Гринвулд. Чарующие сердца - Геярова Ная. Страница 1

Ная Геярова

Гринвулд. Чарующие сердца

Пролог

А́лис молода. Учится на первом курсе. С оливковой кожей и смуглым румянцем, слишком ярким от моей близости. Девочка еще не испорчена пресыщенной жизнью элиты моей академии. Чистая, непорочная и оттого пахнущая словно взбитые сливки, которые так и хочется лизнуть.

Я бы мог сказать, красивая девочка. Тонкие черты. Густые волосы цвета безлунной ночи. Четкие, но не слишком полные губы. Выразительные глаза: изумительные, темные, почти черные. Словно омут. Колдовской омут.

Сейчас в нем плещется страх.

Я крепче зажимаю рукой ее запястья над головой. Вжимаю девчонку в стену. Ощущаю, как в бешеном ритме бьется ее сердце, говоря о паническом ужасе моей жертвы. Вижу его в ее широко распахнутых глазах. Она отчаянно краснеет от мысли, что я могу сделать с ней. Пытается вырваться. Извивается. Ее тело елозит по-моему. Даже сквозь тонкую материю платья и собственные джинсы я чувствую ее горячую плоть.

Это заводит. Распаляет еще сильнее.

– Хорошая моя, скажи, где флешка? – шепчу я ей в ухо. И тут же погружаю в него язык, облизываю, проникаю глубже. Посасываю мочку.

Алис издает стон. Не от желания, от страха. Это распаляет еще больше. Я принимаю его, глотаю жадными до невинности губами.

– Скажу, – выдыхает она, когда я расслабляю жесткий поцелуй и, грубо схватив девушку за подбородок, заглядываю в искаженное ужасом лицо, губы которого шепчут: – Вы отпустите меня?

В блестящих от готовых вырваться слез глазах прорывается перепуганная и оттого отчаянная мольба.

Я улыбаюсь. Провожу пальцами по нежной коже лица Алис. Смотрю с наигранным сожалением. Пусть девочка успокоится. Если снова начнет паниковать и кричать, я ничего от нее не добьюсь. А мне нужна информация. А в том, что Алис не будет врать, я уверен. Сейчас она на это не способна.

Снова касаюсь ее пухлых губ, представляя, как заставлю их ласкать меня. Но сначала…

– Отпущу, – вырывается у меня хрипло.

Она верит. Она очень хочет мне верить. Ведь это последнее, что ей остается.

– Я отдала ее, – говорит Алис и дрожит, понимая, что теперь только от моего желания зависит ее судьба.

– Кому? – спрашиваю я мягко.

– Стрейку Де́нтеру.

Я смотрю на нее задумчиво. Стрейк. Капитан баскетбольной команды. Один из лучших магрогов академии, выпускник. Его не запугаешь. А если прознает папочка Дентер, то всем мало не покажется. Нужно будет подходить очень осторожно. Очень…

– Он знает, что содержит в себе флешка?

Алис молчит. Сильнее сжимаю ее подбородок.

– Нет! – выходит у нее болезненно. Она в страхе прикрывает веки.

– Вот и умница, – говорю я ей.

Она снова внезапно открывает глаза. В них очередная мольба.

– Отпустите? – спрашивает совсем тихо.

– Конечно отпущу. Я же обещал. – Улыбаюсь ей. Не могу не улыбаться, представляя мимику девчонки в следующий момент. – Но за то, что ты сделала, будешь наказана. А потом отпущу.

До сегодняшнего дня я не знал, что существует в академии такая ведьмочка – Алис. Симпатичная, но не вызывающая особого внимания. Обычно я таких не замечал. Мне нравились девушки с привлекательными формами, с размером груди не менее третьего, с широкими бедрами и сочными губами. Такие, от которых тянет сладкой, порочной энергией. Готовые с каждым разом по-новому открываться и одаривать магией страсти, которая из них так и сочится.

Алис не такая. Узкая вся, с небольшими выпуклостями под платьем, обозначающими грудь. Но она не стесняется своих форм. Ходит без лифчика. Сила едва пробивается, серая, бесформенная, как и ее хозяйка. Она не может дать мне даже слабый отпор.

Уверенно тяну свободной рукой за лямку платья. Та рвется. Ткань мягко съезжает на одну сторону, обнажая грудь. Я бесстыдно сминаю ее рукой. Смотрю в огромные темные глаза, наполненные до краев страхом передо мною. Это заводит до какого-то хищного безумия. Чувствую, что не могу не реагировать. Готов взять ее прямо сейчас, здесь, грубо, до конца разрывая тонкую грань между нами.

После всего сделанного девчонкой хочется, чтобы она поплатилась, чтобы умоляла о прощении и извивалась от боли и страха. Она доставила мне слишком много проблем. Слишком…

– Не сопротивляйся, так будет лучше, – говорю я и отпускаю ее руки. Рывком поворачиваю к себе спиной.

Она все поняла. Или почти все.

Судорожно вцепилась в платье тонкими пальцами, пытаясь скрыть то, что было обнажено против ее воли. Прижалась к стене. Всхлипнула.

– Кричать не стоит, – произношу я, касаясь губами мочки ее уха. Провожу ладонью по упругим ягодицам.

А девочка-то все же хороша. Об этом мне говорит и мое естество, упирающееся в жесткую ткань джинсов.

Опускаю руку к внутренней стороне девичьего бедра.

Алис дрожит. Слышно всхлипы и ее тихое, похожее на стон:

– Пожалуйста, ректор Вулд! Пожалуйста, не надо!

– Надо, моя хорошая, – шепчу я, разгоряченный ее страхом и близостью. Понимаю, что даже если бы захотел остановиться, то не смог бы. – Никто не просил тебя вмешиваться в дела древних колдунов. Теперь нужно расплачиваться.

– Простите меня, прошу вас! Отпустите!

– Отпущу, я же тебе обещал.

Мои пальцы проникают глубже.

Господи, какая она узкая! Неужели… Все еще сомневаюсь. И все-таки спрашиваю.

– Ты девственница?

– Да! – выдавливает она чуть слышно.

– Что же ты сразу не сказала?

– Вы меня не тронете?

Надежда оборвалась под моим глухим:

– Нет.

Теперь мое желание еще сильнее.

Зато приходится изменить совершаемое. Грубость откладывается. Не сегодня. Я зол, но я не монстр.

Поворачиваю Алис к себе. Слизываю с ее щек слезы. Поворачиваю и мягко подталкиваю к столу. Она идет заплетающимися шагами, подтягивая платье на груди. Но оно все равно сползает. Я следую за девушкой. С наслаждением думаю о предстоящем соитии.

Стол тихо скрипит, когда я сажаю Алис на твердую поверхность. Опрокидываю девушку на спину. Она пытается свести колени. Вскрикивает. Я кладу ей руку на дрожащий живот.

– Не стоит сопротивляться. Нас все равно никто не услышит. А если и услышат, то только охранники. Ты хочешь, чтобы к нам присоединились и они?

Она смолкает. Слезы продолжают бежать, я слизываю их и улыбаюсь ей в лицо.

Ночь тускло и безразлично смотрит на нас бледноликой луной, заглядывающей в окно.

Сдавленный вскрик разрывает тишину, в которой слышно только мое тяжелое дыхание, и Алис вцепляется в край стола тонкими пальчиками.

– Тихо, – шепчу я ее. – Будешь вести себя смирно, все закончится быстро.

И она снова смолкает.

Еще немного, и я замираю, погружаясь в экстаз. Через минуту отхожу и устало опускаюсь в кресло.

Пару минут девушка не двигается, пустым взглядом смотря в стену. Потом медленно садится на столе. Поджимает к себе ноги. Пытается смазанным взглядом найти свои трусики. Те лежат на полу. Я поддеваю их большим пальцем ноги, подкидываю и, перехватив рукой, кидаю в Алис.

– Ты свободна, – произношу равнодушно.

Она, дрожа, сползает со стола. Неуклюже натягивает нижнее белье и пытается одеть на себя то, что больше похоже на порванную тряпку, а не на платье. Бросает размытый взгляд в поисках туфель, видит их у стены. Там, где я ее зажимал.

Проходит, обувается. За время, проведенное в моем кабинете, она заметно изменилась. Взгляд потух, слезы высохли, и девушка словно сгорбилась.

– Провожать не буду, – произношу насмешливо. – Дойдешь сама. Если понадобишься, вызову.

От последней фразы она вздрагивает, словно я ее ударил. А потом, медленно волоча ноги, идет к двери.

Я поднимаюсь. Мимолетно вижу стол. На нем размазанное пятно. Морщусь.

Поворачиваюсь к уходящей девчонке. Смотрю на нее долго.

Беру с журнального столика салфетки и бросаю ей в спину.

– Вытри за собой.