Не покидай меня - Алистер Дениза. Страница 12

Тори искренне восхищали внимание и забота, с которыми Рэнд относился к дочери. Но одновременно беспокоило, что однажды его безумная любовь к Минди может кончиться. И что тогда будет с девочкой? Через какие страдания ей придется пройти!

Когда Тори вошла в гостиную, вся семья уже была в сборе. Завтрак проходил без особых церемоний. Каждый мог прийти и уйти когда вздумает, сесть на любой стул, выбрать себе соседа или соседку. За столом шутили, обменивались колкостями и смеялись. Тори приветливо улыбнулась Дороти и села рядом с ней. Минди уже беспокойно ерзала на стуле.

– Папа, можно мне пойти на улицу? Я съела свой завтрак. А теперь надо покормить Грампи, Слипи, Допи, Снизи и……

Рэнд прервал перечисление имен котят, недавно родившихся у здешней кошки, и кивнул головой.

– Ладно, иди. Только отнеси на кухню свою тарелку. И надень свитер: на улице прохладно.

– Хорошо, папа! – послушно ответила Минди и побежала к двери. Тори проводила ее влюбленными глазами и восхищенной улыбкой.

– Как, Минди сказала, зовут этих котят? – переспросила она у Дороти. – Грампи, Допи, Слипи и Снизи?

– Вроде бы так, – ответила Дороти с доброй улыбкой. – Их у мамы-кошки родилось сразу семеро, а у Минди в запасе не было столько имен. И вдруг она вспомнила «Белоснежку и семь гномов». И котята стали героями известной сказки.

Тори от души рассмеялась. Ей сразу стало тепло и даже уютно за этим столом. Но, нечаянно взглянув на мужа, сидевшего по правую руку от Дороти, она тут же замолчала. Смех жены, похоже, опять испортил Рэнду настроение. Он отложил вилку и встал. Вошедшей в гостиную с кофейником в руках Джералдайн Рэнд холодно сказал:

– Передайте вашей помощнице, когда она придет, чтобы приготовила комнату в западном крыле. Тори будет жить там.

Для всех, кроме Тори, это распоряжение стало полной неожиданностью. В западном крыле одну комнату занимала Джералдайн, а остальные были свободны до появления сезонных рабочих, которые жили там во время уборки урожая.

– Простите, – удивилась Джералдайн, – но почему миссис Тори должна жить в западном крыле, когда у нее своя прекрасная комната. И разве не в ней она сегодня ночевала?

Бросив на нее суровый взгляд, Рэнд ответил:

– Проследите, чтобы все было сделано. Иначе мне придется нанять вместо вас человека, умеющего слушать распоряжения и готового их выполнять! – И Рэнд вышел из гостиной, оставив домашних в полной растерянности.

Джералдайн фыркнула и скорчила гримасу, сделав вид, что грубость молодого хозяина ее не задела. Но Тори видела, что старая служанка, привыкшая считать себя членом семьи, глубоко обижена. Никто и никогда не говорил с ней в таком тоне.

– Джералдайн, простите… – попыталась Дороти сгладить слова сына.

Но та жестом попросила ее замолчать. Разлив кофе по чашкам, она хотела уйти на кухню, но Тори остановила ее:

– Джералдайн, мне очень жаль, что так вышло. Поверьте, Рэнд любит вас, как и все мы. Но он не терпит вмешательства в его личные дела – особенно если речь заходит обо мне. У нас с ним серьезные проблемы. Мы стараемся их решить, но это вовсе не означает, что мы немедленно бросимся друг другу в объятия. Поэтому занимать спальню в семейной половине дома для меня сейчас не очень удобно.

Тяжело вздохнув, Джералдайн понимающе кивнула и, помолчав немного, сказала:

– Я постараюсь больше не совать свой нос в ваши дела и сохраню нейтралитет, что бы ни происходило в этом доме. Хотя, признаться, это не в моем характере.

Дороти и Тори с облегчением переглянулись. Тронув старую женщину за руку, Дороти мягко проговорила:

– Для меня это тоже нелегко, Джералдайн. Но вы же отлично знаете, что на Рэнда нельзя давить – это приводит его в бешенство. Так что пусть решает свои проблемы сам.

– Пускай, – снова вздохнула Джералдайн. – Мы и раньше терпели его несносный характер. Что ж, потерпим еще!

Когда Джералдайн ушла, Тори отпила несколько глотков кофе и вернулась к прерванному разговору:

– В том, что Рэнд набросился на Джералдайн, виновата я, – сказала она. – Он, должно быть, думает, что именно Джералдайн передавала мне информацию о Минди и ее фотографии, на которые он наткнулся вчера, доставая ключи из моей сумки….

– Я скажу ему, что фотографии вы получали от меня, – спокойно ответила Дороти. – Знаю, это ему не понравится, но с какой стати я должна подчиняться его дурацким распоряжениям! Ваш отец был тяжело болен, а мать отчаянно скучала по внучке и желала хоть что-нибудь о ней знать. Как я могла лишить их этой единственной, может быть, радости?

Тори благодарно улыбнулась и, немного помолчав, сказала:

– Я не хотела бы быть причиной раздора между вами и сыном. Но я так благодарна вам за все, что вы для меня сделали! У меня бывали дни, когда только известия о Минди не давали сойти с ума. Тогда я благодарила Бога за то, что у нее есть вы, Рэнд, Джералдайн, Майк…. И мне сразу становилось легче. Еще раз спасибо вам, Дороти!

– Знаете, Тори, примерно неделю спустя после того, как Рэнд привез сюда Минди, я пыталась дозвониться до вас по служебному телефону и была крайне удивлена, когда мне сказали, что вы больше не работаете в этой компании. Тогда я связалась с вашей матерью. Оказалось, что и она имеет очень смутное представление о том, где вы находитесь. Я попыталась выжать из нее все, что могла. В ответ мне было сказано, что вы вроде бы попали в автокатастрофу, но ничего серьезного с вами не случилось. Ваша мама умоляла меня не говорить об этом Рэнду. В конце разговора она сказала, что вы взяли долгосрочный отпуск и уехали куда-то отдохнуть. Это совсем сбило меня с толку.

Позже я еще раз попыталась поговорить с ней, но она вообще отказалась говорить о вас. Только когда вы переехали в Оклахома-Сити и стали заниматься частной практикой, мне удалось наконец напасть на ваш след.

Тори слушала этот рассказ, затаив дыхание. То, что Дороти звонила ее матери, она знала. Но насколько мать была откровенна с ней и что могла рассказать? Может быть, лучше сейчас самой все объяснить Дороти? Тем более что свекровь – ее несомненный союзник. Подумав еще несколько секунд, Тори с трудом, шепотом, начала свою исповедь:

– Я должна рассказать вам, Дороти. В фирме моего отца работал один ненормальный, который, сочтя несправедливым какое-то мелкое наказание, подложил в здание бомбу. Произошел взрыв. По счастью, никто не пострадал. Но террористу удалось скрыться от полиции, и он начал забрасывать отца письмами, в которых обещал повторять подобные попытки, пока они не увенчаются успехом. Поняв, какой опасности подвергается отец, я попыталась уговорить его на время уйти с работы. Это было нелегко, но мне удалось.

Папа и раньше был очень болен, из-за чего я и приехала в Джорджию, но после этого инцидента и вынужденного ухода с работы так переживал, что свалился с сердечным приступом и последующим частичным параличом. Врачи с большим трудом вернули его в относительно нормальное состояние, но сказали, что теперь необходим постоянный терпеливый уход. А мама сама слаба здоровьем, поэтому не смогла бы справиться с этим одна. Как раз в это время Рэнд начал требовать возвращения Минди, и я отпустила ее, а сама осталась, чтобы ухаживать за отцом.

Он выздоравливал медленно, и мне пришлось задержаться. Рэнд начал проявлять беспокойство, которое стремительно росло и скоро приняло совсем неприличные формы. Как вы помните, все кончилось знаменитым ультиматумом: либо я возвращаюсь немедленно, либо никогда. Но отец был еще слишком слаб, и я не могла вернуться сразу. После этого Рэнд стал недосягаемым ни для моих писем, ни для телефонных звонков.

Все это заставило меня серьезно задуматься о своем будущем. Было совершенно очевидно, что мужу я не нужна. Минди находилась в надежных руках, окруженная заботой и лаской. Взвесив все, я решила, что пора позаботиться о себе.

Отцу стало значительно лучше, и я почувствовала, что пришло время осуществить свою мечту, которую в свое время так старательно вытравлял из меня Рэнд. Что у меня все получится, я уже знала. Недаром в институте все преподаватели наперебой прочили мне блестящее будущее.