Семейный пикник - Ролле Элизабет. Страница 15

— Да, простите, сэр, я забыла. Мисс Олбени вошла в гостиную и спросила у меня телефонную книгу, а затем снова ушла в кабинет.        

"Она хотела позвонить кому-то, чей номер не знала, — от­метил про себя Мортон. — В ее записной книжке телефона Альберта Ли нет. Тут возможны два варианта: или она знала его наизусть и искала в книге другой телефон, или искала номер Ли. Утром она звонила в дом Карлайлов и разговаривала с леди Камиллой, но их телефон у нее записан. Скорее всего, с леди Камиллой она говорила перед тем, как спросила телефонную книгу".

— Потом днем ей позвонил мужчина, судя по голосу, молодой, — прервала его размышления мисс Во, впервые заговорив по собственной инициативе; до сих пор она только отвечала на вопросы Мортона. — Он спросил Луизу. Я позвала ее, но мисс Олбени не захотела подойти и велела сказать, что ее здесь нет.

"Патрик Карлайл. Луиза не стала с ним разговаривать, хотя утром сама звонила ему".

— Мисс Олбени листала телефонную книгу при вас?

— Не помню, — тихо ответила Марта Во, ее сложенные на коленях руки перестали теребить ремешок сумочки и застыли неподвижно.

— Как же так, мисс Во, — с упреком сказал Мортон. — Вы так прекрасно все помните: и как смотрели на часы, и что видели через дверь, а тут не помните. Мисс Олбени вышла из гостиной или стала листать книгу там же? Постарайтесь вспомнить. Итак, она листала книгу?        

— Да, — нехотя, как показалось Мортону, ответила Мар­та Во.

— Нашла нужный телефон и вышла с книгой или остави­ла ее в гостиной?

— Оставила, — едва слышно произнесла мисс Во.

— Вы закрыли книгу?

— Да... то есть, нет.

— Да или нет?

— Да.

— Мисс Во, — с нажимом сказал Мортон. — Бьюсь об заклад, что сейчас вы сообщите мне, на какой букве она была открыта. Я слушаю вас, мисс Во, внимательно слушаю.

— На букве "Л", — сказала Марта Во, и Мортон, наконец поймав ее взгляд, заметал в блеклых голубых глазах выражение страха.

"Ну и свидетели мне попались сегодня, — подумал он. — Одна чересчур бойкая, а вторая слово сказать боится. Очевидно, напугана самим фактом пребывания в полиции. По­пробуй из такой что-нибудь выудить. Хорошо хоть с Ли теперь проясняется. Луиза Олбени звонила ему и не знала его номера - значит, они действительно были едва знакомы, при более близких отношениях она не искала бы его номер в телефонной книге".

Мортону казалось, что, если бы он узнал содержание раз­говоров Луизы с леди Камиллой и Ли, многое стало бы ясным, так как один из этих разговоров кое в чем изменил намерения Луизы: до них она хотела поговорить с Патриком Карлайлом, а после не подошла к телефону, когда он позво­нил. Хотя роль Ли в назначенной встрече была по-прежнему туманна, большой интерес у Мортона вызывала беседа Луизы с леди Камиллой. Допрос Камиллы Карлайл, которой инспектор Мортон собирался предъявить обвинение в убийстве Луизы Олбени, он пока отложил и допросил еще раз Альберта Ли и Патрика Карлайла — обоих безрезультатно. Ли придерживался прежних показаний о том, что Луиза, позвонив ему в четверг утром, попросила вечером прийти в дом Карлайлов, не объясняя зачем. Патрик на вопрос, зачем он в четверг днем звонил Луизе сначала в ее квартиру, а затем в дом Гловера, сказал: он только хотел сообщить ей, что пригласил всех, кого она назвала в среду.

Допрос Камиллы Карлайл едва не пошатнул уверенность инспектора Мортона в ее виновности. Леди Карлайл держалась с полнейшей невозмутимостью и не допустила в своих показаниях ни малейшего противоречия, при этом она ни разу не пыталась уклониться от ответа на заданный вопрос или ответить неточно - словом, она производила впечатление чело­века, которому нечего скрывать. Относительно своего разговора с Луизой она заявила, что разговора, в сущности, не бы­ло: Луиза попросила позвать Патрика, а она ответила, что его нет дома, и спросила, надо ли что-нибудь передать. Луиза ответила, что не надо, и повесила трубку.

Хотя ни в машине Луизы, ни в ее квартире, так же как и в доме Гловера, не удалось обнаружить никаких материалов, касающихся Камиллы Карлайл, леди Карлайл было предъяв­лено обвинение в убийстве Луизы Олбени и попытке убийства Фрэнсиса Гловера. Обвинение основывалось на показаниях Гловера о том, что у мисс Олбени имелись компрометирующие леди Карлайл сведения и она была убита именно в тот момент, когда собиралась предать их гласности. Однако присяжные сочли это недостаточном, явных улик не было — Камиллу Карлайл признали невиновной.

Глава VII

Расслабившись, Бэрридж полулежал на диване. Сегодня он успешно провел очень сложную операцию и теперь наслаж­дался бездействием, как гурман - изысканным блюдом. Впрочем, это бездействие не было абсолютным: хотя он не делал ни малейшего движения, его ум был занят загадкой, притягивающей Бэрриджа подобно магниту.

После того как суд оправдал Камиллу Карлайл, инспектор Мортон, в ходе следствия державшийся с Бэрриджем так же, как с остальными, хотя они были старыми знакомыми, пригласил его к себе и подробно рассказал о проведенном следствии и своих соображениях. По-прежнему считая леди Карлайл убийцей, Мортон, однако, был вынужден признать, что улик против нее действительно маловато. Бэрридж заявил, что не разделяет его мнения.

— Вы считаете ее невиновной? — спросил Мортон.

— Как вам сказать... — Бэрридж задумчиво повертел в руках свой портсигар, не спеша достал сигару, предложил Мортону — тот отказался — и закурил. Хорошие сигары были его слабостью. — Прежде, чем ответить на вопрос, кто убийца, следует разгадать маленькие загадки, имеющиеся в этом деле.

— Что вы подразумеваете под маленькими загадками?

— Во-первых, то же, на что и вы обратили внимание: зачем Луиза Олбени пригласила Альберта Ли? Во-вторых, почему горничная Гловера столь неохотно отвечала на ваши вопросы и особенно насчет звонка Луизы к мистеру Ли? Вы сами гово­рили, что буквально вытягивали из нее каждое слово.

— Верно, но она вообще выглядела запуганной. Вначале я на основании этого заподозрил, что здесь что-то кроется, однако мистер Ли не имел ровным счетом никакого отношения к леди Камилле и заявление, которое собиралась сделать мисс Олбени, ему ничем не угрожало. Что касается горничной, то, поверьте моему опыту, ее поведение объясняется гораздо проще: не очень то приятно служить в доме, хозяина которого пытались убить, а его невесту убили.

— Странно получается: мистер Ли не имел никакого отно­шения к леди Карлайл, с Луизой его связывало, как он ут­верждает, поверхностное знакомство, а его приглашают на встречу, где речь должна идти о сугубо семейных делах. И заметьте, он приходит.

— Здесь мне нечего вам возразить, — признал Мортон. — Замечу только, что люди порой совершают довольно странные поступки. Вы сказали: "Во-первых" и "во-вторых". "В-третьих" тоже будет?

Бэрридж кивнул.

— В-третьих, вот что: я был очень близко к мисс Олбени, и столик с бокалами тоже постоянно находился у меня перед глазами — леди Камилла не могла подсыпать в бокал яд.

— А кто мог?

— Никто.

— Однако Луиза и ее жених были отравлены, — с оттенком снисходительности произнес Мортон. — Ваши рассуждения противоречат фактам, а значит, вы ошибаетесь. Вы ошибае­тесь, Джеральд, — повторил он с удовлетворением. — Предлагаю пари: если когда-нибудь выяснится, что Луизу Олбени убила Камилла Карлайл, вы приносите бутылку коньяка, если же выяснится, что она ее не убивала, тогда бутылка с меня.

— Согласен. Боюсь только, что коньяк не достанется ни вам, ни мне: дело закончено и мы никогда не узнаем правды. А главная странность этого дела как раз и заключается в том, что двое оказались отравленными, хотя никто не мог их отравить.

— Просто одна особа оказалась настолько ловкой, что про­делала это незаметно для остальных, — упрямо сказал Мор­тон.

Возразить Бэрриджу было нечего, он промолчал, и на этом они с Мортоном расстались, однако существовала еще четвертая загадка, говорить о которой инспектору Бэрридж не стал вовсе. Почему Патрик Карлайл, встречая его на вокзале, сказал: "Я не могу быть среди них один"? Он явно чего-то боял­ся — чего?