Последнее пламя (СИ) - Городчиков Илья. Страница 38

- Он будет первым, кто падёт из-за того, что вы решили думать не головой, а замещать свои мысли надуманными заповедям, которые сейчас вас никак не защитят. У вас есть последний шанс, уроды церковные!

Опять никто не пожелал говорить со мной. Я вздохнул, понимая, что разговор уж слишком долго не клеится, а потому махнул Сезару, который уже успел подтащить дёргающегося воина к одному из ближайших деревьев и перекинул свободный конец верёвки через балку. Увидев мою команду, бородач стал медленно натягивать верёвку, поднимая трепыхающееся тело церковника над землёй. Церковник из последних сил стал цепляться за жизнь, стараясь хоть на мгновение оттянуть собственную смерть. Его тонкие пальцы с отросшими ногтями скоблили толстые волокна пеньковой верёвки, он пытался просунуть пальцы под верёвку, но это было бессмысленно. Одна из самых страшных смертей вскоре настигла этого воина, отдавшего свою жизнь ради собственных богов. Воин сучил ногами, трепыхался в петле, рвался к жизни, как никогда раньше, но вскоре погиб, полностью перестав подавать хоть какие-то признаки жизни. Руки его опустились и повисли плетьми по бокам туловища.

- Смотрите на него! – закричал я на пленников, указывая пистолем на медленно покачивающийся в петле труп, - У него точно была семья, точно были родственники, которых он бросил ради службы Высоким Предкам. Впрочем, он мог бы ещё жить, если бы решился подумать содержимым собственной черепушки. Вы повторите судьбу этого офицера, если не последуете моему совету. Что для вас важнее: жизнь или информация, которую я так или иначе получу.

Рыцари продолжали молчать, и я приказал вешать одного за другим. Мне надоело сюсюкаться с пленными, а никакой другой выгоды, кроме как информации, они для меня не несли. Золото? У меня его полно, а возиться с несколькими десятками тел, не получая ничего взамен – это пустая трата ресурсов и времени.

Придорожный лес стал понемногу «украшаться» этой необычной гирляндой из тел мёртвых церковников. Каждый из них наверняка хотел бы жить, но не решались рассказать мне нужную информацию. Быть может, они просто не знали ничего, что могло бы мне пригодится? Вполне возможно, но в глубине я понимал, что не просто так Пороховая Мануфактура прикрыта тремя сильными монастырями, только один из которых выступал как мой союзник.

Я смотрел на мертвецов, тут и там разбросанных на дороге и висящих на крупных ветках придорожных деревьев. Для меня несколько лет назад это было бы просто ужасно, но сейчас почему-то такая картина не трогала ни одной струны моей души. Пора было переставать мягким командиром, мягким противником, которого просто не боятся противники. Я уже попытался быть добрым, уже пытался быть мягким, но это принесло только лишнюю кровь, которая теперь останется на моих руках.

- Я расскажу!

Этот крик на ларингийском заставил меня внутренне улыбнуться. Я перестал скучающе блуждать взглядом по телам мёртвых церковников и посмотрел на человека, что всё же решил прекратить мучения собственных товарищей. Как и ожидалось, расколоться решил именно что недавний послушник, не так давно получивший сан и возможность биться в церковных рядах. Схватив его за шиворот, я потащил парня в сторону, чувствуя, как он дёргается, проделывая борозду своим телом. Оттащив не самого тяжёлого церковника на добрые пятнадцать метров, я пинком отправил его лежать на спине.

- Рассказывай! – приказал я парню, направляя ему в лицо ствол пистоля.

- На мануфактуре всего пятьдесят воинов! Таций собрал всех, кто умеет воевать «огненным боем», да канониров, чтобы отправится против Рюгленда!

- Там есть пушки и порох?

- Есть! Даже когда Таций приказал забрать большинство орудий, то там всё равно осталось двадцать пушек на стенах! Пороху не знаю сколько, но запасы там всегда были приличные! Варили его постоянно, так что набрать получится много!

- Откуда знаешь?

- Мой брат там служит? – поняв, что сказал несколько запутанно, испуганный парень пояснил, - Настоящий брат, не по вере. Мы с ним на религиозных празднествах встречались, а о службе он всегда говорить горазд. Ты, король, захвати мануфактуру и будет тебе удача!

- Слабые места есть?! – для большей сговорчивости я вжал ствол пистоля в грудь сдавшегося воина.

- Не знаю, король! Наверняка есть что-то, но точно сказать не могу! Я всё-таки в монастыре службу несу, а не при мануфактуре!

- Брат твой ещё там?

- Точно не знаю, но мы с ним две седмицы назад виделись, когда основная часть братьев на север двинулась. Должен там быть ещё, но этого я точно не знаю.

- Значит ты будешь нам ещё полезен.

Взяв парня за шкирку, я толкнул его прямо в крепкие «объятия» Сезара. Бородач, казалось, нисколько не устал «украшать» деревья висельниками, а потому, заметив нескрываемый страх в глазах парнишки, хищно оскалился и перекинул его через круп своего коня, оставляя там на манер трофея. Я же в это время сидел и раздумывал над тем, что же делать с пленниками сейчас, поскольку желания их тащить за собой вообще не было. Можно было с лёгкой руки отдать приказ и прямо сейчас несколько десятков церковников лишатся своих жизней, но такое насилие уже дюже бессмысленно, ведь информацию мне всё же удалось вытянуть из уст церковника. Впрочем, быть может, Вард сможет что-то придумать, а потому просто послал часть своих воинов, чтобы они сопроводили их к главе «реформистов».

Моя же задача оставалась той же – взять Пороховую Мануфактуру.

Глава 19

Церковь определённо просто обожала монументальное строительство. Мало того, что каждая их, даже самая малая церковь была представительницей здравой фортификационной мысли, способной выдержать осаду, то вот Пороховая Мануфактура и вовсе была подобна крепости. Пусть стены были не столь высокими, но даже прославленной сурской осадной артиллерии придётся постараться, чтобы продолбить их. К каждой стене прилагалось не меньше трёх башен, каждая из которых был снабжена множеством бойниц, позволяющих вести постоянный огонь под подбирающимся вплотную войскам противника. Вот только окружающая мануфактуру крепость была слишком большой, чтобы её защищали всего полсотни человек, ведь её разделяла река, приводящая в действие механизмы производства. Если резко навалятся со всех сторон, то тогда столь малым гарнизоном никак не получится удержать укрепления.

- Парень, ты ничего не перепутал? – я вытянул из укрывающего нас леса пленного церковника, жестом указывая на крепость, - Ты мне хочешь сказать, что всего полсотни ратников такую громадину удерживают? Зачем ты мне врёшь?!

- Я не знаю, король! Я говорил точно то, что передавал мне брат. Он сказал, что гарнизона в мануфактуре почти не осталось, а внутри только работники. Не губи!

- Твой брат на воротах не служит случаем? – задумался я, не став переубеждать в том, что не имею королевского титула.

- Да. А как вы узнали?! – поражённо посмотрел на меня пленник.

- Боги подсказали.

Я отмахнулся, вновь отступая под прикрытие «зелёнки». Разведка дала мне достаточное количество информации, чтобы в голове умудрился сложиться пусть и авантюрный, но всё план, который может привести меня к победе. Для этого мне пришлось позаимствовать часть трофейных сюрко и шлемов, да и саблю пришлось заменить на более привычный в Ларингии полуторный меч, именующийся «бастардом». Пусть у большинства армий до сих пор не было стандартизированной униформе, а до неё ещё долго, но вот церковное сюрко было слишком удачной маскировкой. Было радостно, что в моём воинстве до сих пор имеется значительное количество ларингийцев, клюнувших на большую зарплату, пусть даже и на другом континенте.

Уже привычный шишак мне пришлось заменить на бургиньот, пусть он даже значительно снижал обзор по сравнению с прошлым шлемом. Шишаки были слишком региональным типом шлемов, а потому легко выдал бы во мне сура. А много ли этих бородатых северян в Ларингии? Правильно – не так чтобы очень. Остальной небольшой отряд, который отправился со мной, тоже пришлось переснарядить на ларингийский манер. Единственное, что осталось нетронутым, так это кирасы, выкованные уже в Лагрике. Всё остальное пришлось набирать из трофеев, которых, благо, было много. Важно было подобрать элементы снаряжения, которые бы не смогли в нас выдать вторженцев. Если с кирасами ещё можно было смириться, тем более что они будут закрыты сюрко, то вот к сапогам, штанам и даже поддоспешникам определённого могли бы возникнуть. Касаемо штанов, то все мои кавалеристы по достоинству оценили широкие сурские порты, а потому на них сменили свои украшенные по швам штаны. Сапоги также отличались. Ларингийцы, рюглендцы и ежи с ними, проживающие на западе Старого Света, пользовались сапогами, которые можно было развернуть чуть ли не до самого причинного места, тогда как суры носили сапоги всего-то до колен.