Им«ПеРец» (СИ) - Губарев Алексей. Страница 3

— Угу, господин капитан подтверждает. — пробормотал старик, что-то записывая в чистый лист. Затем продолжил чтение: — Следователи установили, что приближение тварей дозорные не заметили, отчего порождения разлома подобрались вплотную к башне, и выбили внешние ворота. Верно?

— Никак нет. — ответил я. — Твари появились у стен мгновенно. Я лично находился на смотровой площадке, так как сержанты в тот момент проводили тренировку с личным составом.

— Но это же невозможно. — произнёс третий член комиссии. — Охранные камни не позволяют тварям из разлома незамеченными перемещаться вплотную к оборонительным сооружениям! И что значит — выбили ворота? Может вы забыли запереть их?

— Ты сам то понял, что сказал? — мгновенно вспылил я, перейдя на ты. Ещё какой-то гражданский будет упрекать меня в нарушении устава. — Это внешние ворота. Только идиоты держат их не запертыми! Был магический удар, и сорванные с петель створки ударили по тренирующимся. У тех, кто находился во дворе, не было ни единого шанса выжить!

— Ну, это не нам решать, что там было. Вам же, господин капитан, нужно правдиво рассказать о произошедшем. — всё не унимался третий член комиссии. Второй старик в это время как раз закончил знакомство с отчётом следователей, и передвинул документ своему говорливому напарнику. Тот не сразу заметил, и потому продолжил возмущаться: — Лучше объясните нам, как младший шаман Мякиш смог призвать высшего духа?

— Этот вопрос задайте призывателю, я не могу знать такое. — ответил я, насторожившись. Что-то мне не нравится, к чему клонит член комиссии. Может поджарить его, чтобы вспомнил, кто перед ним стоит.

— Так и запишем — прикрывают друг друга. — всё не успокаивался мерзкий старикашка, но в этот момент его ткнул в бок второй член комиссии, и тот наконец заткнулся, уставившись на товарища.

— Сахем, ты бы сначала прочёл постановление, а потом думал, стоит ли сердить господина капитана. — устало произнёс сидящий по центру старик. — Или тебе не хватило прошлого раза, когда лейтенант граничник отхлестал тебя плетью?

— Господин капитан, вы считаете, что полностью восстановились? — обратился ко мне первый старик.

— Пока до места доберусь, последние рубцы затянутся. — ответил я.

— Вот и хорошо. Опыта у вас достаточно, так что из министерства пришёл приказ — поставить вас командиром девятой башни-крепости, на двадцатом километре. Там как раз скоро освободится место. Покомандуете полгодика, а там видно будет, может и переведут.

— Мне бы на моё старое место службы. — произнес я, чувствуя, что происходящее точно не к добру. Наслышаны мы про этот двадцатый километр. Там горы, и твари из разлома появляются очень редко. Но, если уж и выбираются, то матёрые, против которых не выстоит ни один воин, только магия.

— Так ваше место уже занято. — развёл руками старик, сидевший посредине.

— Тогда требую передать мой отчёт старшему смотрителю. — перешёл я к главному. То, что произошло на пятнадцатом километре, выходило из ряда вон. А если подобное повториться?

— Господин капитан, вы не в праве от нас что-либо требовать! — возмутился Сахем.

— Да не вопрос. — ухмыльнулся я. Ну точно нарывается старикашка. — Не хотите, не передавайте, я тогда сразу пойду к Длани Императора. Уж его секретари найдут применение новой информации.

Упоминание наместника резко изменило настроение стариков. Ещё бы, там с ними разговаривать не будут, разом выпнут всех трёх со службы, с понижением пенсиона.

— Давайте уже сюда свой отчёт. — нахмурившись, произнёс первый старик, всё это время что-то записывающий. — Передадим мы его смотрителю министерства, будьте уверены.

— Печать. И дубликат. — потребовал я, вновь приблизившись к трибуне, и положив на стол ещё один лист бумаги, исписанный моим почерком. Знаю я этих престарелых служащих. Что угодно отложат в долгий ящик, лишь бы не напрягаться лишний раз. По хорошему взять добротную дубину, да пройтись по рёбрам этих служащих. Так ведь не выдержат воспитательной работы, помрут. А замену их уровня найти не просто, потому как многие имперцы до смерти боятся министерство, ведь оно находится совсем рядом с разломом.

Первый старец достал из под стола чистый лист, накрыл его моим, текстом вниз, прижал сверху копирующим артефактом и активировал его. Затем проставил на обоих печать, и протянул мне копию.

— Держите, господин капитан. Форму и жалование можете получить прямо сейчас. Сопроводительные документы будут готовы через час. Вам повезло, ещё успеете занять место в почтовой карете, едущей на границу. И не забудьте посетить храм Единого, для исповеди.

— Благодарю. — кивнул я, изображая поклон. Вот уж чего мне не хотелось, так это посещать обитель Его. Но придётся, раз устав требует.

— Марта, проводите господина капитана к казначею. — приказал первый член комиссии, давая понять, что я свободен.

Получение жалования заняло пять минут, и мой пояс потяжелел. Новый кошель, на сотню с лишним полновесных серебряных империев, оказался увесистым. Затем я прошёл к кладовщику, где получил новую форму, с капитанскими погонами и должностным ромбом командира башни первой линии. Вот уж действительно заимел проблем. Похоже меня засунули туда, куда ни один майор по собственному желанию не пойдёт.

Забрав на выходе перевязь с оружием, я оказался снаружи. В запасе ещё сорок девять минут, если верить часам в холле министерства. Как раз успею посетить храм, и наведаться в почтовый дом.

Спустившись по ступеням вниз, сразу двинулся вправо, к возвышающемуся над другими строениями шпилю с символом Единого. Эх, как бы мне хотелось избежать посещения храма. И вообще, стоит ли рассказывать про старичка за окном? Не известно, как отреагирует настоятель на подобное отклонение в моей психике.

Погружённый в свои мысли, я не заметил, как удалился от здания министерства, и поравнялся с красным домом. Хмыкнув, бросил взгляд в широкое окно — за ним обычно всегда стояли полуобнаженные дамы, завлекая своими прелестями платёжеспособных клиентов. И тут же сбился с шага, замерев на месте. Сердце пропустило удар.

Из окна, мерзко улыбаясь, на меня смотрел морщинистый карлик. В этот раз он был облачён в генеральский китель, весь обвешанный имперскими наградами, в больших для его тельца, надраенных до блеска сапогах, и в шутовской треухой шляпе. Увидев, что я заметил его, он показал мне непристойный жест, и расхохотался…

Глава 2

В дороге

— Так, спокойно, Варда. — пробормотал я, отворачиваясь от красного дома, и продолжая идти в сторону храма. — Это наваждение. Ты эти дни плохо кушал, вот ослабленный организм и чудит. Надо потерпеть.

К счастью, в окнах остальных домов карлик мне больше не привиделся. Так что, миновав проулок, я наконец вышел к высокому белокаменному сооружению — обители Единого. Остановившись, несколько секунд рассматривал храм.

Толстые стены, пропитанные Его силой, островерхая крыша, арочные узкие окна, которые при надобности превращались в бойницы. Мощные, окованные стальными листами створки дверей распахнуты. На них с внутренней стороны видны могучие петли, сразу для нескольких засовов. В любой момент обитель могла превратиться в неприступную крепость, с обширным подземельем, в котором хранились бесчисленные запасы. Сотни, если не тысячи людей могли дождаться там легионы империи.

А еще легенды гласят, что раньше, до создания граничных стен, твари периодически врывались в населенные пункты, и даже в города, опустошая их… Только слуги Единого да редкие маги могли на равных противостоять им. Боятся порождения разлома силу Его. До ужаса, до визга…

Поднявшись по ступеням, осенил себя светлым знамением, и уверенно двинулся внутрь храма. Ну, посмотрим, насколько моя душа осквернена разломом.

Приграничная обитель внутри сильно отличается от тех, что стоят в глубине империи. Здесь не встретишь святого отца, облачённого в дорогие одежды, расшитые золотом. Например меня встретил здоровенный чернобородый служитель, одетый в простую льняную одежду, и в руках у него был не серебряный или золотой жезл, а настоящий боевой посох, на нижнем конце окованный стальным кольцом, а наверху имел знамение Единого, выполненное из меди — ладонь, большой и указательный пальцы которой соприкасаются кончиками, образуя круг. Да уж, таким если ударить, можно череп расколоть, как переспелый арбуз.