Парадокс жнеца (СИ) - Котов Алексей. Страница 64

На вид — по лицу если судить, лет семнадцать можно дать, и то с натягом. Чистая — в смысле от сословных красок, так-то вся кровью забрызгана. Но на лицо я не смотрел; она, видя куда именно направлен мой взгляд, вдруг невнятно булькнула, сдержав порыв опустошить желудок. Ее заметно повело, глаза начали закрываться — но, на удивление, патрицианка помотала головой, приходя в себя. С отвращением отбросив ошметок чужой плоти, оперлась красной от крови ладонью на белоснежные простыни.

Девушка кажется юной и беззащитной, но впечатление может быть обманчиво — память подбрасывает знания о патрициях и их возможностях.

Замерла, смотрит оценивающе, только глаза блестят. Вся мокрая, взъерошенная, покрытая ссадинами и залитая чужой кровью, почти полностью обнаженная — на ней только греческие сандалии с ремешками до колен. Прикусив до крови губу, так и смотрит на меня огромными глазами. Не встает, не шевелится больше — полулежит на полу лицом ко мне, ноги согнуты в коленях и вообще вся поза какая-то скособоченная.

Играли в гляделки мы всего пару секунд. Потом патрицианка отвела взгляд, и не озаботившись поиском одежды, так и не вставая, потянулась и достала из набедренной кобуры оружие пистолет убитого каменным фаллосом немца.

Судя по тому, как ухватила напоминающий бластер пистолет, пользоваться умеет. Наготы не стесняется — хотя после того, как она лишила рейтара части тела, ее густо забрызгало кровью, даже не понять сходу, что обнажена.

Очень спокойна, совсем ей не семнадцать лет, на которые выглядит. Патриции вообще долго сохраняют детско-юношескую внешность, только после двадцати семи из статуса юных падаванов официально переходят в молодежь. Так что вполне моя ровесница даже может быть.

Но даже с этим знанием зрелище, как эта столь юно выглядящая девица сначала голыми руками свернула голову одному из немцев, а потом вырвала второму причиндалы вместе с внушительным куском мяса, произвело на меня ошеломляющие впечатление. Да и вообще на меня абсолютно все случившееся за последние две минуты произвело ошеломляющее впечатление.

Какой-то непрекращающийся калейдоскоп, смешавшийся в нескончаемую череду впечатляющий событий. После того как гондола отстрелила от корпуса разваливающегося дирижабля, мы с Мариной держались друг за друга ровно до того самого момента, как гондола развалилась надвое. Причем трещина разлома прошла ровно между нами с Мариной. Я лишь увидел, как мелькнуло ее искаженное криком лицо и нас раскидало. На короткий миг все разлетевшиеся по сторонам обитатели рубки зависли в воздухе, а потом падающая статуя пробила головой купол гравитационной ловушки, и мы гроздьями посыпались вниз.

Упал я вместе с обломками на крышу здания, после — прокатившись под уклон внутрь, рухнул в квадратную дыру в центре крыше, под которой находился неглубокий бассейн.

Прямоугольная дыра в крыше называлась комплювий, и предназначена была для сбора дождевой воды в бассейне атриума — внутреннего закрытого двора, откуда есть выходы во все помещения особняка. В Древнем Риме такой бассейн был необходимостью, сейчас — просто дань архитектурной моде. Эту информацию, пока я летел с крыши в бассейн, вместе с мыслеобразами воспоминаний сообщил мне эхом живущий в моей голове голос.

Сделал он это настолько вовремя, что я вознамерился сообщить, куда и как ему стоит засунуть себе обратно это знание, но не успел. Бассейн оказался совсем неглубоким — приложился я так, что потерял сознание. Очнулся среди обломков рубки, лежа в зарослях водяных цветов. Как раз в тот момент, когда мимо — расстреливая слуг, проходила группа рейтар Ахена, часть из которых тащила патрицианку. Мне повезло, что сверху рухнули сразу два брызжущих кровью тела — тех, кому не повезло, и это похоже спасло меня от контрольного выстрела.

Часть рейтар ввалились в одну из дверей, а другие осталась снаружи, продолжая петлять между колоннадой галереи и статуями, вламываясь в помещения по кругу и убивая всех, кого видят.

В голове у меня к этому моменту шумело, мысли путались. Но я как-то решил, что лучше случайно убьюсь, чем буду просто лежать и ждать чем закончится. Поэтому восстал из водорослей, пробежал под прикрытием колонны к двери спальни, а потом зарядил из глефы на все деньги. От страха ввалил так сильно, что разорвал глыбами сразу всю оставшуюся в коридоре четверку, еще и часть дома развалил, стены порушив. Пока на другой стороне атриума рушился потолок, я ударом превратившегося в глефу хлыста убил двоих рейтар на входе в комнату с патрицианкой, снова развалив часть стены, но уже не так масштабно.

Когда ввалился в комнату — все еще пребывая в мутном состоянии после падения и удара, успел увидеть, как выступила девчонка, устроив рваную резню даже со связанными руками. На удивление, именно это меня привело в чувство, возвращая привычное чистое сознание.

Рейтар с вырванными яйцами, кстати, который только что визжал недорезанной свиньей, уже притих. Или умер, или еще нет, просто замолчал ослабев от потери крови.

— Ты кто, спаситель мой? — вдруг на латыни спросила девушка, глядя мне прямо в глаза.

Неожиданно, но сказанные ею слова я прекрасно понял. Сокрытая ранее память заработала. От удара головой? Нет-нет, спасибо, мне не нравится такой метод распаковки знаний, можно услышать другие варианты?

— Я прибыл сюда предупредить об опасности Кайсару Младшую.

Сказал на русском — новолатынь я понимаю, но вот для того чтобы говорить, знаний не появилось. После моих слов лицо у девушки вытянулось. Удивительное дело для патрициев — они, в общем-то, владеют эмоциями как безразличные ко всему скалы Гранд-Каньона.

— Я Кайсара Младшая. Кто ты? — снова на латыни спросила девушка, хотя русский явно знает и понимает. Надо же, как неожиданно и удачно я ее нашел.

— Александр Саргон. Я жнец, которого пыталась убить твоя сестра Октавия Германика.

— Но ты ее убил? — с ударением на «ты» спросила Кайсара.

— Да.

— Ты мой герой! Забери меня отсюда, нам нужно скорее найти моих верных людей.

Да, я реально начал понимать новолатинский. Правда, как собака — все понимаю, а сказать в ответ ничего не могу. На озвученные слова память реагирует, подбрасывая знание и перевод, а самостоятельно что-то достать из чужих знаний не получается.

Параллельно осмыслению способности понимать чужой язык, пытался осознать смысл сказанного только что Кайсарой. «Забери?» Но куда забери, как забери? Сама что ли идти не может, или это иносказательное выражение? С этими мыслями я подошел ближе, а Кайсара попыталась подняться обратно на кровать, подтягиваясь на руках. Я вдруг понял, о чем речь: да у нее же ноги прострелены!

Сразу не заметил, потому что на нее кровью как из ведра плеснули, а сейчас вижу и… Меня слегка замутило. Сглотнув ком в горле, я перехватил погашенную ледяную глефу и поднял на руки патрицианку. Легкая, как пушинка — хотя может меня от переизбытка адреналина настолько колбасит, что тяжести не замечаю.

— Если будет опасно, бросай, — произнесла Кайсара мне прямо в ухо, держа наготове пистолет.

Бросать, к счастью, никого не пришлось. Стоило нам только выйти из комнаты, как в доме — через дыру разрушенных мною стен, появились знакомые фигуры, знакомые доспехи — солдаты, матросы и четверо варангов личной охраны полковника. А вот и он сам.

— Домина!

— Поставь меня на ноги, — прошептала мне в ухо Кайсара.

Аккуратно опустив девушку, я не отпустил ее совсем — она не столько стояла, сколько висела, опираясь на меня. Сопровождающие полковника варанги уже перенастроились на охрану жизни юной госпожи, окружив меня вместе с ней. Трое, активировали щиты-эгиды, четвертый принялся оказывать первую помощь, опустившись на колени и заливая раны нежно-зеленым биогелем, который сразу же превращался в плотную пленку.

Полковник между тем докладывал — на новой латыни, а я почти все понимал. Из его слов выходило, что взрыв уничтожил зал совета, статуя рухнула, в результате чего верхние этажи башни полностью разрушены. В цитадели резня, здесь сотни черных рейтар Ахена, среди которых преобладают укрощенные демоны. Кроме того, известно о нескольких случаях, когда бойцы охранной гвардии фамилии расстреливали пытающихся сопротивляться нападению сослуживцев. Облачная цитадель в данный момент не находится ни под чьим контролем, превратившись в поле боя, состоящее из очаговых стычек и изолированных друг от друга зон сопротивления. Из-за чего полковник предлагал Кайсаре срочно эвакуироваться, добравшись до челнока и отправившись на орбитальную станцию Протектората.