Бездушный (СИ) - Баковец Михаил. Страница 6

После этого я провисел в кандалах несколько дней. Еды не давали, только иногда приносили воды. Потом меня расковали, скрутили верёвками и перетащили в карету. После чего везли куда-то не меньше двух часов. И вот я здесь… чёрт знает где. Похоже на какое-то заброшенное здание, заросшее кустарником, молодыми деревьями и высоченной жёсткой травой. В этом месте я провалялся несколько часов, слушая чужие разговоры, из которых узнал свою судьбу. Оказывается, существует запрещённый всеми и везде ритуал, который позволяет поднять свою ступень за счёт другого Возвышенного. С его помощью можно немного обойти жёсткое условие по количеству получаемых ступеней в год. Запрет понятен без слов. Этот ритуал сродни сути существования бессмертных из фильма «Горец». Там в итоге должен остаться один, вобравший в себя всю силу и знания остальных. В этом мире произойдёт нечто подобное, пользуйся люди ритуалом направо и налево. А до этого момента — появления сверхвозвышенного и последнего в человеческом роду — мир будет залит океаном крови и чужих страданий. Вот только, как оказалось, ритуал запрещает использовать людей. И все те, кто знает и умеет всё правильно делать, находятся под строгим учётом правительства.

Почему глава семейства решил вот так быстро пустить меня под нож, а не стал «раскармливать», чтобы получить больший профит? Или отказался от изучения моего феномена в надежде узнать, как создавать подобных мне бездушных, потом ритуалить их и без проблем поднимать свои ступени. Думаю, что я знаю это. Он банально испугался огласки и того, что столь ценную вещицу у него заберёт кто-то могущественнее, и решил, что лучше ощипанный воробей в руках, чем жирный гусь в небе.

Для ритуала он вывез меня за город. Здесь должен был его дожидаться тот, кто станет проводить ритуал. Но почему-то специалист по жертвоприношению задерживается.

— Наконец-то, — донёсся до меня недовольный голос главы, — я уже заждался… демоны, ты что тут делаешь?

— То же, что и ты. Себастьян рассказал мне про ритуал и жертву, — раздался незнакомый мужской голос.

— И что? Это бездушный, на него не распространяется закон. Так что проваливай прочь, пока мои воины тебя не погнали взашей.

— Твои воины? Алекс, скажи, кому ты служишь?

После короткой паузы послышался голос третьего. И он мне показался знакомым, кажется, это один из гвардейцев, которые приехали с отцом Данки.

— Вам, милорд Оттис, — произнёс тот.

— Кайл, а ты? — в голосе новоприбывшего зазвучали глумливые нотки с долей превосходства.

Услышать ответ, скорее всего, другого гвардейца мне помешал громкий хлопок, похожий на тот, с которым вспыхивают пары бензина в бочке с узким горлом. Следом раздался нечеловеческий крик боли, а ещё спустя несколько секунд зазвучала сталь. Сквозь этот шум пробился голос моего мучителя:

— Верные мне, ко мне!!!

Мои сторожа чуть ли не слитно выругались.

— Пошли, Эткинс. Господин зовёт… Эт?.. — его речь прервал мерзкий влажный хруст. Точно такой же издают куриные рёбра, когда их разделывают ножом перед готовкой.

— Сказал же, что ритуал опасен для нас, ублюдок, — сказал убийца. — И мой господин меня не звал.

— Эт…кинс…

— Ты ещё жив, цыплячий хрен? — удивился тот.

Я постарался развернуться так, чтобы рассмотреть охранников. Появился крошечный шанс спастись. Не воспользоваться им будет преступлением, наказание за которое — жизнь. Моя жизнь.

Только успел повернуться, как увидел тусклую вспышку между телом смертельно раненого воина и его убийцей. Итогом её стало то, что Эткинса подбросило вверх до самого потолка. А когда он рухнул обратно на каменный пол, то застыл без движения.

Увидев, что сторожей у меня больше нет и слыша шум яростной схватки в нескольких десятках метрах, я стал действовать.

Хорошо, что меня просто связали по рукам и ногам, но не догадались прикрутить к чему-то. Или просто поленились, решив, что это лишняя трата сил. Благодаря этому я смог добраться до сторожей, поубивавших самих себя. Пришлось покрутиться, как червяку, но результат того стоил. Потом несколько минут нащупывал кинжал, которым Эткинс зарезал своего напарника и уронил на землю, взлетая к потолку. Ещё минут пять устраивал его поудобнее и тёрся верёвками по острому лезвию. И всё это время с ужасом боялся услышать рядом с собой чужие шаги и голос ненавистного главы семьи.

Почувствовав, что руки достаточно освободились, я перехватил оружие и быстро покончил с оставшимися путами.

К этому время шум боя стих. Но никого на горизонте не было. Чуть выждав, я положил кинжал на старый каменный пол, местами покрытый толстым слоем земли, на которой уже вовсю росла трава. Вместо него потянул из ножен меч на поясе зарезанного сторожа. Но стоило чуть пошевелить тело, как то распахнуло глаза и захрипело, выпустив кровавую струйку изо рта.

— Хр-р-р, х-х-р…

Я выпустил меч и на карачках отполз от него. Даже не заметил, как вновь подхватил кинжал. А стражник, пару раз слабо дёрнувшись, вновь затих. Только кровь пузырилась на губах.

«Да ну его на хрен», — подумал я и направился в сторону выхода. Там я распластался на полу и осторожно выглянул наружу, чуть-чуть приподняв голову над порогом. Пару секунд осматривался, после чего вновь спрятался. Увиденного мне хватило. Победителей в короткой схватке не осталось. Только десяток тел, раскиданных на полянке перед входом, две разбитые кареты, несколько убитых лошадей.

Увидел я и отца Данки. Он выглядел так паршиво, что легко сошёл бы за мёртвого. Дорогая одежда порвана и частично сожжена. Сквозь прорехи видны страшные раны и ожоги. Правая сторона головы покрыта чёрной коростой от огня, на месте уха виднеется какой-то мелкий уголёк, а из трещин в коросте сочится сукровица и кровь. Правой руки нет вообще. Её отрезало от самой ключицы. При этом из раны кровь едва-едва текла, хотя должна литься ручьём. Или уже вытекла? Лица мужчины я не видел, так как он сидел ко мне спиной, опираясь левой рукой о землю и сильно наклонившись вперёд.

Выждав ещё немного, я поднялся и опять выглянул наружу. За прошедшее время жуткая картина не поменялась. И тогда я рискнул выйти из здания. Через несколько шагов под ногой скрипнули камешки. И тут же раздался голос моего недруга, принятого мной за мертвеца.

— Эткинс? Жжурб?

Он еле ворочал языком, но говорил достаточно громко и чётко, чтобы я его разобрал.

Меня от этих двух коротких слов пробрало, как от нырка в прорубь в крещенские морозы. А когда он пошевелился, то я сделал три быстрых шага к нему и ударил кинжалом между шеей и затылком. Сделал я это не в состоянии аффекта или инстинктивно, в шоке, как об этом любили писать в книгах, прочитанных мной на Земле. Я за короткую секунду понял, что если эта гнида выживет, то умру я. Даже если сейчас смогу убежать. После испытанных пыток и ужаса беспомощности перед ритуалом во мне хватало решимости отнять чужую жизнь. И тем более жизнь своего врага.

С первого удара добить главу не удалось. Только сбил его на землю. Но я продолжал бить и бить, колол, резал, несколько раз вонзил клинок в рану рядом с ключицей. Вгоняя оружие по самую гарду в плоть. И так до самого момента, пока не увидел перед глазами надпись.

'Вы приняли участие в убийстве и нанесли смертельный удар существу Белой ветви

Вы получаете жетон навыка Лидерство

Вы получаете жетон навыка Харизма

Вы получаете жетон навыка Ментальный Щит

Вы получаете: 2 великих марки общего развития

1 большую марку общего развития

2 больших марки усиления навыка Ментальный Щит

2 средних марки общего развития'.

Только после этого я остановился. Чуть постояв, упал на колени рядом с трупом и не меньше минуты восстанавливал дыхание, которое разрывало лёгкие и драло горло так, будто я промчался четыреста метров без подготовки на пределе сил. Кинжал так и оставил в теле главы. Придя в себя, поднялся и уже собрался уходить, когда вдруг увидел рядом с собой горсть предметов — мелких кристаллов различного размера и формы. Их я уже видел после первой охоты на курицу. Это марки и жетоны. Скорее всего, эти вещи выпали из мёртвого отца Данки после его смерти. О таком я не слышал ранее. С другой стороны, я живу в этом мире хрен и ни хрена, а про Возвышение и всё с ним связанно только недавно стал интересоваться. Думаю, что этот лут валялся во вторичном хранилище покойника и вывалился, когда тот отдал богу душу. И ещё возможно, что это не обязательный феномен, а результат воздействия одного из талантов его убийцы. Не зря же написано «принял участие», а не «убил».