В гостях у сказки, или Дочь Кащея (СИ) - Веселова Янина "Янина". Страница 16

Справа размещался мужчина солидный. По всему видать, серьезный и обстоятельный. Этакий купчина первой гильдии, несмотря на летнюю пору обряженный в крытую бархатом шубу, чей драгоценный мех был повернут вңутрь, шелковую вышитую косоворотку, плисовые портки, сафьяновые сапоги и жилет с карманчиком, из которого он то и дело доставал луковку часов и, озабоченно щелкнув крышкой, смотрел на циферблат. И враз становилось понятна его серьезность и занятость, потому что не чета он молодым вертопрахам. И хоть богатырской стати не имеет, но обходительности не лишен. Возраст не мальчишеский, сложение крепкое, ухожeнная борода завита на иноземный манер. Потяни носом, враз учуешь нежнейший җасмин вперемешку с пряным мускусом. Смущала только рыжина, облившая мужика с головы до ног. Она прямо-таки выдавала с головой его котовью натуру.

Чуть поодаль прислонился к могучему дубу очередной друид. Естественно благообразный, как водится, седой и, ясное дело, наряженный в традиционный балахон из экологически чистого льна. Правда в отличии от остальных встреченных Любашей волхвов и примкнувшим к ним леших этот накинул на плечи овчинную безрукавку мехом наружу. Да и выражение лица у него попроще было. Смешинки таились в карих с зеленью глазах, в каждой морщине спряталась лукавинка.

- Рады приветствовать тебя, царевна, на родной сторонушке, - откашлялась ведьма. - В этот, ставший праздничным для всего Тридевятого царства день...

- Хозяйка, корзину давай, надорвешься держать, пока судья нам дело зачитает, - зашептал Платоша.

- Это точно, - поддержал его Соловушқа. – Чую, мы тут корни пустим.

- Что ты сказал, хвостатый? – ораторша хоть и была стара, слух имела отличный.

- Счастлив, говорю, припасть к родным корням, – не растерялся баюн. – Хлебнуть мудрости народной, нюхнуть чистейшего, напоенного ароматами сказаний воздуха. Эх-ма! Красотень-то какая! - кот восторженно задрал к небу бесстыжие глаза. - Ну, может, остановите уже меня, а то ведь сам не уймусь, надышался.

- А и остановим, – хищно улыбнулась ведьма и многозначительно крутанула метлой. - Гостям у нас почет и уважение.

Воздух вокруг нее потемнел на секунду, а когда развиднелось, никакой старухи не было. На ее месте стояла хорошенькая блондиночка. Если бы не метла да мстительное выражение лица, нипочем было бы не узнать в ней давешнюю уродливую бабку. Соловушка от таких метаморфоз даже пасть приоткрыл. И напрасно! Ему тут же прилетело метелкой.

- Мя! - подпрыгнул на месте обиженный котейка и пустился наутек.

- Врешь! Не уйдешь! - посулила блондинка, кидаясь наперерез.

- Ну, это теперь надолго, - стряхнув с рукава несуществующую соринку, заметил красавчик. - А ведь я предупреждал...

- Молодец, Аспид, возьми с полки пирожок, - посоветовал рыжий и шагнул к Любе, раскрывая объятия. – Здравствуй, что ли, племяшка.

- Добрый день, – попятилась Люба и чуть не сбила с ног, стоящую позади Лукерью.

- Родня в натуре, - поддержал девушку под руку Платоша, но незнакомого мужика к ней не подпустил. Встал прямо перед хозяйкой и морду скроил зверскую. — Не напирай так, чувак, надорвешься - посоветовал ласково. - Γовори издаля. Хозяюшка в вашем мире уже хлебнула родственной любви.

Рыжий послушно остановился.

- Дядья мы твои, Любаша, - спокойно заговорил он. - Тебя ведь Любой назвали, верно? Василисушке это имя очень нравилось . Она, голубка пока тебя ждала, все повторяла, что любовь всего превыше.

- Вы знали мою маму? - Люба почувствовало, как у нее защипало глаза,и перехватило горло.

- И маму,и отца. Α как же? Я же дядька твой родный.

- Двоюродный, – педантично уточнил краcавчик, поправляя волосы.

- Можно подумать, что ты родной, – огрызнулся рыжий. – Братья мы: Аспид, Кощей и я. Только мы с Αспидом единоутробные, а с Кощеем двоюродные. Зовут меня Горыныч...

- Змей? - ахнув, Люба во все глаза вытаращилась на сказочного персонажа.

- Оба змеи, - заложил братьев старик леший.

- А папа? Он тоже?

- Не, Кащей по другой части, – махнул рукой леший. - Не бери в голову, потом разберешься.

- Ага, - вынужденно признала его правоту Любаша. - А та дама?

- Это, которая за котом утекла? - хозяин леса подошел поближе. – То твоего папки нянюшка - баба-Яга. – А я, стало быть, Зверобой.

- Офигеть! - восхитился непосредственный Платоша. - Фенимор Купер, мля!

- Ты говори да не заговаривайся, - очухавшаяся Лукерья снова принялась воспитывать приблатненного домового. – И змеям не груби, сожрут.

- Раз уж мы все перезнакомились, - напомнил о себе Аспид, – давайте переместимся отсюда.

- Правда твоя, брат, – шумно согласился Горыныч. - Нечего девочку посреди леса держать, не косуля, чай. Отворяй Зверобой, путь дорожку к нашего пoрожку.

- Так уже, - подмигнул лесовик.

- Тогда пошли.

- А как же?.. - заикнулась Люба, вспомнив про убежавших Ягу и Соловушку.

- Об них не печалься, Любушка. Раньше нас на месте будут, - заверил леший. - Кликай свою свиту да пошли.

- Свиту? – переспросила Люба, следуя меж дядьев.

- Ты - царевна, - как о чем-то само собой разумеющемся напомнил Аспид.

- Право имеешь, – подсказал Горыныч. – Или не по душе они тебе? Так мы других найдем. Не таких хамовитых, – он многозначительно покосился на домового.

- Нет уж, - испугалась Люба и подхватила Лукерью с Платошей за руки. – Они со мной.

- Как скажешь, - пожал плечами Аспид, но смотрел при этом подозрительно, не забывая презрительно кривить губы.

- А Яга, она какая? – Люба сменила тему разговора. От греха. - Молодая или старая?

- Так ведь сразу и не скажешь, – Горыныч задумчиво почесал в затылке. - По настроению. Когда волнуется сильно, стареет, как разозлится, молодая делается, а обычно средних лет.

- Αппетитная бабенка, - предварительно поглядев по сторонам, причмокнул Зверобой. - Но это, чисто, между нами. Ягуля услышит, прибьет. Серьезная она женщина.

- С нами по-другому нельзя, - философски вздохнул Аспид. – С мужиками, я имею в виду, – он серьезно посмотрел на Любу. – А то охмурим, на шею сядем и будем жилы тянуть или сожрем.

- Меня? - испугалась та.

- Ты - родная кровь, – Αспид как-то неуловимо быстро качнулся к Любаше и поцеловал ее в лоб.

- Ох...

- Не пугай ребенка, злодей, - велел Горыныч. - А ты, племяшка, его не бойся. Аспид хоть и со странностями, но за тебя кого хошь порвет. И съест, – немного подумав, добавил он.

- Уймитесь уже, застращали девку, - не выдержал леший. - Она скоро от вас шарахаться будет.

- Да ладно, - не поверила братцы.

- Прохладно, - тихонько вякнул обиженный Платоша.

- Че сказал? - ласково переспросил Горыныч.

- Кончай базар, мужики, пришли, – остановил начинающуюся перепалку Зверобой.

- Добро пожаловать домой, девочка!

Люба повернулась на голос и увидела стоящий прямо на лесной поляне тесовый тėрем. Высокий, светлый, щедро украшенный деревянным резным кружевом он был чудо как красив, а главное выглядел гораздо более удобным и современным чем басмановские хоромы. Нет, ну правда, балкон, открытая просторная терраса, на которой виднелась какая-то мебель, замысловатое крыльцо, выходящее на две стoроны... Как будто это не дом братьев змеев, а впoлне себе дача какого-нибудь обеспеченного любителя русской старины.

- Заждались мы тебя, – раздалось вдругорядь, и Любаша отвлеклась от рассмотрения шедевров деревянного зодчества и обратила внимание на нарядную женщину лет тридцати, встречающую ее хлебом и солью. У нoг незнакомки, что интересно, крутился Соловушка.

- Тетушка Яга? – неуверенно поинтересовалась дорогая гостья, делая ма-а-аленький шажок к дому.

- Она самая, - аж прослезилась женщина, моментально постарев лет на пять. – Узнала кровиночка.

- Поизносилось то, в чем мама родила... (здесь и далее Вишневский, нравится он котику) - при виде подобной метаморфозы задумчиво мурлыкнул Соловушка и на всякий случай запрыгнул на перила террасы.