Три Африки для Миши и Лизы (СИ) - Вагнер Идалия. Страница 11

Глава 7

Поднялись с первыми лучами солнца. Надо было быстрее уходить с этого места, потому что, судя по изобилию человеческих костей вдоль дороги, это обычный путь для караванов с невольниками. В любое время мог появиться другой караван, и тогда придется принять бой. Поэтому Миша во сне с трудом распрощался с Лизой, которую привел домой знакомиться с мамой. Пусть пока посидят, чай попьют в ожидании возвращения своего героя с подвигов. У него на сегодня большие планы.

Утром оказалось, что все собаки мертвы. Кто уж это сделал, разбираться Миша не стал. Последними дежурили Узома и Бомани, а бывший полицейский неоднократно слышал, что Узома был очень зол на собак охраны, ведь оба раза после побегов его находили именно собаки. В общем, ругаться не стал, но очень пожалел, что с вечера не обсудил этот вопрос со своей гвардией.

Времени на расследование не было. Предстояло разобраться с добром, которое вез Диего в караване. Наверняка у него было что-то очень ценное.

Узома в этом деле оказался незаменимым, у него явно оказался талант хорошего завхоза. Он вместе с Нгози и Иму мигом разобрался, где что лежит, и активно складывал в одну большую кучу все, что могло пригодиться в дороге. Куча росла и обрела название «Очень полезно в дорогу».

Плененную охрану накормили тем, чем весь путь кормили невольников. Бывшим невольникам выдали еду из хозяйских запасов. Миша всем объяснял необходимость начинать есть понемногу, чтобы не болели животы, но он не был уверен, что его поняли. Очень кстати оказалось свежее заготовленное мясо бонго. Его тоже понемногу всем раздали, хотя Миша очень переживал, что голодные бывшие невольники сразу на него набросятся, и потом будут болеть.

Что касается своей команды, он был уверен, чтобы не даст никому переесть, в первую очередь — себе. Тем более, что опытные Абубакар и Бомани сами хорошо понимают, какое последствие может быть от переедания после голодовки.

Также бывшим невольникам выдали ножи из тех, что забрали у охранников, и часть товаров, которые несли в тюках. Там оказалось то, что обычно являлось предметом обмена: одеяла, ткани, украшения, одежда, посуда, бусы, мука, крупа, сушеное мясо. Действительно ценные товары из тюков решили людям не раздавать, чтобы их никто не заподозрил в воровстве.

Найденные бумаги и деньги в сундучке отдали Мише. Он тщетно надеялся увидеть хотя бы дату чеканки на монетах, но не смог разобраться в странных значках. Бумаги развернул и снова свернул, поскольку пока было не до них.

Особо Мишу порадовало, что в товарах оказалась абсолютно новая одежда. Он нарядился в простую небеленую рубаху и штаны и был почти счастлив. Все же предложенная дикими обстоятельствами форма одежды его напрягала, уж очень она вольная. Глядя на него, оделись и все остальные члены команды. Женщинам тоже нашлась одежда. Яа, обрадовавшись новому наряду, чуть подзабыла о своем ранении. Правда, ни женской, ни мужской обуви почему-то не было.

Вещи, отложенные Узомой в кучу, которая называлась «Очень полезно в дорогу», сложили в тюки и навьючили на лошадей. На все про все ушло часа полтора — не больше. Все понимали, что надо действовать молниеносно. Решили сначала отъехать подальше, и там уже поговорить, что делать. Лошадей было даже слишком много, но решили брать пока всех. Хозяйственные Узома, Бомани, Иму и Нгози носились по лагерю, собирая все нужное, и не упускали возможность поиздеваться над бывшими охранниками, уныло сидевшими в рогатинах в ожидании продажи в рабство. Другого развития событий они не ожидали. Возможно, так бы и произошло, если бы неудачливый лейтенант из будущего не взял власть своей твердой рукой.

Все утро Миша умудрялся быть в трех местах разом, весело насвистывая мелодию про Владимирский Централ, ветер северный. Через некоторое время навязчивую мелодию напевали почти все.

Когда освобожденные невольники разбежались, поминая духов предков, осталось решить, что делать со свитой Диего и Арнальдо и с ними самими. Все друзья Миши были за то, чтобы хозяев ликвидировать, а бывших охранников отвезти на невольничий рынок.

Миша даже крякнул от неожиданности, потом сделал скидку на местный менталитет и предложил свой вариант.

Гуманное предложение своего предводителя повстанцы выслушали, лекцию о том, что все люди братья — тоже, но Бомани все же проворчал:

— Убить было бы вернее. Можно хотя бы кисти отрезать, я ведь уже предлагал. Духи родовые нас поймут, ведь Диего и его компания убивала людей, и твою семью убили. Странные какие-то в твоих краях обычаи, Миш. Не забывай, Диего и Арнальдо — наши враги. Зачем их оставлять живыми? А про позорное рабство — так они же хотели нас продать. Почему мы теперь не может сделать то же самое?

Даже Абубакар не понял человеколюбивое предложение нового друга, но сопротивляться не стал.

Сделали так, как предложил Миша. Он же пошел разговаривать с Диего, бормоча себе под нос:

— Ну что, граждане хулиганы, тунеядцы, алкоголики. Кто хочет поработать? Песчаный карьер — два человека! Цементный завод — два человека! Но нет здесь цементного завода здесь, и песчаный карьер не вижу. Эх, где мои хулиганы, тунеядцы, алкоголики! Расцеловал бы всех!

Подойдя к лежащему Диего, Миша разомкнул его рогатину:

— Диего, вставай.

Диего поднял красные, воспаленные глаза на своего бывшего раба:

— Что тебе еще нужно? Ты погубил моего сына.

— Вспомни, кого ты убил у меня. Но сейчас я пришел поговорить. Вставай.

Диего освободил шею от рогатины и медленно встал.

— Вот так, хорошо. Диего, твой сын еще жив. Ему плохо, но он жив, ты это знаешь. Я могу подарить вам обоим жизнь за обещанье никогда не преследовать меня и моих друзей и за то, что ты бросишь это грязное дело — торговлю рабами. Дай слово. Надеюсь, ты его будешь держать.

Нисколько Миша не стал бы обнадеживаться, что Диего пообещает и выполнит. Но небольшой торг надо было изобразить.

— Хорошо, обещаю.

— Вот и отлично. Сейчас мы с моими друзьями уйдем. Тебе оставим двух коней, людей и оружие для защиты. Еды оставим. Думаю, своих людей сможешь освободить. Надеюсь, ты это сделаешь, они тебе в дороге понадобятся. Ты куда, в какой город пойдешь? — спросил Миша с тайной надеждой разобраться в местной географии.

— Не знаю. Наверно, в Лагос, или в Абуджу. Здесь всюду далеко, а надо идти туда, где смогут оказать ему помощь. Ты его крепко приложил, — Диего перевел взгляд на застонавшего сына, — ты точно меня отпустишь?

— Мы же договорились. Мои друзья уже собрались. Постарайся больше на глаза мне не попадаться. Во второй раз я уже не буду таким добрым.

Миша направился к своей группе и не видел, как недобро блеснули глаза Диего. Очень недобро.

А перед Михаилом в полный рост встала новая проблема. Давно забытый курс обучения верховой езде в школе полиции опирался на оснастку, существующую в двадцать первом веке. Да и сам курс был просто ознакомительным, очень коротким, ведь из них не готовили конную полицию. И Миша не был там лучшим студентом.

А здесь…

На каждой лошади из оснастки было накручено что-то свое. На некоторых не было вообще ничего, неужели всадник ездил без седла и без стремян? Во всяком случае, Нгози и Иму, взявшие на себя задачу по обслуживанию лошадей, ничего не нашли, но что-то накрутили из веревок и лиан. Во всяком случае, весь полезный груз как-то распределили по всем лошадям, которых собирались забирать. В сторонке стояли только кони Диего и Арнальдо.

Как сейчас не оконфузиться?

Все уже сидели по коням, ожидая Михаила. Он шел к единственной лошади без седока и мучительно вспоминал свое короткое безрадостное общение с лошадкой по кличке Каир. Та зараза каждый раз пыталась сбросить его на землю и злорадно ржала в ответ на команды двуногого глупого существа.

Но там было не очень стыдно, ведь почти все такие были. Деревенских ребят в группе не было, да и деревенские ребята в двадцать первом веке с лошадьми не всегда ладят. К концу курса фанатов конной полиции в группе не обнаружилось. Но это там, в двадцать первом веке.