Развод. Плохая мама - Каттен Лила. Страница 9
Учить меня, когда сама не ангел? Что за бред?
Даже если я Данилу позвоню, он и слова не скажет о моем походе в клуб. Просто не хочу, чтобы переживал, вот и все.
В половине десятого я звоню по видео мужу. Мы недолго говорим с ним перед «сном». Он любуется Ирой какое-то время и, наконец, прощается. Сообщая, что приедет к нам, как проснется утром. Потому что собирается работать допоздна.
Мама смотрит на меня гневно и с беспокойством.
– Все будет в порядке. Звони, если что. По смеси и прочем ты сама все знаешь. Я на пару часиков не больше.
– Яна, – предупреждающе смотрит, – ты еще можешь передумать.
– О боже, дай мне два часа потанцевать. В двенадцать или половине первого уже буду дома, и все.
– Если не появишься, то…
– Позвонишь мне и все. Но я буду.
Она больше не говорит ничего, и я выхожу за дверь.
Я не совершаю преступление. Я просто хочу отдохнуть, вот и все.
Глава 9
В клубе я быстро нахожу свою бывшую компанию.
На самом деле приятно было встретить ребят и девчонок.
Каждый спрашивает, как я поживаю, поздравляют с рождением ребенка, приветствуют и говорят, как скучали. И тут я понимаю, насколько отдалилась ото всех в тот момент, когда в моей жизни появился Данил. И ответить сейчас прямо, почему так произошло, я не могу. Потому что не знаю.
Мне казалось, что я должна перевернуть какую-то страницу жизни и, видимо, исключила все, что было до. Правильно ли?
Мы тусуемся. Танцуем. Пьем.
Кураж проникает под кожу и становится так свободно.
Как же давно не было этого чувства.
Алкоголь туманит голову, потому что я давно не пила так много, и я позволяю ему ненадолго взять все в свое владение. В свою облегчающую душу власть.
Не знаю, сколько проходит времени.
Я танцую с Сашей.
Смеемся.
Потом мы разговариваем с ним где-то на улице.
Снова смеемся.
Он обнимает и шепчет какие-то глупости.
Говорит, как я красива. Как желанна для него… будто не было лет разделивших нас. Верю ли я, не знаю, но это приятно…
И нет ничего не правильного в этом всем. Так диктует мне туман, пленивший разум.
А потом я не знаю, как и в какой момент его губы накрывают мои в глубоком развратном поцелуе. Руки обнимают и гладят тело, желающее внимания. И все случается быстро, грязно. Порочно с привкусом мерзкого чувства… остывающего на дне моей души…
Отрезвляет, но слишком поздно…
Чужой голос и все чужое…
Саша уходит и зовет меня с собой, но я отказываюсь.
Я остаюсь одна и выпадаю из этого момента. Желая, чтобы случилось нечто, заставившее меня очнуться от этого состояния. Но оно поглощает все глубже.
Я иду к кустам и вызываю рвоту, потому что мне плохо. Но вряд ли из-за выпитого алкоголя. Это желчь, что появляется оттого, что мне тошно от самой себя. Хочу вылезти вон из кожи этой, но вряд ли б сработало.
Телефон разрывается звонком, а я не могу ответить на вызов мамы. Поэтому сбрасываю и пишу ей, что уже скоро буду дома. Но на самом деле сижу и не могу пошевелиться.
Не могу поверить, что только что произошло.
Разум зачем-то быстро трезвеет. А я пьяной хочу быть. И желанное беспамятство не случается. Все слишком живо в моем дурацком мозгу.
Я беру сумочку и вызываю такси.
В машине стараюсь привести в порядок заплаканное лицо. А когда оказываюсь дома у мамы, сразу же ухожу в душ.
Она ждет меня снаружи, будто знает или подозревает что-то.
– Что с тобой? – тут же летит вопрос, стоит выйти из ванной.
– Ничего. Спать хочу. Спасибо, что…
– Как отдохнула? – она хватает за руку и дергает на себя.
– Мам, – поворачиваюсь и смотрю на нее. – Спасибо, что присмотрела за Ирой. Иди спать.
Вырываюсь и снова иду вперед.
– Надеюсь, что ты рада своей вылазке… И ничего не натворила.
– Что я могла натворить, по-твоему? – психуя спрашиваю.
Будто у нее есть право лезть ко мне.
– У тебя на лице большими буквами написано «Вина».
Я вспыхиваю от злости на то, что кажусь открытой книгой для нее.
– Нет никакой вины. Что выдумываешь? И надеюсь, это останется, между нами.
– Ты сказала, что Данил был бы не против. К чему тогда эта ложь?
– Господи, – шиплю, сходя с ума. – Ты что не можешь просто держать язык за зубами?
– Но соучастницей делать меня не надо, Яна.
Закатываю глаза и ухожу в комнату, где спит дочь.
Только спать я не планирую. Не думаю, что вообще способна на отдых сегодня.
Неужели я вот так просто изменила мужу? Как вообще до этого дошло? Как я могла позволить другому…
Но правда в том, что я позволила ему все, что в итоге случилось. И я виновата.
Я даже не знаю, что мне теперь делать и как себя вести с мужем.
Проплакав долгие часы, я кормлю проснувшуюся Иру, завидуя ей, что до ее ошибок еще много лет. Но они будут другими. Не хочу, чтобы ее осуждали, чтобы она саму себя презирала.
– Я такое натворила, дочка… – шепчу ей, кормя с бутылочки.
Она открывает глазки и тут же сонно их прикрывает.
Я жду, пока она уснет, и сама засыпаю в неудобной позе, скрутившись улиткой.
Я вхожу в комнату Яны и Иры и наблюдаю за тем, как они спят.
Дочка лежит на спине и с уголка ее губ стекает слюнка. Ручки растянуты в стороны, и грудная клетка медленно поднимается, затем опускается, успокаивая и мое дыхание.
Моя жена скрутилась в углу кровати, и я понятия не имею, как ей может быть это удобно.
Меня тянет подойти к ней и поцеловать, но я кому как не мне знать, как изматывает ночь с маленьким ребенком. Поэтому я просто тихо выхожу и направляюсь на кухню к теще.
– Спят?
– Ага. Не стал будить. Видимо, ночь Яну утомила.
– Видимо, – она садится напротив и ставит передо мной чашку с кофе.
– Спасибо, – благодарно принимаю ее и отпиваю, наслаждаясь вкусом. – Как прошел вечер? Нанянчились?
– Ох, она прелесть.
– Согласен, – улыбаюсь ей желая скорее обнять их обеих и расцеловать.
– Кушай, кушай, – подвигает ко мне оладьи.
– Как раз не успел поесть, сюда спешил.
– Яне повезло с тобой, Данил.
– Да ладно вам.
– А ты вот не стесняйся. Мой как узнал о дочери, свалил мигом. И вся любовь с ним вместе. Если бы для меня кто-то вот так старался, я бы… многое сделала иначе.
– Вы старались. Никто не станет вас винить в этом.
– Я сделала немало ошибок. И я их признаю.
– Мы все ошибаемся.
– Да… – вздыхает она и смотрит за мою спину. – Доброе утро.
Яна подходит медленно, и я вижу, что она совершенно сонная. Глаза опухшие, волосы в беспорядке, походка странная.
– Привет, – тут же встаю и подхожу к ней, но она позволяет коснуться лишь щеки, видимо, стесняясь матери.
– Ты рано.
– Не мог спать без вас долго. Решил приехать.
– Ира еще спит.
– Я видел. Заглянул к вам сначала. Давай, позавтракай. Сейчас приедем и ляжешь спать, а я с дочкой посижу.
– Не стоит, – губы изгибаются в милой улыбке, которая быстро спадает.
Она садится за стол рядом со мной, пока теща наливает кофе и ей.
– Ты все сделал по работе?
– Да. Возился до часу ночи.
– М… ясно.
Не выдержав, я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе, касаясь губами виска.
– Ты такая тихая сейчас, такая мягкая и домашняя…
– Ты хотел сказать сонная и помятая?
– Нет, милая и нежная, – шепчу снова.
Мы едим в тишине. Точнее, Яна молчит, а мы с ее мамой разговариваем о разных мелочах.
Не пристаю к жене, потому что знаю характер, не любит она, когда сонная, чтобы к ней лезли.
Затем просыпается моя девочка и я тут же устремляюсь к ней.
– Привет, ириска моя, – тянусь за ней, обнаружив мокрые штанишки и сразу переодеваю.