Клыки и вечность (ЛП) - "Минк". Страница 9

— Ты такой красивый, когда улыбаешься. — Она протягивает руку и проводит пальцами по моей челюсти. — Настоящий убийца женщин. — Затем девушка хмурится. — Кстати, об этом, скольких людей ты убил?

Я пожимаю плечами.

— Когда был молодым вампиром, я убивал намного больше. Тогда я не мог держать себя в руках. Так что, если честно, я не считал. Прости. Достаточно сказать… Много, но сейчас не так много.

— Когда тебя обратили в вампира? — Она прислоняется к стойке, пока я намыливаю ее тарелку.

— Это произошло после американской революции, но я не помню точного года. Мой отец погиб, сражаясь в Виргинии, а мы с матерью остались в маленькой усадьбе, которую они построили в лесу вдоль реки.

— Что случилось?

Я пожимаю плечами.

— Все как в тумане. Однажды поздно вечером я охотился. Я стрелял в оленя из своего лука, промахнулся и пытался подкрасться к нему и сделать еще один выстрел. Не успел опомниться, как стемнело, и я собирался домой. Вот тогда-то он и напал. Я едва помню его лицо. Кажется, он хотел убить меня сразу, но по какой-то причине вместо этого обратил. Сначала я был диким. Честно говоря, я не помню тех лет. А хотелось бы. Жаль, что я не смог увидеть свою мать до того, как она умерла, но в тот момент я зашел слишком далеко.

— Мне жаль. — Нежность в ее голосе почти сводит с ума. Сострадание — не то, чем я когда-либо был наделен, и особенно не от кого-то вроде Эверли. Я этого не заслуживаю, не с моей историей. Но я все равно ловлю себя на том, что таю от ее прикосновений.

— Спасибо. — Я выдерживаю ее пристальный взгляд, мы оба придвигаемся ближе друг к другу, двигаясь навстречу друг другу.

Потребность целовать ее, обладать ею, почти невыносима.

— Я хочу тебя. — Это все, что могу сказать, когда наши губы шепчут друг другу. — Я так сильно хочу тебя, Эверли.

Она вцепляется в мою рубашку, ее взгляд становится голодным.

— Я тоже хочу тебя.

Я поднимаю ее на стойку и втискиваюсь между ее бедер, затем завладеваю ее ртом.

Она стонет и запускает пальцы в мои волосы. Я углубляю поцелуй, пробуя ее на вкус и вбирая в себя. Она такая горячая и влажная для меня, ее тело открыто и манит. Я обхватываю ладонью одну из ее грудей, и одна только мысль о том, чтобы вонзить зубы в ее нежную плоть, вызывает во мне вспышку возбуждения.

Я поднимаю ее, намереваясь отнести к себе в кровать и трахнуть до потери сознания, но задняя дверь распахивается и ударяется о стену.

— Я так и знал! — вваливается Йен с потрепанной старой книгой в руке, затем останавливается как вкопанный при виде нас.

Эверли ахает.

— Йен, это не… мы не…

— Да, — рычу я, — и мы абсолютно готовы. — Я сжимаю ее попку для пущей убедительности.

Она извивается подо мной, не в силах скрыть собственное возбуждение.

Йен свирепо смотрит на меня.

— Это кровная связь. Ты знал об этом с самого начала, не так ли?

Я не понимаю, о чем он говорит, и мне чертовски не нравится его тон.

— Что?

— Что такое кровные узы? — Эверли извивается еще сильнее.

— Опусти ее, и мы поговорим. — Йен изо всех сил старается, чтобы его голос звучал сурово.

Я обнажаю клыки и рычу на него.

Я не отпущу ее. Я убью его, если он попытается забрать Эверли. Она моя.

Глава 10

Эверли

— Винсент.

Я произношу его имя так нежно, как только могу. Последнее, чего не хочется прямо сейчас, — это чтобы они с Йеном вступили в смертельную схватку из-за меня. Я крепко обхватываю его ногами. Предполагаю, он не сможет ни с кем драться, пока я цепляюсь за него спереди.

Вся голубизна исчезла из глаз Винсента, и на ее месте появилась темнота. Его клыки обнажены, когда он бросает вызов Йену, если тот попытается забрать меня у него. Почему это заводит больше всего на свете? Всю свою жизнь я прожила с сухой пустыней между бедер, а теперь испытываю всевозможное возбуждение в самые неподходящие моменты.

Нос Винсента раздувается, и я знаю, что он чувствует запах моего желания. Я беру его лицо в ладони и целую. Один из его клыков цепляет мою нижнюю губу, но это меня не останавливает. Однако это останавливает его. Он прикусывает мою нижнюю губу и начинает посасывать. Из него вырывается глубокое рычание. Я сопровождаю это собственным стоном. Все, о чем могу думать, это о том, что он точно так же вцепится в мой клитор.

— Контролируй это! — Слышу крик Йена. Я не уверена, с кем он сейчас разговаривает — со мной или Винсентом.

Через пару секунд Винсент отпускает мою губу, проводя по ней языком, прежде чем полностью прервать поцелуй. Он делает глубокие, продолжительные вдохи, борясь за контроль.

— Ты нужна мне. — Его хватка на моей заднице усиливается.

— Эви. Успокой его, чтобы мы все могли поговорить об этом. — В голосе Йена есть резкость, которая серьезно беспокоит меня.

— Я твоя, но мне нужно, чтобы ты вернулся ко мне. — На этот раз я покрываю поцелуями его щеки. Это глупо, но мне все равно. Я чувствую, как напряжение начинает медленно покидать его тело.

Однако это не помогает решить мою собственную проблему с возбуждением. Оно все еще сохраняется, особенно потому, что вижу, насколько убедительной я могу быть в отношении Винсента всего после нескольких поцелуев. Не то чтобы я хотела контролировать его, но знание того, что я могу успокоить его, заставляет чувствовать себя особенной так, как никогда раньше. Я знаю, что Йен заботится обо мне, но с Винсентом я начинаю думать, что являюсь центром его мира. Я знаю, потому что это постепенно происходит.

— Со мной все в порядке. Но хочу прояснить одну вещь, Йен. Эви останется со мной.

— Между нами все ясно, — соглашается Йен.

— Конечно, я бы с удовольствием осталась с тобой, Винсент. Спасибо, что спросил, — шучу я.

— Давай не будем тыкать пальцем в только что спарившегося вампира, Эви.

— Спарившегося? — говорим мы с Винсентом одновременно.

— Мы не… спаривались. — Я шепчу последнее слово. — Спаривание — это секс, верно? Животные спариваются. — Я шевелю бровями. — Хотя это действительно звучит сексуально, когда ты так это произносишь. — Винсент издает низкое рычание. — Прости! Перестань меня обнюхивать. — Я совершенно не контролирую свою вагину.

— Давайте присядем, — говорит Йен и заходит в кабинет Винсента.

— О, ничего себе. — Я извиваюсь, пытаясь спуститься. — Винни. Опусти. — Вполне уместно, что я тоже дала ему прозвище.

— Иди, — говорит он, затем шлепает меня по заднице, прежде чем, наконец, поставить на ноги.

— Мне нравится эта комната. Если я перееду сюда, то обставлю половину этих полок. — Я указываю на книжные шкафы, которые стоят по всему офису.

— Ты можешь взять их все, если хочешь, крошка. — Винсент наблюдает за мной, пока провожу пальцами по книгам.

— Ты действительно не знаешь, что такое кровные узы? — спрашивает Йен, присаживаясь на диван. Винсент садится за свой стол. Я бросаю на него взгляд через плечо. Его взгляд все еще прикован ко мне. Клянусь, я действительно чувствую его пристальный взгляд, как будто он мягко ласкает мою кожу. Что никак не улучшает ситуацию между бедрами. Я радуюсь, когда Баффи вприпрыжку входит в комнату и запрыгивает на стол, заставляя меня обратить на нее внимание.

— Нет, я вампир-одиночка. Мой создатель не задержался надолго. Я проложил свой путь самостоятельно.

— Откуда ты добываешь кровь? — Я кружусь по комнате, забыв обо всех этих прекрасных книгах.

— По мере того как становлюсь старше, мне нужно все меньше. Я не завишу от голода так, как раньше. До недавнего времени, то есть. — Его взгляд путешествует вниз по моему телу.

— Это нормально, — говорит Йен.

— Отвечай на вопрос.

Я упираю руки в бока.

— Я и раньше осушал предосудительных типов и хранил запасы. А еще я достаю кровь в пакетах. — Его ответ должен успокоить гнев, который пытается овладеть мной, но этого не происходит.