Эта черная, черная смерть - Квиннел А. Дж.. Страница 25

– Потому что билет на автобус до Булавайо обойдется им в два доллара, и, кроме того, они впустую потеряют два дня. И потом, я совсем не уверен, что им там сразу удастся найти подходящего покупателя, – объяснил Макси другу. Он снова обернулся к старшему брату и спросил: – Тебе что-нибудь известно о том, кто застрелил этих двух людей?

Прежде чем отрицательно покачать головой, старший негр плотно закрыл глаза, потом с беспокойством посмотрел на брата.

– Мы ничего не знаем. К нам в деревню уже приходили полицейские и всех допрашивали.

– Но ведь мы-то не из полиции, – ответил Макси. – Что бы мы от вас ни узнали, мы им ничего не расскажем.

Африканец снова покачал головой.

– Мы ничего не знаем. В то время нас здесь не было. Полиция привезла с собой своих следопытов, но они ничего не нашли, потому что утром прошел дождь, а к тому времени убийца, должно быть, уже ушел.

Когда Макси перевел эту фразу, в голове Кризи автоматически сработал какой-то механизм. Он подался вперед, взял Макси за руку и спросил:

– Ты уверен, что он сказал «убийца», а не «убийцы»?

– Уверен.

Какое-то время Кризи задумчиво смотрел в огонь костра, потом спросил:

– Как часто, по твоему мнению, эти двое ходят в буш охотиться?

Макси тут же уловил, куда клонит его друг.

– Очень часто, и только в эти места, потому что в деревне несколько охотников и у каждого свой район для охоты. Обо всем этом я узнал, еще когда служил в «Скаутах Селоуза».

Кризи задумчиво кивал.

– Они должны обращать внимание на все следы, оставленные людьми, – если вдруг в этих местах объявятся лесничие.

– Да, должны, – согласился Макси.

Кризи запустил руку за пояс, нащупал потайной кармашек, вытащил золотой рэнд с Крюгером и кинул его через огонь костра так, что он упал между братьями. Они смотрели, как монета поблескивает в свете пламени. Столько они зарабатывали лет за пять. Потом братья медленно подняли глаза на Макси, который сказал:

– Это вам за еду и питье.

Они переглянулись, затем младший брат спросил:

– Кто вас сюда послал?

– Мать убитой девушки, – ответил Макси. – У нее миллион коров. И, наверное, миллион таких монет. Она хочет отомстить человеку, который убил ее дочь.

Долгое время было слышно только, как трещит костер, воет вдали гиена и Кризи грызет ногу антилопы импала, как будто ничего больше в этом мире его совершенно не волновало. Потом очень медленно старший брат нагнулся, взял монету и опустил ее в карман потертых шортов. Он снова взглянул на брата, который почти незаметно ему кивнул. Тогда, обратившись к Макси, старший сказал:

– Есть один человек, который здесь охотится. Он этим занимается уже много лет. Он охотится на леопардов и гепардов и делает это не ради денег, а потому что ему это нравится. Его следы нам хорошо знакомы… Он курит сигареты, которые стоят кучу денег.

– Он африканец? – спросил Макси.

– Нет, он не черный, – последовал ответ. Потом негр махнул рукой в сторону озера. – Он оттуда приходит и в том же направлении возвращается.

Макси перевел его слова Кризи и сказал:

– Скорее всего, он приходит сюда из Бинги, и уж наверняка это белый человек. Этот африканец знает больше, чем говорит. Они вообще люди очень осторожные. Если этот белый охотится в здешних местах на леопардов и гепардов много лет, они обязательно должны были его видеть. Только белые курят дорогие сигареты.

– Нажми на него, – сказал Кризи.

Макси снова спросил старшего брата:

– Ты видел этого человека?

– Поищи его за Бингой, – ответил африканец. – Но не очень далеко – километров пять.

Макси перевел, потом добавил:

– Постоянно в Бинге живет совсем немного белых – несколько миссионеров, ребята из американского «Корпуса мира» и врачи местной больницы. В пяти километрах за Бингой есть дорогие коттеджи. Они принадлежат богатым белым из Булавайо. Там живут еще две-три белые семьи, которые разводят крокодилов и имеют лицензию на ловлю рыбы… Среди них мы и найдем того, кто нам нужен.

– Сколько туда добираться? – спросил Кризи.

– Два дневных перехода.

Младший брат передал Кризи мех с сивухой. Он сделал еще глоток, подумав, что вкус ее весьма специфический, и по кругу передал мех Макси. Кризи сказал:

– Значит, завтра на заре мы выходим.

Глава 20

– Меня зовут Н'Куку Лову, но ты можешь меня называть просто Понедельником.

Майкл не мог скрыть удивления. Седой африканец объяснил:

– По законам белого человека, каждый черный ребенок, родившийся в Родезии, кроме своего племенного имени должен иметь легко произносимое по-английски христианское имя, чтобы получить свидетельство о рождении. Я родился в далекой провинции Бинга шестьдесят лет назад, и у чиновника, который регистрировал мое рождение, воображение было небогатое. В тот день был понедельник, наверное поэтому он так меня и назвал – Понедельник.

Майкл улыбнулся.

– Это имя так же хорошо, как и всякое другое… И кроме того, его уж точно не забудешь.

Они сидели в элегантном офисе на пятнадцатом этаже современного здания в центре Хараре. Майкл был в шортах, рубашке с коротким рукавом и шлепанцах на босу ногу. Он слегка ежился от прохладного воздуха кондиционера. На хозяине офиса был дорогой серый костюм с голубой рубашкой и кремовым галстуком.

Африканец откинулся в кресле и сквозь огромное окно – от пола до потолка – рассматривал панораму Хараре. Потом он медленно перевел взгляд на Майкла и сказал:

– Я попросил тебя сюда зайти, чтобы выразить свою благодарность за спасение моего избалованного сына по меньшей мере от зверского избиения, а может быть, и от смерти. За многое я могу им гордиться, но очень уж он падок на женщин. Надеюсь, события прошлой ночи его хоть чему-то научат.

– Не исключено, – согласился Майкл. – Три года назад я тоже оказался в такой ситуации, а может, и похуже… Меня, как и вашего сына, тоже заманила женщина. Мне тогда это послужило хорошим уроком. Но, Понедельник, на самом деле вы должны благодарить не столько меня, сколько Шави.

– Это я уже сделал.

Африканец погрузился в раздумье. Когда пару минут назад Майкл вошел в офис, его собеседник нажал кнопку переговорного устройства и сказал секретарше, чтобы его не беспокоили. Поскольку Понедельник, очевидно, был человеком занятым, Майкл предположил, что он ограничится выражением благодарности и Майкл сможет уйти. Но когда он встал с кресла, африканец поднял руку.

– Сначала я хотел пригласить тебя к нам домой, чтобы жена тоже могла поблагодарить тебя, но потом решил, что это не лучший вариант. Надо тебе признаться, что этот офис не мой. Мой на последнем этаже… Вообще-то мне принадлежит все это здание… Но для нашей встречи я попросил своего друга одолжить мне его кабинет.

Теперь Майкл расположился в кресле поудобнее. Африканец широко улыбнулся и указал на шкафчик в углу комнаты.

– Я-то знаю, что бар у моего друга всегда полный. Тебе что налить?

Был конец дня. Майкл на секунду задумался.

– Джин с тоником был бы в самый раз.

Африканец взглянул на часы, усмехнулся и сказал:

– Я выпью с тобой то же самое. Только если ты когда-нибудь встретишься с моей женой, ни за что не говори ей, что я пил до захода солнца.

Когда Майкл сделал первый глоток, негр взглянул на него поверх очков и сказал:

– Они хотят тебя убить.

Майкл опустил стакан и спокойно спросил:

– Из-за того, что случилось этой ночью?

Африканец покачал головой.

– Нет, конечно. Те, кого ты избил, просто глупые, мелкие сошки, и ты на них такого страху нагнал, что они к тебе и близко не сунутся. А те, кто хочет тебя убить, это большие люди с широким кругозором и большой властью.

– Кто они такие?

Задумчивые глаза его собеседника снова сосредоточились на панораме города. Майкл терпеливо ждал, пока он примет решение. Понедельник Н'Куку стал рассказывать ему о своей жизни. Вырос он в долине Замбези, образование получил в школе миссионеров. И школа его, и деревня были перенесены на новое место, когда построили могучую плотину Кариба и образовалось озеро, носившее то же название. Когда он еще был ребенком, ему удалось получить работу на ферме у белого. Платили ему там ровно столько, чтобы не умереть с голода. Фермер был жесток с ним, и потому Понедельник Н'Куку с малых лет возненавидел белых.