Правда, стоит заметить, что такие вещи не так уж часты, это факт. Всем известно, какова плата за предательство.

– Нет, ваши люди тут ни при чем, – промолвил Тримли. – Мне удалось добыть описание этого человека в одной из гостиниц, куда он привез учительницу и девочек на ночлег. Хозяин заведения смог описать их. – В его глазах появился заинтересованный блеск. – Так вот, судя по словам хозяина гостиницы, это был воспитанный человек, правильно говоривший и с хорошими манерами. Одним словом, джентльмен.

– Он уверен, что это был джентльмен? – спросил Ларкин. Или, может, он всего лишь притворялся?

Тримли приподнял брови.

– Прошу прощения за то, что говорю об этом, но роль джентльмена сыграть не так уж просто, если ты им не родился, – улыбнулся он. – Мне не раз доводилось опрашивать хозяев гостиниц, продавцов – эти люди всегда безошибочно определяют, к какому классу принадлежат их клиенты. У них очень много общего с вами, Ларкин, – их житье во многом зависит от того, как они себя проявят в разных ситуациях.

Ларкин ужасно хотел пропустить слова Тримли мимо внимания, поскольку считал его вполне подходящим партнером для деловых отношений, но негодяй и не думал скрывать своего презрения, когда речь заходила об их происхождении.

– А владельцы гостиницы сообщили вам еще что-нибудь стоящее? – спросил Ларкин.

– Нет, – покачал головой Тримли. – Они лишь сказали, что леди и их сопровождающий направлялись в Лондон. Я проверил их слова у станционного смотрителя. Тот очень хорошо запомнил учительницу и ее четырех учениц – они ехали первым классом.

– А что же тот джентльмен, их сопровождающий? – поинтересовался Ларкин.

– Как это ни странно, станционный смотритель не заметил рядом с ними никакого мужчину, – слегка пожал плечами Тримли. – Такое впечатление, что тот пропал где-то по пути из гостиницы на станцию.

Ларкин почувствовал, как сзади по его шее покатились крупные капли пота.

– Что ж, по крайней мере присутствие мужчины хоть что-то объясняет, – сказал он.

– Ну да, например, раскроенный череп Римптона или контузию и сломанную руку Боннера, – согласился Тримли.

– О чем это вы говорите? – нахмурился Ларкин. – Вы же мне сообщили, что Римптон погиб при пожаре.

– Я сказал, что Римптон погиб в ту самую ночь, – поправил его Тримли. – Но мне удалось осмотреть тело, и я абсолютно уверен в том, что причиной его смерти стал не огонь, а человек.

– Ни одна учительница на свете не могла сделать этого, – пренебрежительно фыркнул Ларкин. – Вы правы, кто-то помогал ей. Вопрос теперь только в том, зачем этот мужчина взялся помогать учительнице. Даже если он в курсе наших планов, ему не удастся взять их выполнение на себя. Нам потребовалось несколько месяцев для того, чтобы устроить аукцион.

– Ему ни к чему делать то же самое, что намеревались сделать мы, чтобы подзаработать хорошенько, – заметил Тримли. – Вы же знаете толк в таких делах, Ларкин. Как бы вы поступили, оказавшись в подобной ситуации? Ну, если вы раздобыли что-то такое, что – вам это было бы точно известно – представляет большую ценность для кого-то другого?

Ларкин начал испытывать облегчение – впервые с тех пор, как узнал об исчезновении девочек.

– Я бы предложил бывшему владельцу этой собственности заплатить хорошие деньги за пропавшие ценности, – сказал он.

– Совершенно верно, – согласился Тримли. – Думаю, рано или поздно тот человек, который припрятал у себя девочек, выйдете нами на переговоры. И уж тогда-то мы с ним разделаемся.

– Черт возьми! Но не можем же мы сидеть спокойно и ждать, пока он решит вести с нами переговоры! – возмутился его собеседник. – Я – Александр Ларкин! Я не привык ждать. Удобства других меня не интересуют.

– Успокойтесь, Ларкин. – Встав со скамьи, Тримли направился к двери.

– Мы же меньше всего хотим привлекать внимание к собственным персонам. Рано или поздно этот джентльмен пришлет вам весточку, где сообщит, что он готов вести переговоры.

– Мне ваши приказания не нужны, Тримли! – оборвал его Ларкин, сжимая руку в кулак. – Да я весь город переверну вверх дном, чтобы найти девчонок.

– Ради Бога, только это будет пустой тратой времени.

– Почему вы так считаете?

Тримли задержался в дверях.

– С моей стороны было бы нелепо утверждать, что у вас нет хороших связей в некоторых районах Лондона, – вымолвил он. – Однако нам обоим известно, что в респектабельные круги вас близко не пустят. А тот человек, похоже, именно оттуда.

Ларкин похолодел, несмотря на жару.

– Ваш грубый подход имеет и свои плюсы, Ларкин, – с легкой улыбкой промолвил Тримли. – Но эта ситуация требует тонкости. Позвольте мне справиться с ней. Если вы помните, это было одной из причин того, что вы пригласили меня в свой бизнес. У меня есть связи там, куда вашей ноге никогда не ступить.