Сокровище - Квик Аманда. Страница 31

С какой грацией она держится в седле, отметил Хью. Ее огненные волосы, казалось, разгоняли сумрачность дня. Элис с любопытством озиралась по сторонам. Она была серьезна и внимательна, не пропускала ни одной мелочи.

Впрочем, Элис всегда была любознательной, напомнил себе Хью. Но прочитать ее мысли сейчас он не мог. Какие чувства обуревают ею? Тревога? Отвращение? А может быть, его невеста равнодушно взирает на все свысока?

Хью не удивился бы, если бы она одновременно испытывала всю гамму чувств. Элис такая чувствительная и утонченная. Она никогда не обедала в большом зале, где собирались мужчины, а заказывала особо приготовленные блюда себе в комнату. Следила за собой – ее одежда всегда была чистой и благоухающей.

Не приходится сомневаться, голые поля и убогая деревушка показались ей не слишком привлекательными.

Хью не мог не признать, что покосившиеся, крытые прогнившей соломой домишки, давно нуждающиеся в починке, с их ветхими загонами для скота, являли собой весьма жалкое зрелище. Прогретый солнцем воздух был насыщен зловонными испарениями из сточных канав, которые не вычищались годами.

Полуразрушенная каменная стена, окружавшая небольшой монастырь и церковь, только подчеркивала страшное запустение. Дождь, конечно же, не смог смыть вековую грязь, напротив, только сделал совсем непроходимой единственную узенькую улочку.

Хью скрипнул зубами. Если Элис и не высказала своего мнения о деревне и прилегающих к ней полях, то вид самого замка, несомненно, ужаснет ее.

Впрочем, об этом можно подумать потом. Сейчас он должен сообщить обитателям деревни очень важную весть – весть, которая войдет во все дома в округе. Все должны знать, что Хью Безжалостный вернулся и привез с собой доказательство того, что он является законным владельцем поместья, истинным лордом Скарклиффа.

Он и его люди ехали день и ночь напролет, не жалея сил, чтобы успеть к базарному дню. Как и следовало ожидать, все жители поместья и окрестных деревень собрались на главной улице, чтобы поприветствовать нового хозяина, с триумфом возвратившегося в свои владения.

«Я могу быть довольным, – подумал Хью, – ибо добился всего, чего хотел: вернул зеленый кристалл и привез с собой достойную невесту».

Хью собирался осесть в своем поместье и заняться его обустройством. Однако не все шло так гладко, как он рассчитывал, и это вызывало у него беспокойство. Говорили, что у него талант разрабатывать всякие планы. Многие считали, что он просто волшебник в подобного рода делах. Тем не менее все его старания убедить Элис считать их помолвку настоящей не увенчались успехом.

Он все еще не оправился от удара, который непреднамеренно нанесла ему Элис. Она и сейчас вела себя, так, будто по-прежнему считала, что пойти в монастырь для нее гораздо предпочтительнее, нежели разделить с ним супружеское ложе.

Кому такое понравится? Тем более сейчас, когда Хью почувствовал, как сладко держать ее в своих объятиях. Он готов был пройти через все муки ада, лишь бы завершить начатое между ее нежных бедер.

Стоило ему вспомнить, как она трепетала в его руках, и в нем сразу вспыхивало желание. Эти воспоминания не давали ему покоя во время всего путешествия.

Оставить Элис одну в шатре в ту ночь, а потом еще на две ночи было испытанием посерьезнее, чем дюжина поединков на ристалище. Но самое досадное – из-за своей невинности Элис и не догадывалась о терзавших его муках и о том, какую силу воли ему надо было проявить, чтобы справиться с собой. По правде говоря, умение владеть собой нисколько не облегчало его мучений, учитывая его легкую возбудимость.

Ему было нелегко признать, что он жаждет сладкого горячего тела Элис с волчьим аппетитом.

Все три ночи на пути в Скарклифф он не смыкал глаз, бросая взоры в усыпанное звездами небо, словно пытаясь там найти объяснение завладевшей им безудержной страсти.

Должно же существовать логическое объяснение этому жару в крови, этому неутолимому голоду. Он перебрал все возможные причины, пришедшие в голову, а потом словно на абаке подвел итог:

Он слишком долго, был без женщины. Его всегда привлекало все необычное, а Элис, вне всякого сомнения, была неподражаемой.

Обещание страсти в ее зеленых глазах не могло не остаться для него незамеченным. А прикасаться к ней было столь оке захватывающе, как оказаться в самом сердце бури.

Да, причин, которыми можно объяснить, почему в конце трудного путешествия он пылал от страсти, было предостаточно.

Абак, всегда дававший ему правильный ответ, на этот раз не мог помочь ему привести мысли в порядок.

В результате мучительных размышлений Хью понял одно: он хотел Элис с таким неистовым желанием, что оно внушало ему даже некоторые опасения. Что ж, в будущем ему следует вести себя с ней предельно осторожно.

Ему необходимо каким-то образом убедить ее признать помолвку настоящей.

– Смотрите! Леди! Он привез с собой благородную леди!

– Может, даже жену!

– Уж и не думала, что увижу его снова. Думала, убьют его, как и других.

Возбужденные голоса в толпе прервали размышления Хью. Он слышал восторженные крики. Можно было подумать, что жители поместья стали свидетелями чуда, а не просто встречают своего хозяина после похода.

Настоятельница Джоан и горстка монахинь вышли к воротам монастыря. Их взоры были обращены к Элис. Одна из женщин подалась вперед и шепнула что-то на ухо высокой монахине, стоящей рядом с настоятельницей. Высокая женщина лишь кивнула в ответ. Она одна, похоже, была не рада возвращению Хью и его отряда.

Хью скользнул по ней взглядом и узнал целительницу Кэтрин. Эта женщина никогда не улыбалась, храня мрачный вид; судя по ее внешности, ей было далеко за сорок. Именно ее настоятельница монастыря Джоан послала к нему той ночью сообщить об исчезновении зеленого камня.

Не дай Бог, подумал Хью, воспользоваться когда-нибудь знахарскими услугами Кэтрин. Мысль оказаться во власти женщины, которая видела будущее лишь в мрачном свете, его совсем не вдохновляла.

Хью поднял руку, веля своим людям остановиться. Когда цокот копыт и дребезжание повозок смолкло, он повернул коня к настоятельнице.

Джоан ожидала его с приветливой улыбкой, судя по всему, она испытывала облегчение.

Хью был всего в нескольких шагах от ворот монастыря, когда от толпы отделилась тощая нескладная фигура в коричневой монашеской сутане. Капюшон скрывал его лицо, но Хью подавил готовое сорваться с уст проклятие. Калверт Оксвикский!

Хью надеялся, что к его возвращению странствующий монах уже переберется в другие места.

– Добро пожаловать в Скарклифф, милорд. – Скрипучий голос Калверта неприятно резал слух. – Я молился Господу, чтобы вы вернулись живым.

– У меня не было намерений возвратиться как-нибудь иначе, монах. – Хью остановил коня, выжидая, пока все взоры не обратятся к нему. – Вынесите камень, сэр Дунстан, пусть все увидят его и убедятся, что он снова в Скарклиффе.

– Камень! – не удержавшись, выкрикнул кто-то из толпы. – Он нашел камень!

Все замерли.

– Да, милорд. – Дунстан выехал вперед. К передней луке его седла был прикреплен небольшой деревянный сундучок. По толпе прокатился гул нетерпения. Сотни глаз были устремлены к сундучку. Выдержав паузу, Дунстан не спеша открыл сундук, поднял крышку и явил изумленной толпе его содержимое.

Необычный зеленый кристалл тускло поблескивал в неярком свете солнца.

И тут тишину разорвали восторженные крики. Шапки полетели в воздух.

– Я знал, что это наш законный правитель! – словно опустив молот на наковальню, вскричал кузнец.

Звон колоколов раздался как раз вовремя, придавая событию особую праздничность.

– Это и есть тот самый кристалл! – улыбнулся мельник Джон своей жене. – Сэр Хью привез его назад, сделал все, как говорится в легенде!

Младший сын мельника, мальчишка лет четырех, которого все называли Малыш Джон, радостно подпрыгивал и хлопал в ладоши. Раз взрослые так ликуют, почему бы и ему не повеселиться?