Ярость драконов - Уинтер Эван. Страница 5

Но на самом деле он не был бескрайним. Она сама пересекла его, вместе с оставшимися Избранными Богини. Она спасла свой народ от истребления, и она не позволит ему умереть в песках этой далекой земли. Жертвы ее народа, жертва Циори не станут напрасными, а местным дикарям следует раз и навсегда уяснить, что значит вставать у нее на пути.

Слияние завершилось, и Тайфа ощутила прилив всей силы, всего гнева дракона. Она спешно сплела эти струйки сознания в канаты, которые будут крепко держать ее. Именно в этот момент дикари на берегу заметили дракона, и Тайфа, его глазами, увидела, как они повернули головы и стали показывать пальцами. Она видела их страх, чувствовала его запах и прикоснулась к драконьему гневу – это подпитало его, распалило и обратило жажду мести в неодолимое желание творить насилие.

Существо ринулось вниз и, с помощью своего дара извлекая из Исихого больше, чем способен человек, по спирали приближалось к пляжу. Дракон принимал энергию от Богини и, разжигая свою кровь, нес ее в этот мир. Зверь пылал, и когда жар стал опасным для него самого, он сбросил его, окутав берег пламенем.

Десятка два женщин и мужчин – жителей этой странной земли, которые надеялись защитить от нее свой берег, – вспыхнули в огне первой атаки Тайфы. Она слышала, как они кричат, в муках расставаясь со своими жизнями. Ее дракон, вдвое больше размерами, чем ее же боевой корабль, с чешуей тверже и острее бронзы, чернее дегтя, устремился вниз и схватил еще двоих дикарей. Массивными когтями он разорвал их на куски, а потом опустился на песок. Затем, развернувшись к орде врагов, дракон снова дохнул огнем.

Те, в кого пришелся удар, тотчас сгорели, и это было для них милостью. Женщин и мужчин, оказавшихся по краям огненного облака, обдало жаром так, что плоть их начала пузыриться и отслаиваться от костей. А те, кого огонь не убил сразу, – задыхались в испарениях едкой звериной крови.

Дочери и сыновья белых песков и увядших деревьев, прежде бесстрашные в бою, более не атаковали. Охваченные ужасом, они отступали, но огненная ярость настигала их и в бегстве.

Увещевающие Тайфы, самые могучие из Одаренных, слились с двумя другими драконами, откликнувшимися на зов. Вместе они пылали яростью до того горячей, что Тайфа, находясь в своем теле лишь отчасти, чувствовала жар даже на корабле.

Дикари, которые не погибли и не были ранены, бежали, надеясь укрыться под сенью деревьев, но Тайфа направила своего дракона им вслед. Зверь поднялся выше, преследуя беглецов и сжигая густую листву, под которой скрывались враги. Жар огня обращал белый песок в черное стекло, и там, куда попадало пламя, не оставалось ничего, кроме пепла.

Пока дракон выжигал землю, Тайфа произносила молитвы. Она молилась Ананти, Богине, о двух вещах. Во-первых, о прощении. Молила, зная, что ни у кого из смертных не было столько молитв, чтобы заслужить это прощение, – особенно если учесть, что именно она собиралась сделать с народом этой земли. После мольбы о прощении она попросила сил, чтобы все здесь уничтожить, и воли, чтобы потом на это взглянуть.

– Моя королева, – услышала Тайфа голос КаЭйд сквозь гул слияния. – Они отступают. Мы победили.

Но Циори был мертв, и Тайфа намеревалась почтить его память погребальным костром из вражеских трупов. Она подстегнула дракона. Тайфа убивала снова и снова, пока не погибла большая часть ее Гекса, а на берегу не осталось никого живого.

Изнуренная, под покровом, скрывавшим угасающий свет ее души, королева Тайфа Омехия принесла в жертву еще одну Одаренную, отпустила дракона и вернулась к себе. Дотлевал разоренный пляж, и остатками звериных чувств она чуяла запах смерти и обугленной плоти и вонь впитавшегося в песок страха.

Она посмотрела на небо, когда дракон устремился выше, в безоблачные сумерки, в сторону своего гнезда. Улетая, животное изрыгнуло извивающийся столб яркого, как солнце, пламени и издало скорбный крик, от которого Тайфе самой захотелось расплакаться. Но она не позволила себе пролить ни слезинки. В этот день они победили, и хотя впереди ждало много дел, на одну из ее молитв Богиня уже ответила. И у королевы было достаточно решимости, чтобы сделать то, что нужно.

Пройдя мимо тел Одаренных, которыми она пожертвовала, и не обращая внимания на испуганных членов Правящего Совета, Тайфа повернулась спиной к чужой земле, которой было суждено стать новым домом для ее народа. Она покинула палубу, спустилась по ступенькам, которые увели от света к темноте, и, оказавшись в одиночестве в обманчивом сумраке, положила руку на живот. У нее осталось так мало от Циори, но то, что осталось, – нужно было защитить.

– Пусть думают, что я чудовище, – решила королева Драконов. – Если это нужно, чтобы мы выжили, я буду чудовищем.

Глава первая

Наследник

Сто восемьдесят шесть циклов спустя

Тау споткнулся, пытаясь увернуться от удара Малого Вельможи. Затем попытался восстановить равновесие, но Джабари уже был рядом, и ему пришлось отскочить назад, чтобы избежать атаки соперника, который был выше его ростом.

– Ну же, Тау! Ты не можешь постоянно убегать! – кричал Арен из-за пределов боевого круга, и слова его было едва разобрать из-за грохота океана внизу.

Рабочая рука Тау онемела, и он уже не мог дождаться, когда закончится тренировка.

– Я его заманиваю, – солгал он, когда Джабари вытеснил его к самым скалам. Еще шаг, и Тау вылетел бы из круга, проиграв поединок.

Чтобы удовлетворить Арена и доказать, что он кое-чему научился за этот сезон, Тау предпринял несмелую атаку, нацелившись на ногу Джабари, но тот отбил его меч и, совершив контрвыпад, ухватил Тау за запястье.

Тау вскрикнул и, уже вдоволь натерпевшись, готов был выйти из круга, когда Джабари, замахнувшись на него, прыгнул вперед. Тау отпрянул, надеясь избежать очередного удара, но зацепился каблуком за один из камней, отмечавших границу круга, и упал на землю.

Он лежал на спине, на краю обрыва, и шум океана показался ему таким громким, что у Тау застучали зубы. Он посмотрел вниз и задумался: если он скатится туда и упадет, будет ли он чувствовать боль более сильную, чем уже чувствует из-за мозолей на запястьях и ушибленных ребер? Вода внизу бурлила, словно закипая, и, разбиваясь о скалы, извергала пену. Тау знал: падение в Ревы сулит смерть.

– Вставай, Тау, – сказал Арен.

Тау поднялся на ноги, медленно и нехотя.

– Смотри, – произнес Джабари, указывая на воду.

Тогда Тау увидел. Там была лодка, которую, лежа на земле, не заметил.

– Они с ума сошли? – спросил Джабари.

– Что там? – спросил Арен.

Джабари снова указал пальцем.

– Лодка.

Арен Соларин, отец Тау, отвечавший за подготовку Малого Вельможи Джабари Онаи, подошел к краю обрыва. Трое мужчин наблюдали, как суденышко покачивается в бурлящей воде.

– Им повезет, если не утонут, – заметил Арен.

– Можешь разглядеть, кто это? – спросил Джабари у Тау. Все знали, что у Тау очень острое зрение.

– Похоже, не наши…

Арен тоже присмотрелся.

– Хедени?

– Может быть, – сказал Тау. – Я там никого не вижу. Лодка движется в сторону свалки…

Волны бросили судно о скалы, и оно разбилось вдребезги.

Джабари покачал головой.

– Как мы это сделали?

– Что сделали, нкоси? – спросил Арен, почтительно обращаясь к Малому Вельможе и по-прежнему вглядываясь в обломки судна.

– Переплыли его, – сказал Джабари. – Ни один корабль из тех, что мы строим сейчас, не способен отойти от берега и на пару сотен шагов. Как же мы тогда его весь переплыли?

– Нкоси, вам, пожалуй, лучше спросить об этом у своих наставников, – ответил Арен, все еще пытаясь разглядеть какие-нибудь детали, которые помогли бы понять, их это была лодка или вражеская. – Мое дело – это ваши навыки обращения с мечом. Давайте попробуем еще раз.