Огонь в его объятиях (ЛП) - Диксон Руби. Страница 10

Сильным для моей пары. Моя Эм-ма.

Она снова что-то говорит, а затем скользит своими бедрами по моим. Я чувствую мягкий жар ее влагалища, трущегося о мой член, и во мне вспыхивает сильное желание. Она прикасается ко мне, говорит еще что-то, а затем медленно опускается на меня.

Это… это за гранью разумного.

Ее влагалище тугое, сжимает почти невыносимо. Ощущение восхитительное, и я задыхаюсь, отчаянно желая, чтобы ее брачный аромат наполнил воздух. Сначала оно слабое, но она говорит еще немного, прикасается к себе, и тогда оно расцветает. Я чувствую запах ее тепла, ее потребности, и она стонет от удовольствия, когда я погружаюсь глубже в ее тело. Она скачет на мне верхом, чтобы спариться со мной, а не наоборот. Я одновременно шокирован и очарован. Воин-дракони садится верхом на женщину и предъявляет на нее права. Я никогда не слышал о женщине, которая претендует на мужчину, но эта претендует на меня.

Она может получить от меня все, что ей заблагорассудится, пока она остается со мной.

На прелестное личико Эм-ма завораживающе смотреть, когда она стонет и двигается на мне вверх-вниз, задавая ритм. Я наблюдаю за ней с голодом, полный решимости узнать, что доставляет ей удовольствие. Это моя пара. Я хочу знать о ней все. Для меня не имеет значения, что она явно не дракони. Она одна из других — дурно пахнущих людей, которые ютятся в грязных ульях и имеют такой же отвратительный вкус, как и запах.

Но только не моя Эм-ма. Она не предназначена для еды. Она создана для того, чтобы я лелеял ее и защищал.

Ее влагалище сжимается по всей длине, и я шиплю, приподнимаясь навстречу ее движениям. Это слишком приятно, и я знаю, что мое изголодавшееся по ней тело долго не протянет. Не для этого первого спаривания. Мне нужно, чтобы она наклонилась, чтобы я мог завладеть ее шеей и подарить ей огненный поцелуй, который свяжет нас. Мне нужно поделиться с ней своим духом. Но по мере того, как она продолжает скакать на мне, приближая нас обоих к оргазму, я начинаю беспокоиться.

Почему она не подставляет мне свое горло?

Мое освобождение разливается по телу, полное бурлящей потребности, но я борюсь с ним. Мне требуются все мои силы, чтобы не излиться в нее. Не для того, чтобы объявить ее своей. Я не могу. Если она не моя пара, если она не приняла мой огонь, мое освобождение опалит ее изнутри. Я щелкаю на нее зубами, показывая, что она должна подставить мне свое горло, но она не понимает.

Я разрываю свои путы, изгибаясь. Разочарование угрожает захлестнуть меня, даже когда ее влагалище крепко сжимает меня, требуя, чтобы я признал ее своей. Ее аромат окутывает меня со всех сторон, такой густой и восхитительный, что у меня слюнки текут. Я хочу ощутить ее жар. Я хочу попробовать ее всю — но я должен заявить на нее права.

Я должен.

Я не могу кончить, пока не сделаю этого.

Я снова в бешенстве щелкаю на нее зубами. Я так близок к освобождению, но я должен бороться с этим, как я борюсь с жаждой убийства, которая угрожает захлестнуть мои мысли. Я начинаю отчаиваться, задаваясь вопросом, не пришла ли Эм-ма сюда, чтобы мучить меня, вместо того чтобы совокупляться со мной. Это то, что запланировали люди? Показать мне мою пару и не позволить мне заявить на нее права?

Но потом она прикасается к своему горлу, в ее глазах вопрос, и мне хочется зарычать от радости. Да! Твое горло!

Она выглядит напуганной этой мыслью, и это наполняет меня яростной потребностью защитить, успокоить. Я бы никогда не причинил ей вреда. Я хочу только отдать ей свой огонь, но она не дракони. Возможно, эти вонючие спариваются по-другому. Я снова щелкаю на нее зубами и показываю свое горло, подбадривая ее.

Моя Эм-ма колеблется, а затем наклоняется, подставляя мне свое горло.

Моя.

С молниеносной быстротой мои клыки удлиняются. Я погружаю их в ее мягкое горло, осторожно, чтобы не причинить ей вреда больше, чем необходимо. Я чувствую, как она напрягается рядом со мной, чувствую, как напрягается ее тело, когда я высвобождаю в нее свой огонь. Я вливаю все, что у меня есть, в глотку моей второй половинки, полный радости и гордости за то, что заявляю на нее права. Эм-ма будет моей. Наши разумы соединятся, и даже в этом ужасном месте, в котором я заперт, она будет дарить мне радость.

Она прижимается ко мне, дрожа, и я хочу успокоить ее. Я прикасаюсь своими мыслями к ее мыслям, но ответа не последовало. Ещё нет. Я должен быть терпеливым. До тех пор я молча приказываю ей оставаться неподвижной, чтобы я не порвал ее нежную кожу. Мои клыки остаются вонзенными в нее, и я жду бесконечные мгновения, пока они не исчезнут. Я зализываю рану, которую нанес ей на горле, сожалея о том вреде, который причинил ей. Моя Эм-ма. На вкус она сладкая, совсем не такая, как я ожидал.

Я хочу продолжать лизать ее горло, пробовать на вкус ее кожу, но она поднимает голову и отстраняется от меня, касаясь своей шеи. Я посылаю ей в голову еще больше мыслей, но она по-прежнему закрыта для меня. В нетерпении я снова напрягаю руки, освобождаясь от оков. Я хочу, чтобы она освободила меня. Я хочу прикоснуться к ней.

Больше всего на свете я хочу опустить ее на пол и заявить на нее права должным образом, как дракони предъявляет права на свою пару. Теперь она забрала мой огонь, и я могу дать ей свое семя.

Она неуверенно покачивает бедрами, прижимаясь к моим, в ее глазах вопрос. Мы все еще продолжаем? Я прижался к ней, сильно толкаясь. Я хочу, чтобы она кончила. Я хочу увидеть, как она кончит, прежде чем я заявлю о своих правах. Но затем ее влагалище сжимается вокруг меня, и она снова начинает трогать себя, и я чувствую, как ее стенки крепко сжимают мой член.

Рычание вырывается из моего горла. Я хочу кончить… но я хочу, чтобы она была первой. Она должна. Она…

— Зор, — тихо произносит она, мое имя вертится у нее на языке, и снова прикасается к своему горлу, где я глубоко вонзил зубы и объявил ее своей.

Это уже слишком. Я больше не могу сдерживаться. С ревом я изливаю свою разрядку в ее мягкое тело, отдавая ей свое семя. Это льется из меня, несмотря на наше странное положение, несмотря на то, что она не подо мной, и…

Она ахает, поднимая глаза. В воздухе витает другой запах, все еще далекий. Дурно пахнущий самец, который был здесь, скоро вернется. Я терзаю ее своими мыслями, даже когда она слезает с моего члена, мое семя стекает по ее бедрам.

Я потрясен этим зрелищем. Она… она отвергает меня? Когда самец дракони отвергает самку, он не входит в нее. Он вырывается и позволяет своему семени пролиться ей на спину. Неужели она решила, что я ей не нужен?

Но я предъявил на нее права. Она моя.

Рев разочарования застревает у меня в горле, когда она набрасывает свои странные шкуры обратно на свое тело, затем вытирает мое семя с моей кожи своими обертками и убегает.

Как это возможно? Почему она уходит?

Почему она отвергла меня? Я снова прикасаюсь к ее разуму, но мне по-прежнему не к чему прикасаться. Мне не с кем поговорить.

— Эм-ма! — рычу я в ярости. Во мне горит непреодолимое желание принять боевую форму, схватить ее в свои когти и улететь с ней прочь. Но клетка на моей груди не дает мне повернуться, как и удушающая лента на моей шее. Я не принесу пользы своей самке, если буду мертв или не смогу летать.

Запах моей пары исчезает, и я реву о своем разочаровании на весь мир.

Глава 7

Эмма

Это кажется невозможным, но я подхватила грипп.

По крайней мере, я почти уверена, что это грипп. Все, что я знаю, это то, что когда я просыпаюсь на следующее утро, меня лихорадит, и я чувствую жар, а мои швы болят и пульсируют так, как я никогда раньше не чувствовала. Когда я не могу подняться с постели, чтобы позавтракать, Кэрол, одна из пожилых женщин, навещает меня. Вскоре мимо проходит старина Джерри и кладет руку мне на лоб.

— Ты вся горишь. Возможно, это инфекция. — Он проверяет мою голову, а затем удивленно хмыкает. — Хотя выглядит неплохо. Возможно, это просто невезение. Наверное, останься в постели. Я не могу позволить тебе кормить всех подряд, если у тебя чертова чума. — Он садится на складной стул рядом с моей кроватью, роется в своей сумке, а затем протягивает мне несколько таблеток от простуды с истекшим сроком годности. — Возьми это и посмотри, помогут ли они.