Сирота (СИ) - Шмаков Алексей Семенович. Страница 13

— С друзьями Виктора ты не будешь пересекаться. Они останутся в его прошлой жизни. А единственные родственники, с кем Виктор действительно плотно общался, на пару лет отбывают из империи по делам рода.

— В таком случае, может, мне вообще не нужно ничему учиться? Всё равно никто не сможет понять, что я поддельный.

— Понять не смогут. — согласился со мной Волк. — Но сделать выводы, что наследник Апраксиных совершенно невоспитан и не подходит для этой роли — запросто.

— И что будет в этом случае?

— В этом случае они могут повлиять на главу рода и попытаться пропихнуть кого-нибудь из своих детей на твоё место.

— И что? Мне тогда нужно будет ещё и с ними соревноваться?

Глупости какие-то. Проще будет воспользоваться своей силой и договорится со всеми. Уверен, что у меня это получится. Смог же я договориться даже со сторожем на стоянке, что расположена недалеко от приюта. А у него даже ружьё есть, и сразу три злые собаки. Все на цепи сидят и кидаются на любого постороннего.

— Только если они смогут пробудить в себе дар и подходить по всем нужным критериям.

— И есть такие?

Волк покачал головой и вытащил из общей стопки фотографии три штуки. На одной был запечатлён темноволосый парень со смешными раскосыми глазами. Словно он постоянно щурится от солнца. А на двух других были девчонки. Одна со светлыми волосами, заплетёнными в тугую косу. А вторая с каре. Я уже видел такую причёску у нашей поварихи, поэтому знаю, как она называется.

— Твой троюродный брат — Дмитрий. Двоюродные сёстры — Ульяна и Анастасия. Твои ровесники и показали предрасположенность к дару. Инициация назначена на день осеннего солнцестояния. Каждый из этой троицы может занять твоё место в академии.

Мне это уже очень не понравилось. Раз место моё, то и занять его, должен только я. И пусть на самом деле он принадлежит Виктору. Сейчас я — это он.

— Я, получается, подхожу по всем критериям? И что это за инициация такая?

— Подходишь. — согласно кивнул Волк. — А инициация, это ритуал пробуждения крови. Истинного пробуждения. Только после этого ритуала одарённых начинают учить пользоваться силой.

— Ну, это мне не нужно. — отмахнулся я.

Для чего? Я и без всяких инициаций отлично умею пользоваться своим даром. Умею уже лет шесть. Случай в детском доме, это отлично показал. Да и то, что Волк не может ничего со мной сделать. Но отчего-то после моих слов он начал улыбаться.

— Наоборот. Это тебе очень нужно. Твой дар ещё не пробужден. То, что ты можешь сейчас, лишь малая часть настоящих способностей одарённого. И никто не может сейчас сказать, в чём именно заключается твой дар. Это будет понятно только после инициации. И то не сразу. Пойдём, я кое, что покажу тебе.

Волк привёл меня к зданию, в котором я ещё ни разу не был. Да и неинтересно оно совершенно. Обычный каменный квадрат, с единственной дверью. Даже окон не было.

— Это полигон для тренировки одарённых. Всё здание зачарованно на прочность, поэтому можно здесь без опаски применять дар. Сейчас на базе практически пусто, но обычно здесь всегда можно встретить пару тренирующихся бойцов. Пойдём, я покажу, что умеют абсолютно все одарённые.

Вот это уже было гораздо интереснее, чем запоминать родственников Виктора. Драться я не любил и толком не умел. Да и для чего, когда можно всегда договориться? Так я думал до встречи с Волком. На него не действовала моя сила. А раз есть один такой человек, то обязательно найдутся и другие. И если можно мой дар использовать и для драки, то нужно знать, как это делать.

Пусть Волк и сказал, что я ещё не пробудил свою истинную силу, у меня было своё мнение по этому поводу. Взрослые очень часто не видят того, что лежит у них прямо перед носом. Совсем как Виктор Васильевич, когда мы на его день рождения выменяли у сторожа на стоянке бутылку из тёмного стекла, с надписью «Коньяк» на этикетке, на десять яблок.

Как раз в саду детского дома созрел урожай. А ребята, когда мыли одну машину, увидели, как какой-то мужчина на красном джипе пытался подарить эту бутылку сторожу, но тот всячески сопротивлялся и отказывался от неё. Говорил, что и без этого ничего не расскажет жене этого мужика. Наверное, он в машине намусорил и не убрал. Это самая частая причина, из-за чего на нас ругались в детском доме.

Мужик сильно настаивал и в итоге просто оставил бутылку на асфальте, а сам уехал. Только после этого сторож взял бутылку и со словами: «Чего мне с тобой делать, я же так и сорваться могу». А потом отнёс её в свою сторожку и поставил на столе.

Среди ребят был Гришка Петров, очень сообразительный парень. А мы как раз тогда подарок искали для завхоза. Вот он и смекнул. Быстро умчался за мной, а потом уже мы произвели обмен.

Так вот, на эту бутылку мы повязали синюю ленточку, которую нам выделили девчонки. На этот раз в обмен на пять кусков сахара. Одни растраты, но ради такого надёжного партнёра, как Виктор Васильевич, я готов был на них пойти.

Поставили бутылку у завхоза в кабинете, пока он чем-то занимался у директрисы в кабинете вместе с другими сотрудниками детского дома, и оставили Вовку Ершова следить. Он был очень усидчивым парнем. Любил много читать. Мы ему выдали книгу, которую он ещё не читал. Вроде Джека Лондона, что-то про рыцарей. И вспомнили, только через восемь часов.

Оказалось, что парень всё это время продолжал читать. Медленно он это делал. Виктор Васильевич несколько раз за это время заходил в свой кабинет, но так и не заметил наш подарок. И таких примеров была ещё куча.

Вот поэтому я и говорю, что порой взрослые не видят ничего у себя под носом.

Волк повёл меня внутрь полигона, открыл дверь, благодаря длинному коду, что ему пришлось вводить на панели, рядом с входной дверью. Она оказалась очень толстой. Такие, наверное, устанавливают только в банках. Даже в шкафу, где хранился сахар в детском доме, дверь была раз в десять тоньше.

А за дверью нас ждала лестница, ведущая вниз. Оказалось, что дом на поверхности — это только вход. Сам полигон находился в подвале. В подвале приюта находились только трубы, порой проржавевшие и выпускающие из себя воду.

Здесь же всё было совершенно иначе. Сразу после спуска шла раздевалка со множеством металлических шкафчиков. Рядом находился туалет и сразу пять душевых кабинок. Понятия не имею, для чего их так много.

— Здесь можно переодеться, если нужно. В каждом шкафчике лежит тренировочная форма и набор банных принадлежностей. Сейчас они нам точно не пригодятся, но на будущее запомни. На полигон тебя точно будут приводить ещё не раз. Любой выходец из старшей семьи должен уметь защищаться от базовых магических атак. Этому тебя и будут здесь обучать.

— Что значит — старшая семья? Слышу уже это не в первый раз. — спросил я, открыл первый попавшийся шкафчик и принялмя разглядывать его содержимое.

Какой-то тёмный комбинезон, который мне будет слишком велик, кроссовки, также не по размеру и два полотенца. Волк в это время начал переодеваться.

— Старшая семья — это семья, которая уже смогла пробудить в себе силу крови. Погоди с вопросами, сперва отвечу на первый. — осадил меня Волк, когда я уже было открыл рот. — Пробудить силу крови в себе могут рода, которые насчитывают минимум тысячу лет развития. Получается, что только самые древние семьи в империи могут называть себя старшими. Таких семей двенадцать, и ты их должен знать. Апраксины одна из старших семей.

— Получается, что соревнование, на которое меня отправляют, проходит только между старшими семьями?

— Всё правильно. Эти семьи и правят империей.

— Я думал, это делает император. А, оказывается, сразу двенадцать семей. И как они вообще между собой договариваются?

— С трудом. — усмехнулся Волк. — Империей действительно управляет император. Уже семь сотен лет — это выходец из семьи Рюриковичей. А остальные старшие семьи служат ему надёжной опорой и поддержкой. В случае возникновения конфликтов именно старшие семьи первыми встают под знамёна императора и обрушивают свою мощь на врага.