Дом царя Давида (СИ) - Метлицкий Александр Александрович. Страница 6

Амессай подошёл к Амнону сидевшему с растерянным видом, он оглядывал гостей, явно искал Фамарь.

— Её здесь нет, не знаю, слышал ли ты, что царь выдал её за своего военного, недавно потерявшую жену думаю, она будет вполне счастлива в этом браке.

Амнон посмотрел на Амсессая и сказал:

— Страсть овладела мной, я был словно в дурмане, а когда всё произошло, я почувствовал себя осквернённым нечистым, поэтому я и прогнал ее. Когда я её вижу, я вспоминаю что овладел собственной сестрой. Жаль я не могу об этом рассказать Авессалому.

Аессай предполагал что планировал, сделай Авессалом, сыновья Иессея всегда относились к нему с презрением и потому спасать Амнона он не собирался.

— Авессалом тебя слушать не будет, поэтому пей царевич вино и забудь обо всём.

Когда Амнон опустошил бурдюк с вином к нему подошёл Авессалом. Посмотрев ему в глаза, он произнес:

— Пора нам посчитаться с тобой брат.

Амнон усмехнулся:

— А я думаю, почему ты так долго ждал, боишься со мной биться, ждал, когда я буду пьяным, но я в любом состоянии одолею тебя.

— Будь это поединок я бы вышел против тебя, но это расплата и потому сейчас ты умрёшь.

Амнон встал и кинул бурдюк в Авессалома.

— Если бы была возможность, я бы сейчас не стал трогать твою сестру но что случилось то случилось, раз ты так хочешь, будем биться насмерть.

Авессалом посмотрел за спину Амнону, двое выступили из тени и ударили Амнону копьями в спину. Амнон застонал, но всё ещё стоял на ногах и в это время третий нанёс удар копьем в живот. Со свирепым взглядом и кровавой пеной на губах он упал на землю и умер.

Царевичи, увидев это, вскочили на мулы и сбежали. Авессалом стоял над телом брата и глухо сказал:

— Дело сделано.

Давид, закончивший ужин с Вирсавией, заметил внезапное оживление во дворце. Люди бегали по коридорам, стучали двери, раздавались крики. Он наклонился через окно и заметил при свете танцующих факелов несколько мулов, которых слуги вели в стойла. Давид попросил одного из слуг узнать что происходит.

Слуга вернулся весь бледный.

— Мой царь… Мой царь! Царевичи… Твои сыновья… все убиты!

Давид весь побледнел.

— Убиты — кем? — закричал он.

— Прости меня, мой царь, прости меня… Авессаломом!

Эфраим прибежал с другими слугами: он поддержал шатающегося Давида и довел его до комнаты. Едва войдя, Давид разорвал свои одежды и с криком бросился на ложе. Женщины кричали в своих комнатах и царапали лица.

В это время в царской спальне появился Ионадав. Он прошел через толпу и бросился в ноги своему дяде.

— Пусть мой господин не думает, что убили всех царских сыновей. Умер только Амно́н. Это было сделано по приказу Авессало́ма. Он замышлял это с того дня, как Амно́н изнасиловал его сестру Фама́рь. Пусть мой господин, царь, не обращает внимания на слова, будто умерли все царские сыновья, потому что умер только Амно́н.

Наконец Давид пришел в себя, приложил руки к лицу, посмотрел на своего племянника и крикнул надломленным голосом:

— Откуда ты это знаешь?

— Я расскажу тебе это, мой царь, мой дядя. Но успокойся сначала.

Давид оперся о плечо молодого человека, чтобы встать. Новость распространилась по дворцу. Вскоре из окна послышался крик женщины. Это была Ахиноам, мать Амнона. Плач других людей заполнил ночь. К горю Ахиноам присоединились остальные женщины.

— Оставьте нас, — сказал Давид. — Эфраим, принеси нам воды.

А когда они остались одни, Давид налил воды в бокал и велел молодому человеку сесть на табурет.

— Теперь рассказывай.

— Амнон увидел Фамарь, твою дочь, сестру Авессалома. Он обезумел от желания. Был как больной. Не мог и часу прожить, чтобы не видеть ее.

Ионадав опустил глаза.

— Это я ему посоветовал сказать тебе, что он болен и попросить тебя разрешить Фамарь позаботиться о нем.

Давид задохнулся. Он вспомнил свое желание Вирсавии. Вся эта история напоминала его собственную, о который он хотел бы забыть.

— Я все это помню! — сказал он тихо.

Давид почувствовал себя состарившимся; он все это знал. Тогда он разгневался на Амнона. Он не наказал его, так как не хотел еще одного скандала во дворце. Это был его старший сын, и он его любил.

— Мне казалось, что все забыто, погребено, — сказал он. — Прошло два года… И Фамарь смирилась…

— Авессалом, он не забыл. Я был на этом празднике стрижки овец. Амнон поехал туда вместе с другими. Авессалом вчера вечером организовал великолепный праздник. Мы много выпили. И когда Амнон опьянел, Авессалом приказал своим слугам убить его. Они это сделали в нашем присутствии, закололи его копьями. Мы убежали.

Давид долго молчал. Таить злобу два года! Он выпил немного воды, и у него сдавило сердце. Он сказал:

— Вы словно дикие ослы. Знаете только свои желания и силу. Вы знаете лишь власть. Вас никогда не учили закону.

Ионадав вопросительно посмотрел на него.

— А где сейчас Авессалом?

— Он сбежал. Я не знаю куда.

— Ему лучше не возвращаться.

Забрезжила заря.

Эфраим постучал в дверь.

— Дозорный заметил по дороге, идущей по склону холма, спускается множество людей. Ему показалось, что он узнал царевичей.

Ионада́в сказал царю:

— Вот видишь, царские сыновья вернулись. Всё так, как говорил твой слуга.

Давид вышел на террасу. В серых сумерках раннего утра он и вправду узнал своих сыновей, которых вел Адония. Они продвигались сквозь лохмотья ночных туманов. А неподвижное тело, завернутое в плащ и лежащее на одном из мулов сзади, это, несомненно, был Амнон. Слезы покатились по его щекам.

На лестнице раздались шаги, открылась дверь, это были плачущие царевичи. Он принял их в свои объятия. Один лишь Бог мог судить.

Хушай молча, поднял чашу с вином.

Иттай поднял чашу и выпил. Похороны прошли тихо. Давид не стал устраивать пышные похороны своего старшего сына. Иттай винил себя в произошедшем.

— Я должен был охранять наследника, — тихо произнес он, — Я должен был почувствовать, что Авессалом не успокоится, но убить брата кто вообще мог представить такое. Кто мог предположить, что Авессалом решится на такое.

— Я тоже не думал, что такое произойдет, — тихо произнес Хушай, — Кстати, ты же служил у царевича. Как так получилось, что он прогнал тебя? Ты мог бы быть уже большим человеком при дворе…

— Все не так как ты думаешь, — угрюмо произнес Иттай, — Я был воином того корпуса которым командовал царевич. Мы брали Гат, мы громили войска филистимлян, моавитян и других. Но однажды в походе против Амонитян, наш корпус ушел далеко на север. Мы перехватили гонца и узнали, что идут сирийцы на нас с большим войском. Необходимо было отступить, но царевич пожелал продолжить грабительские рейды. Я встал у него на пути, и он приказал мне убираться вон.

— Теперь понятно все. Ты предупредил Давида, и вы встретили сирийцев и разбили их. Царевич прогнал тебя и потребовал твоей казни. А Давид прогнал его и отстранил от командования. Хорошо, что он не узнал тебя раньше.

— Думаю, он уже знает обо всем, — глухо произнес Иттай, — Я поймаю его и приведу к царю на суд.

— Даже не думай Иттай об этом. Все Авессалом бежал, а Амнон мертв. Авессалом долго не сможет скрываться и рано либо поздно вернется.

6

Большой отряд всадников одетых в броню остановился на берегу реки. Отряд возглавлял царский сын Адония сын Давида. Уже несколько дней они преследовали банду грабителей, что совершали налеты вдоль земель Дана и Ефрема. Грабители ушли, теперь это было ясно в Филистимскую землю.

Адония спешился на землю и, сняв шлем, подошел к реке. Вытащив платок, он смочил его и вытер распаренное лицо. Посмотрев на другой берег, он повернулся к своим офицерам. Они спешились и подошли к нему.

— Теперь ясно, что беда пришла к тем, кого мой отец простил. Филистимляне нападают на наши земли. Пора показать им нашу силу.