Петр II Альтернативный (СИ) - Канаев Илья Владимирович. Страница 38

  Ну и под конец аудиенции Пётр Алексеевич предложил простить все накопившиеся недоимки, приурочив этот акт к зимней коронации в Москве, чтобы доимочная экспедиция начала работу с чистого листа.

  - Только до этого момента нужно составить подробную инструкцию земским комиссарам по работе с недоимками. Важно сделать так, чтобы те, кто вовремя и самостоятельно оплатили подати, не подвергались постойной повинности сборщиков и вообще всяческим вымогательствам. Пусть страдают только те, кто не платит.

  Голицын только покачал головой. До сих пор подати собирались совокупно с целых общин или городов. Выделить неплательщиков в общей массе непросто. Но посмотрим, инструкцию написать несложно.

  Толпа людей вокруг меня понемногу структурируется. Уже пару лет существует мой двор, а после смерти императрицы Екатерины часть её придворных вошли и в штат моего двора. Ближе всех ко мне камер-юнкеры (Федя Лопухин, Ваня Долгоруков, Никита Трубецкой, Семён Нарышкин) и камер-пажи (Федя Вадковский, Петя Шереметев). Среди известных мне камергеров в последние месяцы произошел частичный отсев (кстати, по Табели о рангах это уже генеральский ранг). Куда-то запропал камергер Екатерины Юрлов, на днях по делу Волконской сослан Семён Маврин, мой бывший воспитатель. Петра Сапегу, бывшего фаворита императрицы отлучили от двора уже по моей инициативе. Надеюсь, он вместе с отцом не задержится в России. Трое братьев-баронов Строгановых сохраняют достойную независимость. Зато укрепили свои позиции поблизости от меня Карл и Рейнгольд Левенвольде и Сергей Голицын. Чуть выше по званию гофмаршал Дмитрий Шепелев. Есть ещё пара обер-шенков, распоряжающихся дворцовыми запасами вин: Андрей Матвеевич Апраксин, брат генерал-адмирала и Василий Салтыков, родственник умершей недавно царицы Прасковьи Фёдоровны. Обер-гофмейстер Матвей Олсуфьев уехал сейчас в Москву. Наконец ближе к вершине находится обер-гофмейстерина Варвара Арсеньева и обер-гофмейстер Остерман. Титул обер-камергера есть у Меншикова, но по табелю о рангах это чин 2го ранга, а у Светлейшего военный чин Генералиссимуса, который вообще вне рангов, так что ему придворный чин не нужен.

  Остерман, заключив негласный союз с Рейнгольдом Левенвольде, стал меньше опекать меня и предоставил честь быть моей тенью ему. Я не возражал, у лифляндца было несколько полезных качеств: преданность, исполнительность и ум, позволявший избегать ненужных вопросов по поводу источника моих специфических знаний. Наличие же рядом тридцатилетнего графа избавляло моих собеседников от соблазна воспринимать меня как несмышлёного мальчика. Тем не менее, в связи с большим количеством указов которые проходили через мои руки, мне теперь остро требовалась своя канцелярия. Было несколько кандидатур в Коллегии иностранных дел, в секретариате Меншикова, в бывшем кабинете Екатерины (Черкассов на днях был сослан по делу Волконской) и Петра I (55-летний Алексей Васильевич Макаров сейчас 'не у дел'). В итоге я выбрал малоизвестного секретаря Сената тридцатичетырёхлетнего Ивана Кирилловича Кирилова. Это сейчас он неизвестный, а для меня это известный учёный, родоначальник российской экономической географии. Один из немногих дипломированных юристов (учился в Кёнигсбергском университете). Он уже написал свой знаменитый труд 'Цветущее состояние Всероссийского государства, в каковое начал, привёл и оставил неизречёнными трудами Пётр Великий' и по моему настоянию сейчас готовил его к публикации вместе с атласом Российской империи. Только попросил не изобретать нулевой меридиан российского пошиба, а использовать английский Гринвич.

  - Наука не имеет границ, Иван Кириллович, но твой Атлас будет востребован не только в России, но и в других странах.

  - Но почему именно Гринвич, Государь? Может быть, использовать тогда более правильно меридиан Парижа или какого-нибудь из немецких городов?

  - Британия - владычица морей. Полагаю, когда настанет время странам выбрать какой-то единый нулевой меридиан - изберут именно Гринвич. Особенно если мы сейчас поддержим именно его. Но поговорите также с Делилем насчёт выбора подходящей картографической проекции. Советую взять его в соавторы издаваемого атласа - вам придётся ещё долго работать вместе.

  Насколько помню, соперничество Кириллова и Делиля не пошло на пользу российской географии. Нужно приучать учёных работать вместе на пользу науке и государству.

  Сегодня был наплыв посетителей в моей приёмной. Не люблю когда люди часами ожидают без пользы для дела, поэтому попросил Левенвольде организовать график встреч со мной так, чтобы посетители приходили не все сразу с утра, а к назначенному часу сюда, в приёмную, в мастерскую при Летнем дворце или в офицерское собрание преображенцев. Заодно разделить всех на три группы: придворные плюс чиновники, мастера и купцы, военные. График мой складывался теперь следующий. Вставал рано, в пять утра. Два часа занимался бегом, физкультурой, гимнастикой, плаванием. С семи утра до обеда вёл приёмы или сам посещал различные заведения вроде Академии, коллегий, гимназии и т.д. После обеда старался уделять время мастерской, а вечером отправлялся в офицерское собрание. В Посольский дворец возвращался к ночи. Навещал сестру и за полночь ложился спать. Режим жёсткий для моего детского организма, но, втянувшись, я на удивление не испытывал большого неудобства.

  Возвращаясь к сегодняшнему дню - я провёл серьёзную встречу с Дмитрием Михайловичем Голицыным. Интересный человек: образованный, гордый своей знатностью и с принципами. Решил для себя, что в качестве министра финансов он может быть неплох. Поэтому предложил ему объединить под своей властью разрозненные финансовые ведомства, но с условием, что сделает структуру коллегии функционально логичной как в столице, так и в провинциях. Озвучил ему намерение либерализации экономики, сокращения множества ненужных налоговых изобретений своего деда и ликвидации внутренних таможен. Плюс дал отмашку на подготовку введения бумажных ассигнаций в денежное обращение. В общем - загрузил по полной программе, но кажется, князю это понравилось.

  До Голицына общался с генерал-аншефом Христофором Антоновичем Минихом. Причиной встречи стало возобновление проектирования канала через Белое озеро. Корчмин скоро умрёт и я посоветовал Миниху подключаться к проекту, так как строить каналы придётся ему. На вопрос, есть ли в казне деньги на такое масштабное строительство, сказал что денег пока нет, но для меня этот канал приоритетен, поэтому строить начнём обязательно и желательно сделать это всё в самые сжатые сроки, а значит, в дополнение к 25тысячной армии строителей у Миниха появится ещё две-три таких же армии на строительстве обходных каналов и шлюзов. Соответственно, нужно будет организовать быт и снабжение десятков тысяч людей в течении многих лет. Не уверен, правда, что средства для строительства будут в казне уже на будущий год, но к весне 1729 года стройка должна уже кипеть. Об этом я Миниха и предупредил, попросив только не афишировать до времени мои планы перед членами Верховного Тайного Совета. При этом мы оба выразительно не смотрели на сидящего чуть в стороне Левенвольде. Полагаю, Рейнгольд также не станет специально информировать Остермана, или тем более Меншикова или Голицына. Очень хотелось пообщаться с Минихом на общеармейские темы, но зашедший тихо Кириллов сообщил, что Голицын уже в приёмной, так что я отпустил генерала, выразив надежду на продолжение разговора в другой раз.

  После Голицына у меня была долгая беседа с секретарём Академии Шумахером. Деятельный немец энергично переключил на себя хлопоты по организации написания и публикации учебников для Гимназии, университета, а заодно также для Морской академии, Инженерной и Медицинской школ. Поблагодарил его за это, посоветовал пообщаться с Батищевым по поводу использования бумаги его производства и доведения её до качества, приемлемого для книгопечатания.

  Так как зимой я планировал надолго перебраться в Москву, Блюментрост последует за мной, и руководить Академией придётся кому-то другому. Посоветовал до моего отъезда разработать Устав Академии, главным пунктом которого станет выборность Президента Академии из числа профессоров и адъюнктов. И выбирать будут сами учёные. Правда, число адъюнктов я хочу расширить такими людьми как Корчмин, Кириллов, Батищев. Пусть готовят диссертацию, защищают её перед учёными и получают звание внештатного адъюнкта российской Академии, что не даст им постоянного денежного оклада, но позволит участвовать в выборах. В общем, пусть думают там у себя. В любом случае, если приемником Блюментроста станет сам Шумахер, у него будет ограничитель власти в лице Научного Совета Академии.