Восхождение лорда Темпера (СИ) - "Касим". Страница 220

Меня саму почти сразу победил и отправил в небытие воин в странных белых доспехах, раздающий команды направо и налево. Захотелось дать ему узнать об опасности застенного народа и отправить к его поклонным богам. Стрела летела точно в шею и, попав, точно бы отобрала жизнь. Но его конь резко встал на дыбы и мой выстрел лишь оцарапал безупречные доспехи.

Лидер поклонщиков заметил меня и решил сам взять меня в плен. Я ничего не могла сделать — все мои стрелы, способные с сотни шагов попасть в глаз зазевавшейся вороне, лишь отскакивали от прочных доспехов и щита. А прилетевший в голову меч мне даже не удалось заметить. Лишь накладывание новой стелы на лук и беспросветная темнота.

Очнулась я уже в новом месте, в каком-то странном и глупом подобии наших домов. Сшитый из мягкой и тонкой ткани, он не защищал от застенных морозов, останавливая лишь не сильный ветер и редкий снег. Вокруг уже сидели очнувшиеся и пришедшие в себя соплеменники, с завязанными вдоль тела руками и ногами. Лишь мне одной только связали руки и не сильно перетянули ноги, оставив хоть какую-нибудь свободу.

— Ты как? — Спросил лежавший рядом Тормунд, на котором был настоящий кокон из веревок, а один глаз был сильно подбит и почти не виден под большим синяком.

— Бывало и лучше. — Сказала я, садясь на задницу и ощупывая руками свои штаны. Двух спрятанных во внутренних карманах ножей не было, а значит кто-то из поклонщиков хорошенько меня облапал. — Сколько нас осталось?

— Не больше пяти десятков. — С нескрываемым сожалением выдохнул вождь, прикрыв единственный целый глаз. — Всех теннов, людей Костяной рубашки и Убийцы ворон перебили еще в самом начале. А нам повезло и тот беленький мальчишка велел взять нас в плен.

— Беленький мальчишка? — Не поняла я про кого говорил Тормунд, хотя догадка у меня была.

— Тот поклонщик, в которого ты дюжину стрел отправила. — Он подтвердил мою догадку, заставив лишь невольно скривиться от сожаления. Если выживем и вернемся к нашему народу мне еще долго будут припоминать, как я одного поклонщика столько раз убить не могла. — Хоть он и был у них главным, по голосу он еще мальчишка, которого от титьки матери недавно оторвали.

— Но это не помешало мне взять вас в плен. — Послышался рядом тот самый голос, из-за которого недавно погибли почти две сотни лучших воинов Вольного народа.

Резко повернув голову я посмотрела на незаметно вошедшего в дом будущего трупа и обомлела.

«Да он на женщину больше похож, чем на воина» — Невольно подумала я. Белая, словно снег кожа, без следов щетины или бороды, мягкие и смазливые черты лица, не знавшие хорошей оплеухи, и солнечные волосы в сочетании с яркими травяными глазами, создавали впечатление, что передо мной не воин, а беспомощная и глупая баба, которых иногда приносили налетчики из-за Стены. Как такой как он смог держать меч и даже отразить все мои стрелы я просто не понимала.

— Ну что ж, добыча у нас хорошая. — Обведя взглядом всех моих соплеменников, сказал он. — Старый медведь будет доволен. Эрик, Бинар, Мистред… — Обернувшись, сказал он трем черным поклонщикам, стоявшим на выходе из тканевого дома. — Берите этого рыжего борова и рыжую бабу и тащите их в мою палатку. Первый видать у них главный, а что здесь делает женщина тоже нужно узнать.

Сказав это он вышел вон, а меня и Тормунда, перевязав еще одним слоем веревок, взвалили на плечи и понесли следом.

— Вот *****! — Громко ругнулся Великанья смерть, начав вертеть головой во все стороны. — Откуда здесь столько поклонщиков?!

И я была с ним согласна. В огромном стойбище, которое эти неженки зовут «лагерь», даже на первый взгляд ходила, сидела, жрала и разговаривала почти тысяча воинов-поклонщиков, одетых в железную броню и носивших железное оружие на поясе. И большая часть из них носила на себе очень странный рисунок в виде розового человека, с отслаивающейся кожей.

Манс рассказывал про такое. По его словам южных людей племенами правили семьи, называвшие себя «лорпскими», и у каждой из них был свой странный рисунок, позволявший отличать себя от остальных. Великан сильных, но тупых Амберов. Лютоволк южных королей Старков. Белое солнце их дальней родни Карстарков.

И рисунок человека, с которого содрали кожу, принадлежал палачам и убийцам Болтонам, которыми за Стеной матери пугали карапузов, наравне с теннами, белыми ходоками и Длинной зимой.

«Старки хоть сразу голову отрубят» — Вспоминала я слова Манса, пока меня и Тормунда, словно куль со снегом несли в сторону самого большого глупого дома. — «А Болтоны снимут с тебя шкуру, словно с глупого лося, и сделают из них ошейники для своих собак»

Ничего удивительного, что в земли этих уродов даже опытные налетчики ходили редко.

В том глупом доме, который светловолосый назвал палаткой, мы оказались очень быстро. Кроме пустого места в середине, там был большой деревянный стол, два-три странных ящика, с какими-то завитушками, непонятная ерунда, плотно застеленная тканью, и два больших стула, на одном из которых сидел светловолосый. Второе занимала достаточно красивая женщина, с мягкими руками, не обветренным лицом и длинными черными волосами. А за их спинами, в тени ламп, тихо стоял высокий и суровый человек, одним своим видом говоривший, что его руки не просто в чужой крови — она уже давно их пропитала и не отмывается.

«Благородная» — Посмотрев на женщину, вспомнила я как называют жен местных вождей. По словам Манса они ничем не занимаются, все время сидят в своих каменных домах и рожают детей. Глупые и слабые дуры, даже сотня которых ничего не сможет сделать опытной копьеносице.

— Значит это те самые одичалые, которым хватило наглости вторгнутся на земли Севера? — Слегка подняв тонкую бровь спросила белоручка, кинув на нас взгляд, которым обычно смотришь на прилипшее к ноге дерьмо. — Они еще омерзительней, чем я думала.

— Верно, тетя. — Кивнул зеленоглазый, держа в руке странную белую чашку, из которой шел слабый пар. — От многих висельников в Осгилиате пахло лучше, чем от этих дикарей.

— И зачем ты оставил их в живых? — Повернув голову к нему, еще раз спросила эта черноволосая сука. — Все, что им известно, мы давно знаем. И про этого Короля за Стеной, и про его обман со лживым походом на Сумеречную башню, и про еще три отряда этих дикарей, ныне мертвых, которые должны были ударить в спину Ночному Дозору во время штурма. Ни-че-го. Какой смысл тратить воздух мира на этих ничтожеств?

Сказать, что я была в ярости, значит соврать. Я была в бешенстве. Сильном и неконтролируемом. Эта тварь не только знала обо всех планах Манса, наверняка запытав многих храбрых воинов моего народа, но и смотрела на меня словно грязь под ногами. Будто я не вольная копьеносица, чьи стрелы сразили не один десяток воинов, а какая-то глупая скотина, по какой-то шутке Старых Богов научившаяся разговаривать.

Ярость Тормунда была не только равна моей. Она была гораздо сильнее. Тот поток брани, которым покрыл Великанья Смерть эту изнеженную суку, мог вывести из себя даже мертвеца. А пока два воина, в черных доспехах, подходили к вождю и уже готовились выбить ему челюсть ударом ноги, я незаметно подобралась к суке и бросилась на нее, целясь зубами в белую шею.

«Заберу ее напоследок с собой» — Думала я, почти дотянувшись до нежной и беззащитной кожи, как в голову резко пришелся быстрый и сильный удар, отбросивший меня в сторону, словно пушинку.

Перед тем как в очередной раз отправиться в небытие, я успела увидеть валявшееся на полу тело Тормунда и светловолосого парня, стоявшего рядом с оставшейся невозмутимой тварью и протиравший какой-то тканью свой железный кулак, испачканный кровью.

Моей кровью.

— И вправду одичалые. — Сказал он, отбросив тряпку. — Но не волнуйтесь, тетушка Тея. Манс Налетчик много отдаст, чтобы получить назад своих лучших воинов.

«Я их всех убью» — Успела подумать я и темнота окончательно поглотила меня, надолго отправив в царство снов.