Маскарад (СИ) - Пылаев Валерий. Страница 8

— На измену, вот на что! Отец предупреждал, что старик может быть опасен, но, похоже, и сам не думал… Господи, это же сущая нелепица! — Иван зажмурился и тряхнул головой. — Их просто казнят и убьют, вот и все — никаких переговоров не будет. Никаких обсуждений, никаких уступок!

— Замечательно… никаких переговоров, — терпеливо повторил я. — Переговоров о чем? Каких уступок ждет Меншиков?

— Нет, я решительно отказываюсь в это верить! Но если он действительно… — Иван вытер рукавом выступивший на лбу пот — и продолжил уже чуть тише, — Несколько лет назад — сразу после войны — у отца с его светлостью состоялась весьма неприятная беседа.

— О чем же?

— Не уверен, что мне следует это рассказывать. Даже такому человеку, как ты… Впрочем, какая разница? — Иван улыбнулся и в очередной раз приложился к бутылке и отдал мне. — Если мы здесь умрем, ты все равно заберешь тайну с собой в могилу.

— Я весь внимание, ваше высочество. И, пожалуй, хватит с нас на сегодня. — Я заткнул горлышко пробкой. — С нормальной водой здесь наверняка не густо, а больше пить нечего.

Судя по кислой физиономии, Иван с радостью сделал бы еще пару глотков, но спорить все-таки не стал. То ли уже утолил жажду, то ли запоздало сообразил, что после всех наших приключений хмель непременно развяжет язык сверх всякой меры.

А наследнику короны не положено болтать лишнего.

— Пять лет назад, в девятьсот четвертом, мы могли проиграть войну, — негромко продолжил он. — Об этом не принято говорить и уж тем более никогда не напишут в учебниках по истории, однако так оно и есть: когда армия генерала Куроки высадились на побережье, расклад был не в нашу пользу. Переброска войск на Дальний Восток только началась, и японцы заняли почти всю Корею и сразу же двинулись в Маньчжурию.

— Помню! — буркнул я — и тут же поправился: — То есть, знаю. Начало войны сложилось для нас не лучшим образом.

— А продолжение могло стать и того хуже. — Цесаревич недовольно поморщился. — Наших солдат было чуть ли не втрое меньше, а перевозка людей из центральной части страны требовала времени, которого уже почти не осталось.

— И тогда твой… его величество император обратился за помощью к старым родам? — догадался я. — Чтобы Владеющие первыми отправились на фронт и выступили против японцев?

Если уж царь Александр потерял двух сыновей, столичной знати наверняка тоже пришлось не сладко, однако решение напрашивалось само собой. Не то, чтобы Талант до сих пор оставался абсолютным оружием: гаубицы, броненосные корабли, дирижабли и прочие военные игрушки начала двадцатого века изрядно увеличивали шансы простых смертных в схватке против Владеющих, создавая что-то похожее на паритет сил. Однако появление на поле боя кого-то вроде титана в ледяных доспехах изрядно меняло любой, даже самый очевидный расклад. Юсупов вряд ли смог бы выдержать больше пары снарядов, но попасть из пушки по движущейся мишени не так уж просто — даже если эта самая мишень высотой в три с лишним метра. Пулеметные очереди кое-как вскрывали броню, а вот винтовки с ней уже наверняка не справлялись. Один князь стоил сотни японцев с их «Арисаками», а отряд сильных и опытных Владеющих вполне мог обратить в бегство хоть целую армию.

Но какой ценой?

— Старики согласились, — снова заговорил Иван. — Отправляли на фронт своих детей, ехали сами… И продержались. Почти два месяца, пока мы не перевезли в Маньчжурию достаточно солдат, чтобы выгнать врага обратно в Корею, а потом и сбросить в море… Отец лично участвовал в боях.

— А ты? — зачем-то спросил я. — Тоже успел повоевать?

— Нет. Тогда мне только-только исполнилось пятнадцать… Конечно, я просился на фронт. Даже пытался сбежать. — Иван улыбнулся и чуть втянул голову в плечи, словно до сих пор чувствовал себя виноватым за юношеские выкрутасы. — Отец мне так всыпал, что я неделю не мог нормально сидеть.

Что ж… Пусть биография его величества императора Александра в этом мире и сложилась иначе — характер явно остался прежним. Монарх редко выходил из себя, но если уж гневался, то так, что искры летели… И бестолковый отпрыск еще легко отделался! Подумаешь — ремень.

— Выпорол, значит?.. И правильно сделал, — буркнул я. — Одного наследника обязательно следовало оставить в Петербурге.

— Вот и он так сказал. — Иван невесело усмехнулся. — А я и подумать не мог, что до меня дойдет очередь… Шестому сыну трон достается только в сказках.

Шестому?.. Я мысленно пересчитал в уме всех детей Александра Третьего. Николай и Михаил погибли на войне, Александр-младший скончался в младенчестве… в моем мире, во всяком случае. Георгий, видимо, здесь тоже умер от туберкулеза еше в конце прошлого века. Остались только великая княжна Ксения и сам Иван — пятый в списке наследников, как я думал раньше…

Значит, все-таки был еще один. Его величество с Марией Федоровной не теряли времени даром… Впрочем, без особого толку — война и болезни забрали всех сыновей, кроме одного. Да и этот едва не погиб, а теперь еще и загремел в мертвый мир вместе со мной.

— Наверное, отец тогда действительно был прав. Но мне, Володя, все равно стыдно… до сих пор. — Иван поджал губы и отвернулся. — Тогда много кого мобилизовали, в каждом роду. Даже старики надевали форму — кто-то снова, кто-то в первый раз. Все воевали!

Похоже, вино на голодный желудок сделало свое дело, и его высочество, что называется, понесло. И теперь парень выдавал мне все, о чем не говорил, пожалуй, даже с венценосным родителем.

Глупый, дурацкий стыд. Я уже успел забыть, испытывал ли сам что-то подобное хоть когда-нибудь. Но зато не раз видел таких же вот мальчишек. Юнцов с горящими глазами, которые сбегали из дома, приписывали себе пару-тройку лет и шли добровольцами на фронт.

Отечественная война тысяча восемьсот двенадцатого года, Крымская. Русско-японская, Первая Мировая и сразу за ней — Гражданская. Вторая Мировая. Афганистан… Я прожил на белом свете и уже не раз убеждался: не стоит переживать, если родился слишком поздно, чтобы попасть на одну войну — просто подожди.

И как раз подоспеешь к следующей.

— А что было дальше? Морские походы? — Я сделал пару шагов и уселся на пустующую койку. — Сухопутная операция на островах? Оккупация Японии?

— Николай погиб, освобождая Порт-Артур. — Иван неуклюже опустился прямо на тумбочку, будто ему вдруг стало тяжело стоять. — Михаила убило снарядом при Цусиме. А Меншиков там лишился обоих сыновей.

— Думаешь, он из-за этого рассердился на его величество? — отозвался я.

— Едва ли. — Иван покачал головой. — Точнее, не только из-за этого. Еще до войны старик сделал изрядную карьеру в министерстве иностранных дел. И буквально бредил чином канцлера.

Глава 7

Канцлер? А вот это уже интересно! Я уже засомневался было, что Иван скажет что-то полезное. Парня явно тянуло на тоску, раздумья и чуть ли не философские вопросы. И я не то, чтобы не мог его понять, но все же ждал хоть каких-то фактов о светлейшем князе Меншикове, которому без видимой причины приспичило устроить войнушку в самом центре Петербурга.

Впрочем, неудивительно — после всего, что мы сегодня пережили, его высочество имел полное право сидеть на койке хоть верхом на покойнике, обнимать собственные колени и биться затылком о стену. А он всего-то навсего решил посмаковать застарелую обиду. То ли на самого себя, то ли на строгого родителя. А может, на весь жестокий и несправедливый мир в целом. Однако стоило мне подбросить нужный вопрос, как беседа тут же свернула в старое русло.

Именно туда, куда нужно.

— Очень похоже на то, что его светлость желал власти. Полномочий второго после его величества лица в государстве, — задумчиво проговорил я. — А не просто чин, который по сути своей является лишь красивым названием министра иностранных дел.

Неудивительно, что они с императором Александром были в контрах, и в конце концов закусились насмерть. Тот тоже не мог не наблюдать за восхождением звезды Отто Бисмарка, возглавлявшего верховный совет Германского рейха аж при трех монархах династии Гогенцоллернов. И наверняка сообразил, что амбициозный князь стремится повторить своего немецкого «коллеги», который тоже начинал свой путь в большую политику с должности в одном из прусских министерств.