Рожденный для войны (СИ) - Васильев Ярослав. Страница 26

Досадная неприятность случилась уже в самом конце, когда они выбирали платье на Аню. В зал зашла её ровесница, блондиночка, вся кукольно разодетая и с очень грамотно наложенным макияжем, локоны кудряшками — натуральный ангелочек, нимба и крыльев не хватает. У Михаила аж скулы свело от одного её приторно-ванильного вида. Заметив Аню, девушка заулыбалась, подошла и, не скрывая злорадства, сказала:

— Кого я вижу. Снизошла до нас, соизволила заявиться в «Яблоко».

— Какая тебе разница? Куда хочу, туда и хожу, — процедила Аня.

— А денег тебе нынче хватит, Анечка? Здесь дорого, не для плебеев.

— Для вас, девушка, и здесь она не Анечка — а Анна Васильевна. Будьте добры соблюдать правила вежливости по отношению к старшим, совершеннолетним и первой наследнице рода. Думаю, мне стоит поговорить с вашим опекуном по поводу того, чтобы вы повторили правила этикета.

Тут к ним подошла женщина лет тридцати пяти, лицом похожая на неудачливую скандалистку. Видимо мать. И она явственно слышала последние слова, потому что сразу сказала:

— Здравствуйте, Елена Андреевна из рода Сормовы. Приношу извинения, моя дочь нанесла оскорбление непреднамеренно.

— Здравствуйте, я — Михаил Юрьевич, глава рода Тёмниковых. Я старший брат Ани. Это наши сёстры, Мария, Женя, Яна и Юна. Ничего страшного, не переживайте. Разногласия между одноклассницами — это нормально. Тут важно. чтобы это не выходило за пределы школы.

— Приятно познакомиться. Вы правы, — после чего же женщина обратилась уже к девушке: — Анечка, соболезную. И если понадобится помощь или совет, не стесняйся. Спрашивай. Особенно сейчас, когда ты у брата главная помощница.

— Спасибо, Елена Андреевна. Обязательно, — причём благодарность в голосе прозвучала искренняя.

Дальше несколько минут шёл обмен стандартными любезностями. Наконец, мама с дочкой попрощались и ушли. Едва они скрылись из поля зрения, Аня скривилась:

— Вот насколько золотой человек Елена Андреевна, а Лия у неё — коза полная. Со второго класса столько крови мне выпила. Рожа есть, амбиций на размер больше неё, а способностей наоборот на порядок меньше. Миша, а насчёт… наследницы рода. Ты действительно? Не обманул?

— А какой смысл обманывать в том, чего можно проверить в любой момент? Я зарегистрировал тебя сразу на следующий же день после того нашего разговора. И не спорь. Это всё по той же причине. Нам всегда может понадобиться кто-то с правом подписи и всем остальным подменить меня. Да, — злорадно добавил Михаил. — На встречи родителей и учителей в школе ходить тоже тебе.

— Мишка, ты изверг, — возмутилась Аня, причём возмущение в голосе было такое же искреннее, как и восторг от своего нового статуса.

Если Аня хулиганила открыто, но аккуратно и скорее от чувства собственной безнаказанности и безответственности, то Женя была на всю школу известна несколькими хорошо продуманными выходками. Вроде скелета из класса биологии, на который она закрепила пару амулетов из школьной лаборатории по занятиям магии как источники и наложила собственной модификации заклинания Воздуха, приспособив под управление не учебным аэростатом, а костями. Много скелет не мог, но пары шагов и попытку протянуть руку с зажатым в ней букетом хватило, чтобы один из классов во главе с учителем с визгом ломанулся из помещения в коридор. Женю тогда опознали по структуре управляющего заклинания и как выгодоприобретателя — она захотела отомстить учителю биологии, из-за которой схлопотала тройку в четверти и лишилась поездки к морю. Выпороли и много чего пообещали, хотя формально Женя правил школы не нарушила. Скелет навредить не мог в принципе, опасных заклинаний девочка не применяла. Но и Михаил, и остальные домашние подозревали, что случай со скелетом и ещё пара других известных — лишь вершина айсберга, просто в другие разы маленький гений не попалась.

Маша же наоборот на это хихикнула:

— А я сразу представила, как Аня сидит на собрании своего класса, и её просят повлиять на успеваемость ученицы Ани Тёмниковой.

Все рассмеялись, Михаил же про себя подумал, что и со второй причиной записать Аню в наследницы — угадал. Это у Маши характер непробиваемый, даже если её попробуют оскорблять вчерашние подхалимы. С младшими тоже связываться побоятся, учитывая репутацию Жени и прогремевшую на всю школу историю со скелетом. Тем более, участники шоу из злополучного класса от страха напридумывали и нарассказали леденящих кровь деталей. А вот Аню почуявшие запах крови шакалы запросто попробуют затравить. Но не сейчас, потому что статус действующей наследницы пускай и небольшого рода — это очень серьёзно, начиная с совершеннолетия, которое в этом случае вообще наступает с пятнадцати.

— Ладно, посмеялись — и поехали. Нет, не домой, у нас по плану ещё речная прогулка сегодня.

А на следующий день Михаил уехал из офиса в обед, при этом отправив Аню домой со словами:

— Как раз вчерашние покупки привезти должны. Разбирай вместе с остальными.

Сам же поехал в школу.

По идее, несколько трёхэтажных зданий — корпуса увиты плющом, а каменные стены чуть ли не мхом покрылись — должны были вызывать трепет. Всё-таки столько лет здесь учился. Но вот эту часть воспоминаний тела Михаил так и не смог окончательно считать своими, так — знания реалий в нагрузку. И потому местная имитация старины никакого отклика в душе не вызывала. Особенно если приглядеться профессиональным взглядом бывшего инженера по внутренним системам зданий, который своими руками в том числе прокладывал немало коммуникаций при работах в действительно очень старых домах. Здесь же точно была лишь подделка под старину. Хотя надо признать — очень хорошая.

Кабинет директора выглядел впечатляюще. Стены отделаны панелями из карельской берёзы, на полу — толстый ковёр с затейливым узором. В промежутках между окнами висели картины в массивных золочёных рамах, вдоль сплошных стен стояли книжные шкафы, забитые папками, бумагами и книгами. За рабочим столом обнаружился и директор, полный, солидный мужчина; уже седой, но с окладистой чёрной бородой, с большими, добрыми глазами. Когда он встал из-за стола и шагнул навстречу, Михаил машинально отметил солидную, импонирующую директорскую осанку, которую ему до сих пор случалось наблюдать только у киношных генералов.

— Здравствуй…те, Михаил… Юрьевич, — пару раз запнувшись, поприветствовал директор.

— Здравствуйте, Игнат Карлович. Я прошу прощения, но даже с учётом моего нынешнего… статуса. Какой я для вас Юрьевич? По крайней мере, сейчас и без посторонних, — извиняющимся тоном сказал Михаил.

Они обменялись рукопожатиями, затем директор приглашающе жестом показал, в какое кресло возле стола присаживаться, а сам вернулся на своё место.

— А ты повзрослел, Миша. За полтора месяца буквально другой человек. Соболезную. Но надо жить дальше.

— Да. Надо жить дальше. Я потому и приехал к вам…

— Не продолжай, я всё понимаю. Я ждал тебя раньше, но слышал, что ты сейчас занимаешься делами рода. Все бумаги я уже подготовил, условия обучения тебя и сестёр не изменятся. Надо будет только всё переоформить на новую фамилию и род.

— Спасибо.

— И я ещё подумаю, как нам скорректировать твои уроки и может быть что-то перевести на индивидуальные занятия и сдать экстерном. Я понимаю, что помимо сдачи на аттестат тебе придётся ещё и дальше заниматься делами рода. И Ане, я так понимаю тоже? Хороший выбор. Она очень талантливая девушка, разве что ветер в голове… был.

— Спасибо вам огромное.

В этот момент раздался стук в дверь и голос секретарши:

— Игнат Карлович, к вам и к господину Тёмникову представитель Геральдической палаты. Разрешите впустить?

— Впускайте, — директор и Михаил переглянулись.

Посетитель в парадном мундире чиновника Геральдической палаты был с виду очень благообразен, высок, плотен, с начинавшей уже сильно седеть окладистой бородой и солидных размеров брюшком. Если бы не его физиономия, на которой нос ярко-красного цвета резко выделялся от остального цвета лица, его можно было назвать вполне симпатичным мужчиной.