Баллада о неудачниках (СИ) - Стешенко Юлия. Страница 3

Было бы у меня во рту еще что-нибудь, подавился бы снова. А так я только глаза выпучил. Сначала на даму, потом — на шерифа.

— Простите, миледи, я не думаю, что это…

— О боже, Денфорд, перестаньте демонстрировать галантность, вам это не идет. Рассказывайте, — шериф отхлебнул из кубка и откинулся на спинку кресла. Похоже, готовился насладиться представлением.

— Но… — Я опять посмотрел на леди, потом на сопровождавших ее мужчин. Все таращились на меня жадно и нетерпеливо, как псы на кость. Ну я решил — как хотите. Дело ваше. — Разное у тел было состояние. Одного поперек шеи полоснули так, что голова на шкуре держалась. Когда я переворачивал труп, она оторвалась и в овраг укатилась. У второго дырки в спине, будто он на колья в волчьей яме напоролся. Третьему грудину перекусили. Четвертого наполовину сожрали. Про лошадей рассказывать?

— Да, если можно.

— Одна кобыла порвана, куски мяса объедены. Остальные пропали. Куда и как можно утащить трех лошадей — меня не спрашивайте, я не знаю.

Дама задумчиво пожевала губу, отщипывая по одной виноградины и выкладывая их на краю тарелки.

— Тела остались на месте? Их можно осмотреть?

— Тела я приказал увезти. Телега следовала за нами в город. Возможно, уже приехала. Но, миледи, я бы не советовал вам не это глядеть. Зрелище не для женских глаз.

— Благодарю, очень любезно с вашей стороны так беспокоиться о моем зрении. Но я все же рискну.

Я молчал, так же ожесточенно потроша виноград. Но, в отличие от дамы, жрал его. Буквально неделю назад в переулке за борделем труп нашли. Ну я и додумался показать его девочкам — вдруг узнают. Двое упало в обморок, трое обсморкало мне плащ, а одна наблевала на сапоги. Выводы я сделал. Идея показывать женщинам покойников больше не казалась мне удачной. Особенно если покойники эти не целиком, а по частям.

— Послушайте, я не собираюсь падать в обморок.

Все вы так говорите.

— Денфорд, прекратите. Делайте, что говорят. Леди Вильгельмина де Бов вправе требовать от вас всяческого содействия.

— При чем тут леди?

— Пока вы гуляли в лесу, многое произошло, Денфорд. Но вы, как всегда, находились не в том месте и потому не в курсе. Мне было передано письмо с королевской печатью. Принц Джон желает, чтобы именно эта милая дама занималась поисками Рокингемского Чудовища. Да, там так и было написано, с большой буквы. Так что, похоже, даже в Лондоне уже знают, кто охотится в королевских лесах. В отличие от вас. И полагают, что дамы справятся лучше.

Я молчал и ждал, когда шериф рассмеется. Не дождался. Чертова леди сидела напротив, мило улыбаясь.

— Милорд, вы шутите?

Это что, мать его, долбаный единорог там в Рокингеме резвится, чтобы его на женщин ловить?! И вот убейте меня — но на девственницу леди как-ее-там не тянула.

— Я? Нисколько. Леди де Бов — известная чародейка, любезно предложившая его высочеству помощь в поимке чудовища. Слухи о котором, Денфорд, уже давно дошли до Лондона, — шериф посмотрел на меня так, будто я должен был пешком бежать по тракту и эти слухи ловить. Интересно, как? Может, вешать сплетников? Было бы, пожалуй, неплохо. — Принц Джон дал согласие на участие леди де Бов в поимке твари. И знаете, я нахожу это решение очень мудрым. Возможно, это чудовище действительно порождение сил тьмы и могущественный маг совладает с исчадием ада. А если леди постигнет неудача… Что ж, я думаю, даме никто не поставит в упрек неудачу в том деле, в котором уже потерпел поражение мужественный рыцарь.

Твою ж мать. Я кивнул, вытер с пальцев раздавленный виноград и поднялся. Мужчины встали одновременно со мной, дама — чуть позже. Ростом она оказалась мне по грудь, и тощая, как пескарь. А еще я наконец-то разглядел ее дорожное платье. Короткая юбка чуть выше колена, а под нею — штаны. Мужские. Самые настоящие мужские штаны, только из мягкой гладкой ткани. Припадая на левую ногу, леди в штанах первая направилась к двери. Сопровождающие следовали за ней, отстав на полшага. Я замыкал шествие. Если эта хромоногая королевская дама навернется со ступеней — пускай сами ее ловят. Я полюбуюсь.

Не навернулась.

Жаль.

Тощая кудлатая бесстыдница резво доковыляла до выхода и остановилась на крыльце, озираясь.

— Где телега?

— Если уже приехала, то на заднем дворе.

А где еще, интересно? У главного входа, чтобы все полюбоваться могли?

— Вы не проводите меня?

Нужно было бы сначала сходить и посмотреть, прибыл уже горшечник на своей кляче или еще нет, но любезничать мне не хотелось. И вообще, леди ведь сама занимается поисками чудовища, не так ли? Вот пусть и занимается.

— Да, конечно. Следуйте за мной.

Руки я даме подавать не стал, просто сбежал по ступеням вниз. Она спустилась следом, опираясь на одного из сопровождающих. Охотиться она так же будет — под ручку с кавалером?

Телега стояла в центре двора, на самом солнцепеке.

— Тобиас! Тобиас, дурень эдакий!

— Чего изволите, милорд? — запах эля, густым облаком повисший над Тобиасом, забил даже чесночный смрад.

— Опять пьешь в карауле? Я тебя предупреждал!

Оплеуха вышла звонкой — аж эхо по двору гулять пошло. Тобиас потер красное ухо.

— Зря вы, милорд. Я же ни-ни. Это все вчерашнее еще.

— Не заговаривай мне зубы! От тебя несет, как от бочки с элем!

— Так случайно служанка на меня кувшин опрокинула. Я обсох, а запах остался.

Тобиас смотрел на меня такими честными глазами, что сразу было понятно — врет. По-хорошему, нужно было бы дать ему в ухо еще раз, но тогда уж надо было весь караул вразумлять. А лучше — сначала высечь, а потом оставить без жалования.

Вот до чего же саксы народ бестолковый. Пару лет назад, получив место начальника стражи, я попытался отучить этих обормотов от пьянки. Лупил по морде, штрафовал и увольнял. А потом меня вызвал шериф и сказал, что трезвая стража за установленное в городе жалованье работать не будет. Так что усердствовать мне особо не стоит. Нужно оставить людям некоторые привилегии.

Шериф у нас — человек рачительный. Все о казне печется. А как с таким сбродом тупиц разбойников ловить — это пускай Денфорд думает. Это его работа. Чтоб тебе.

— Ты почему телегу в тень не отогнал? Вялить покойников собрался, что ли? Вместе с кобылой этой полудохлой?

— Прощения прошу, милорд. Не подумал. Дела же, милорд. Как тут за всем уследишь?

Тобиас говорил еще что-то, но я его уже не слушал. Ухватив лошадь под уздцы, я повел ее в тень, к стене. Тобиас потащился следом, продолжая бормотать.

— Все же сам, милорд, все один. Второго бы мне, не успеваю же. Билли уже второй месяц как ушел, и никого не взяли еще. А вы говорили, неделю, не больше, милорд…

— Помню я все! Ступай!

Тобиас исчез мгновенно, испарился, как плевок на сковороде. Не успевает он. А эль пить и служанок зажимать в углах успевает. Гонять этих охламонов нужно, тогда и толк будет. А так — только нытье и жалобы.

Хотя да, человека на место Билли найти нужно. Вот только нормальных нет. Или ворье, или бездари, или пьянь. Хотя где их взять, нормальных, за такое жалованье? Родить, что ли?

— Теперь я могу взглянуть на тела?

Вот же вцепилась — как клещ в собачий хвост.

— Глядите, — пожал я плечами и откинул рогожу. Дамочка, надо отдать ей должное, в обморок падать не стала. И обед мне на сапоги не вывернула, что тоже не может не радовать. Обошла телегу, закатала рукава и начала деловито исследовать трупы, что-то бормоча себе под нос. То ли ругалась, то ли молилась, то ли волшбу творила. Дьявол ее знает. Я отвернулся и привалился к борту телеги. Потом подумал и закрыл глаза. Я просто хочу спать. У меня была горячая бессонная ночь. А кто думает, что меня мутит — тот тупица и хам.

— А где лошадь? — леди наконец закончила осмотр и вытерла руки рогожкой.

— В лесу, где же ей еще быть. Или вы думаете, что сюда следовало еще и лошадь тащить?

Леди так на меня зыркнула, что стало ясно: да, именно это она и думает.