(Не)дай мне утонуть - Мейер Лана. Страница 12

Видеозвонок от Дениса застает меня в дороге. Принимаю его вызов, тут же расплываясь в широкой улыбке, заметив любимую и довольную мордочку на экране своего смартфона.

– Как ты там, малыш? Я обед готовлю. Гречу с курицей, ты там еще от паэльи не устала? – с глупой улыбкой, наблюдаю за тем, как Ден обильно сдабривает свой обед так называемым «кетчинезом» – замешанным в одном блюде кетчупом и майонезом. – По-домашней русской еде не соскучилась?

– Соскучилась очень, – едва ли не хнычу я. – Паэлью еще даже не ела. А тебя бы с удовольствием, – посылаю ему воздушный поцелуй и Денис тут же сжимает кулак в воздухе, словно мгновенно ловит его, находясь за несколько тысяч километров от меня.

– Блин, когда ты так говоришь, у меня даже аппетит пропадает, – смеется Денис, поправляя свои длинные волосы каштанового оттенка. Он не состригает их, поскольку они просто необходимы для его текущих ролей в нашем театре. Одна из его ролей – это юный Ромео, и я с теплом вспоминаю время, когда была его единственной Джульеттой.

– Когда ты вернешься, Марин? Ты же обещала, что это на время. Что найдешь способ надавить на маму.

– Ох, – тяжело вздыхаю я, вспоминая утренние новости, заставшие меня врасплох и сковавшие ледяной глыбой грудную клетку. – Кажется, я здесь надолго застряла, Ден.

– Ты серьезно? То есть ты не вернешься через пару месяцев, как обещала? – он хмурится, цокая языком и разочарованно качая головой. – В театре по тебе очень скучают. Другие актрисы херово играют, даже по аплодисментам зрителей слышно, – его слова вгоняют меня в глубокую депрессию. Я сплю и вижу, когда вновь буду играть на большой сцене.

– Не знаю, Денис. Пока все сложно с моим возвращением.

– Почему? Давай я помогу, возьму на себя всю ответственность. Тебе восемнадцать скоро. Может, жить вместе будем? – кажется, Денис готов на все, лишь бы вернуть меня домой, как можно скорее и от осознания этого факта, мое сердце заливает бесконечным теплом. – Может мне с твоей мамой поговорить?

– Денис, я не могу сейчас вернуться в Питер, как бы сильно я этого не хотела, – слова застревают комом слез в онемевшем горле.

– Почему? Что за бред ты несешь, Марин? Может тебе в Испании так понравилось?

– Брось. Хватит. Ты же знаешь, моя жизнь – театр. Ты. Наша труппа, репетиции, сценарии…, – мечтательно выдыхаю, представляя, как вновь окунусь в свой волшебный мир.

– Ну а в чем проблема тогда? Ты скоро станешь совершеннолетней.

– Дело не только в моем возрасте. Есть другие причины. Поверь, как только они решаться, я вернусь, – обещаю я.

– Я так скучаю, зайка, – артистично опустив на тарелку приборы, с отчаянием в голосе выдает Денис. – Хочу визой заняться, и сам к тебе прилететь.

– Ты правда готов заниматься этой бюрократией? Знаю, как ненавидишь это.

– Ради тебя я на все готов, – бьет себя в грудь Ден. – Смотрю на тебя и слюнями захлебываюсь. Девочка моя, ты такая красивая…глаза грустные. Тебя обижает кто?

– Грустные, – всхлипнув, мямлю я. – Тебя увидела. Заскучала еще сильнее по дому, – еще чуть-чуть и буду рыдать навзрыд. – Пройтись бы сейчас по набережной с любимым кофе.

– И со своим любимым парнем.

– Ага, – мы плавно тормозим, очевидно, прибывая в колледж. – Деня, бежать мне нужно. На учебу опаздываю, – вновь отправляю ему воздушные поцелуи. – Ты там ни с кем не флиртуй. С партнершами по-настоящему не целуйся, – пригрозив пальцем, предупреждаю я.

– Малыш, ты мне одна нужна. Я жду твоего восемнадцатилетия много лет, и никогда не давил на тебя. Думаешь, я перекрою долгие годы ожидания какой-то левой бабой? – усмехается Ден.

– Вот я себе цену набила. Замариновала тебя.

– Замариновала, так замариновала. Марина, – тараторит мое имя Денис, наслаждаясь игрой слов. – Ладно, малыш, люблю тебя. Созвонимся еще. Тоже на тренировку побегу сейчас.

– До скорого, – мягко прощаюсь я, ощущая, как душа расцветает после нашего разговора.

Наверное, таким и должен быть настоящий мужчина. Любящим, ответственным, надежным. Александру Кайрису очень далеко до этих качеств. И почему я вообще сравниваю своего парня со своим сводным братом? Как бы там ни было, это плохой знак.

Перед тем как выйти из машины, я вновь опускаю взгляд в свой телефон и открываю паблик в телеграмы с новостями. В связи с ними, мама приняла верное решение, отправив меня здесь в колледж.

Пробегаюсь взглядом по ужасающим строкам: «Досрочно освобожден…», и вздрагиваю от ужаса, когда лишь на секунду натыкаюсь на его фотографию.

Больше всего на свете я хотела бы забыть этого человека. Как он выглядит, как говорит…как пахнет.

Если бы я могла выразить действием, как сильно его ненавижу, оно было бы простым: подыхай он на дороге подобно бездомному и подбитому коту, с поломанными руками и ногами, разбитой мордой, я бы никогда не остановилась, я бы прошла мимо.

Такие люди, как он, не достойны милосердия. Но суд, очевидно, решил иначе.

***

Пройдя по ухоженным аллеям и скрытым от солнца аркадам, и вдоволь впитав в себя атмосферу колледжа, направляюсь к зданию, где пройдет моя первая лекция. Честно говоря, пришлось немного поплутать и понервничать, но мой отменный английский избавил меня от бессмысленных скитаний по колледжу.

Колледж международный, несмотря на то что большинство студентов являются испанцами, тридцать процентов отведено под иностранных абитуриентов. Обучение проходит на английском, поскольку элитное заведение является филиалом Британского университета. Я еще не совсем до конца разобралась в местной системе образования, но насколько знаю, что после выпуска из подобных школ, студент может позволить себе поступить практически в любое учебное заведение Европы и получить стипендию.

Около двадцати минут у меня уходит на поиски аудитории. Первая лекция – философия, являющаяся обязательным предметом почти у всех групп, поэтому и проходит в огромной аудитории.

В этом величественном амфитеатре царит вайб академической торжественности. На мгновение, ловлю себя на мысли, что ощущаю себя на съемках фильма. Полукруглая аудитория, расположенная перед сценой преподавателя, заполнена студентами. Такого многообразия лиц, я, пожалуй, никогда не видела. И каждое, отражает совершенно разный уровень вовлеченности в учебный процесс. Кто-то вообще врубил колонку на задних рядах. Некоторые усердно делают заметки, словно готовятся к какому-то важному тесту или контрольной. Другие – судя по витающему в облаках взгляду, утопают в мире своих мыслей, поглощенные внутренними диалогами и рефлексией.

Среди десятков лиц, я узнаю его мгновенно, незамедлительно. Стоит лишь лучу моего внимания случайно задеть его, прикоснуться. Словно непоколебимый монолит в океане их хаоса, восседает Кайрис, выделяющийся среди всех своими вальяжными манерами и уверенным взглядом. Лев, царь зверей – такие ассоциации возникают в голове, когда видишь его среди такого многообразия представителей животного мира. Его напыщенная фигура приковывает внимание всех присутствующих, создавая вокруг себя ауру власти и величия. А взгляд темных глаз…есть в них что-то магнетическое, непостижимое, что заставляет мое сердце в груди вздрогнуть, а желудок выписать самое безумное сальто.

И это сальто превращается в бесконечную петлю, когда Кайрис манит меня к себе не только взором, но и движением указательного пальца. Я что – собачка ему?

Я сажусь там, где мне хочется, но уже через пару минут, Кайрис опускается рядом.

– Ну как там твоя…, – Саша делает выразительную паузу, обращаясь ко мне. – Киска? Поживает, – ухмыляется, явно записав себя в список гениальных комиков.

– Ничего умнее не нашел спросить? – дерзко бросаю я.

– А что я такого сказал? Хочу знать, не зря ли отвалил пять тысяч долларов за твою киску, – вновь выдает Саша, за что мне хочется вмазать ему учебником по башке или чем-нибудь еще более тяжелым.

Хотя если честно, ему удалось вызвать улыбку на моем лице.

– Какой ты…мерзкий.