Помолвка с плачущим ангелом - Синявская Лана. Страница 7

– Я это заметила.

– В том, что ты видела на вечеринке, нет ничего удивительного. Они постоянно ссорились, частенько доходило и до драки. Андрей мне сам рассказывал.

Неизвестно, почему я вспомнила валяющуюся на полу Сашу и то, как она прикрывала руками голову, точно ожидая удара.

– Ты намекаешь, что Андрей мог попытаться избавиться от нее? – осторожно спросила я, сама не веря тому, что говорю.

– Что ты, – Татьяна замахала руками. – Он бы этого не сделал!

– Это ты так думаешь.

– Нет. Этого не может быть. Он на это не способен.

– Ладно, выводы оставим на потом. Что еще?

– Андрей просил ее отказаться, но она не согласилась. Я даже думаю, что она чем-то шантажировала его.

– Почему ты так решила?

– Он обещал мне. И вдруг передумал. И ничего не стал объяснять.

– Это все? Может, ты ошибаешься, и он обманывал тебя, а не ее? То, что они дрались, еще ни о чем не говорит.

– Нет. Он ее ненавидел, – упрямо твердила Танька.

– Допустим. Но ведь собирался жениться?

Татьяна молчала, опустив голову и теребя прядь волос.

– Я уверена. Она его шантажировала. Ей был нужен этот брак.

– Еще бы. Папа у Андрея при деньгах.

– Деньги тут ни при чем.

– Деньги всегда при чем, – наставительно заметила я.

– Ей они были не нужны.

– А вот это уже интересно.

– Можешь мне не верить, но это правда! – запальчиво воскликнула Татьяна. – Владимир Иванович предлагал ей заплатить. Можешь мне поверить, речь шла об очень больших деньгах.

– И она отказалась?

– Да.

– Интересно получается.

– Куда уж интереснее.

– В милицию они обращались?

– Нет, насколько я знаю. Владимир Иванович против. И так уже достаточно грязи. Тем более что должно пройти три дня, прежде чем можно заявить о пропаже.

– Это верно. И тем не менее, чем скорее станет известно, куда она подевалась, тем лучше. Что еще они предприняли?

– Обзвонили морги и больницы. Там ее нет. Самолетом она тоже не улетала. Поезда проверяют, но это надолго. Вроде все.

– Ясно. Куда же она могла исчезнуть ночью в незнакомом городе?

– Понятия не имею. – Чувствовалось, что Татьяна злится на Сашу за доставленное беспокойство. Раз злится, значит не верит, что с ней действительно что-то случилось, и воспринимает ее поведение как глупую игру.

Что касается меня, то мои мысли были далеки от оптимизма. Я чувствовала, что Саша попала в серьезную переделку и вовсе не по своей вине. Слишком многим ее свадьба была поперек горла.

Неожиданно меня осенило. Странно, что это не пришло мне в голову раньше.

– Послушай, а гостиницу, где она поселилась, проверяли? Если она уехала, то должна была освободить номер, верно?

– Конечно. Кажется, про гостиницу Вика ничего не сказала. То есть, туда звонили, но вот ездил ли кто-нибудь лично – не знаю.

– Тогда подъем. Надо немедленно проверить.

– Но время!

– Успеем, – крикнула я, на ходу застегивая куртку.

Тот, кому пришла в голову замечательная идея открыть гостиницу в подобном месте, был, должно быть, большой шутник. Большая часть ее окон выходила на кладбище, от которого гостиницу отделяла только дорога, по которой день и ночь носились большегрузы, так что покоя здесь не было ни в какое время суток. Зато всегда были свободные места. И нравы царили весьма демократичные, но для невесты наследника миллионов место все же было не слишком подходящее.

Нам же безалаберность здешней администрации оказалась весьма на руку.

Мы поднялись по каменным ступеням и заглянули через стеклянную дверь в освещенный холл с регистрационной стойкой в глубине. За стойкой, низко склонившись, сидел человек.

Я повернула ручку и толкнула дверь. К счастью, она оказалась незапертой. В нос ударил сильный запах горелого лука, намекающий, что в заведении имелся буфет.

Я постаралась почти не дышать и решительно направилась к стойке портье. Татьяна, скривившись, не отставала.

При звуке шагов сидящий за столом мужчина поднял голову и посмотрел на нас, а я едва удержалась, чтобы не перекреститься. При виде его костлявой фигуры и желто-зеленой физиономии со впалыми щеками я подумала, что он попал сюда по недоразумению: гораздо больше ему бы подошла противоположная сторона дороги.

Портье оценивающе осмотрел нас и широко улыбнулся, демонстрируя почти полное отсутствие зубов.

– Привет, красотки, – произнес он неожиданно высоким голосом.

Питался он явно в местной забегаловке, а о существовании «Стиморола» не имел ни малейшего представления.

От исходившего от него зловония у Татьяны закатились глаза, а я с трудом удержалась, чтобы не хлопнуться в обморок. Тем не менее, в мои намерения не входило сдаваться так быстро, и, собрав всю волю в кулак, я спросила как можно вежливее:

– Мы разыскиваем подругу, которая остановилась в вашей гостинице. Вы не могли бы нам помочь?

– По вашему виду не скажешь, что у вас могут быть знакомые в нашем клоповнике, – весьма резонно заметил наблюдательный тип. – Как ее зовут?

Он положил было руку на засаленную тетрадь, но потом вдруг передумал.

– Вообще-то у нас не положено разглашать сведения о постояльцах, – совершенно некстати продемонстрировал он бдительность. – Почем я знаю, зачем вам она?

Стараясь не обращать внимание на его мерзкий взгляд, откровенно ползающий по моим ногам, я достала из сумки червонец и сунула ему под нос.

Десятка исчезла так, словно ее и не было. Рука портье снова потянулась к тетради.

– Так как ее зовут? – уточнил он как ни в чем не бывало.

На секунду я замешкалась, ведь мне было известно только имя. Молчавшая до сих пор Танька быстро пришла мне на помощь.

– Саша Полозова, – сказала она.

Мы затаили дыхание. Но волновались напрасно.

– Есть такая, – сообщил портье, равнодушно глянув на записи. – Номер семнадцать. Но сейчас ее нет. Она и прошлой ночью не ночевала.

– Вы в этом уверены? – неосторожно спросила Татьяна.

– Как в том, что у тебя чертовски аппетитные сиськи. – Придурок заржал, страшно довольный собственным чувством юмора.

Я с трудом удержалась, чтобы не съездить ему по роже, но сочла, что будет только хуже.

– Вы не могли бы дать нам ключи от ее комнаты? Мы бы хотели лично убедиться в том, что это именно так, – попросила я, сама пугаясь собственной наглости. Впрочем, уверенности мне добавляла очередная купюра, зажатая в кулаке. В этот раз она была синего цвета.

У портье определенно имелись финансовые проблемы, так как он легко согласился, и круглая деревяшка со ржавым ключом благополучно перекочевала со стойки в наши дрожащие от волнения руки.

Мы поднялись по скрипучей лестнице, проходя мимо обшарпанных дверей, из-за которых раздавались звуки, весьма далекие от благопристойности.

Комната номер семнадцать находилась на втором этаже, в самом конце коридора. Татьяна придержала меня за рукав, когда я уже собралась войти. Я обернулась.

– Может, не стоит? – прошептала она.

Не говоря ни слова, я решительно шагнула вперед, нашарила на стене выключатель и зажгла свет.

– О господи! – прошептала за моей спиной Татьяна.

В комнате царил беспорядок. Дверцы шкафчика были распахнуты, все его содержимое лежало на полу.

– Сматываемся, – сказала я. Татьяна с радостью поддержала мое предложение и пулей вылетела в коридор. У меня тоже не было причин особенно медлить.

Я протерла носовым платком выключатель, к которому прикасалась, и аккуратно заперла дверь.

Итак, кто-то рылся в вещах Саши. Откровенный беспорядок мог объясняться двумя причинами: либо ее хотели припугнуть, либо неизвестные гости в самом деле что-то искали, но очень торопились. Второе более вероятно.

Портье сказал, что она не ночевала прошлой ночью в номере.

Где же она была?

Этот вопрос не давал мне покоя, когда я приехала домой. Накануне мы с Татьяной оставили девушку прямо у дверей гостиницы. Так куда же она потом исчезла? И почему? Ей нужно было сделать всего несколько шагов до дверей. Но внутрь она так и не вошла. Кто или что помешало ей это сделать?