Когда поют деревья - Уокер Бу. Страница 14
После того как они пересекли Миллз и оказались в пригороде, Томас, следуя указаниям Аннализы, довез ее до места. Девушка попросила остановиться, не доезжая двух домов.
– Я выйду тут. Мне недалеко.
– Хочешь, провожу?
– Боже упаси, даже не думай. – Почувствовав, что это прозвучало грубо, Аннализа немного сбавила обороты. – Бабушка прокрутит тебя в мясорубке: она не знает, что я уезжала.
Он достал с заднего сиденья пакеты из магазина.
– Возьмешь?
– Нет, спасибо, – натянуто улыбнулась Аннализа и взялась за дверную ручку. – Спасибо, что позаботился обо мне и подвез домой. Ты меня очень выручил.
К своему удивлению, девушка поняла, что говорит искренне.
Аннализа быстро сказала «до свидания» и выскользнула из машины, не дожидаясь, пока Томас попросит ее о следующей встрече. Поборов желание обернуться и помахать на прощание, она зашагала домой. Раз она задумала ехать в Портленд и прокладывать дорогу в мир искусства, Томас будет тянуть ее назад, а ей это совершенно не нужно.
Глава 6
Семья Манкузо устраивает допрос
На другой день, первого ноября, к ним нагрянуло двадцать с лишним гостей – почти вся семья Манкузо в полном составе. Аннализа хлопотала на кухне, помогая бабушке и двум теткам с субботним ужином. Если бы Nonna не заставляла ее готовить, она бы пряталась в своей комнате, отсыпаясь после вчерашнего. Родня бывала назойливой даже в обычные дни, а с похмелья у Аннализы было такое чувство, что к уху приставили рупор и поют арии оперным голосом.
В кухне висел густой аромат итальянских специй. Аннализа нарезала листья салата и ссыпала в огромную деревянную миску, как вдруг тетя Джулия, самая заядлая сплетница в семье, неожиданно спросила:
– А что это за молодой человек с букетом идет к нашему дому?
У Аннализы перехватило дыхание: ухажер с букетом – это явно не к бабушке. Кинувшись к окну, она вытянула шею – пышные волосы тети Джулии загораживали обзор – и увидела Томаса, который шел от «Фольксвагена» в их сторону. И он действительно нес цветы! Внезапно вспыхнувшая радость застала Аннализу врасплох.
Она выскочила из кухни, молча прошмыгнула мимо дядюшек, которые пили в столовой вино, и, не сказав ни слова остальным Манкузо, беседующим в гостиной, ринулась на улицу, рассчитывая перехватить Томаса, прежде чем его кто-нибудь увидит.
Открывая дверь, она слышала вопли тети Джулии, бежавшей за ней по пятам:
– У Аннализы гость! У Аннализы гость!
Вся родня роем пчел сгрудилась у окна, и Аннализу по-вчерашнему замутило от нехороших предчувствий. Со стороны Манкузо посыпались замечания на смеси английского и итальянского.
– Зачем ты сюда пришел! – спустившись с крыльца, накинулась она на Томаса.
Парень остановился и показал шарф, который держал в левой руке:
– Ты забыла его в машине, и я зашел вернуть. А цветы – для твоей бабушки. Познакомишь нас?
По правде говоря, Томас выглядел словно картинка в своем модном костюме цвета хаки с синим клетчатым галстуком, и в Миллзе смотрелся белой вороной. Его лохматые светлые волосы были зачесаны назад и уложены на косой пробор. В правой руке он сжимал букет маргариток. И, судя по очаровательной улыбке, самоуверенность он тоже прихватил с собой.
– Тебе сюда нельзя, – торопливо сказала Аннализа, оглядываясь на родственников, прилипших к окну. – У нас собралась вся семья.
Томас проследил за ее взглядом.
– Вижу… Извини, я всего лишь хотел узнать, как ты себя чувствуешь после вчерашнего.
Хотя Аннализа и не хотела этого признавать, она была очень рада его видеть. Другое дело, что она не рассчитывала показывать Томаса своей семье.
– Можно зайти поздороваться? – спросил Томас.
– Можно-можно, – откликнулся голос у Аннализы за спиной.
Девушка обернулась. Тетя Джулия приоткрыла дверь и выглядывала наружу. Она выскочила из дома, птичкой спорхнула по лестнице и с воодушевлением протянула руку Томасу.
– Я Джулия, тетя Аннализы. Как вас зовут?
Помимо пышных волос, тетя Джулия еще со студенческих времен, когда блистала в роли королевы бала, славилась своей выдающейся фигурой.
Томас пожал руку и представился.
– Рад знакомству.
– Вы как нельзя вовремя, – не обращая ни малейшего внимания на Аннализу, продолжила щебетать тетя Джулия. – Begli uomini вечно голодны, а у нас вот-вот подоспеет ужин.
«Боже упаси», – мысленно ахнула Аннализа.
– Даже не думай, тетя! – вмешалась она. – Он просто заглянул кое-что отдать.
Тетя Джулия выпятила грудь.
– А по мне, он мог бы составить нам компанию, если никуда не торопится. Что скажете, Томас? В Миллзе мало кто умеет готовить так же вкусно, как мы, Манкузо.
– Спасибо, я с удовольствием. – Томас взглянул на Аннализу: – Ты не против?
Пока Аннализа размышляла, как бы повежливее отказать, чтобы не показаться грубой и не задеть Томаса, стало уже поздно.
– Конечно, она не против, – заверила тетя Джулия. Она нарезала вокруг Томаса круги, буквально подталкивая его к крыльцу, как овчарка, пасущая свою отару.
– Вы только взгляните, что за bell'uomo я нашла у нас в саду, – объявила тетя, пропихнув Томаса в дверь.
Томас оглянулся на Аннализу – она стояла у крыльца, скрестив руки на груди. Парень беззвучно попросил прощения и ослепительно улыбнулся. И в следующую минуту его обступила родня Аннализы.
Покачав головой, Аннализа зашла следом за всеми в дом. Ее лицо могло бы поспорить красками с бархатным одеянием папы римского. Даже не верилось, что все это происходит наяву.
– Погодите минуту, – скомандовал Томас окружившей его толпе Манкузо. – Значит, ты Тони, и ты Тони, и вон там стоит еще один Тони?
– И не забудь про обеих Розмари! – воскликнул лысый дядя Фредо, указывая на тетю и кузину Аннализы.
– Так даже проще, – нашелся Томас. – Я буду называть мужчин Тони, а дам – Розмари, тогда и не прогадаю.
Фредо хлопнул в ладоши:
– Вот и ладненько!
Все дружно расхохотались.
В семье Манкузо было принято вести себя по-свойски. Томаса обступили со всех сторон, расцеловали, потрясли за руку и стали засыпать вопросами на смеси английского с итальянским. Откуда ты знаешь Аннализу? Почему она о тебе не рассказывала? Где ты живешь? Где вы познакомились? Сколько у тебя братьев и сестер? Не успел он ответить, как посыпались новые вопросы. Какого года твой «Фольксваген»? Кем работает отец? Ты католик?
Аннализе хотелось завизжать во все горло.
Наконец, выбравшись из толпы Манкузо, по пути пожимая руки и целуя подставленные щечки, Томас подошел к Аннализе.
– Если верить тете Джулии, по обычаю полагается целовать в обе щеки. Не хочу показаться грубым. – С этими словами он наклонился и коснулся губами сначала одной, а потом другой щеки девушки, развеяв ее похмелье.
Аннализу окатило волной жара. Отпрянув и увидев, что вся семья на них глазеет, она махнула рукой:
– А ну прекратите.
Когда все хотя бы сделали вид, что вернулись к своим делам, Томас спросил:
– Ты теперь никогда меня не простишь?
Надо же – она краснеет, а ему хоть бы что!
– Лучше подумай о другом, – напомнила девушка, пытаясь вернуть себе утраченный авторитет. – Не забудь, что ты согласился на трехчасовой обед с моей семьей.
Томас оглянулся через плечо на ее родственников.
– И что же тут такого?
– Сам увидишь, – победно улыбнувшись, пообещала девушка.
Хотя судьба упорно сводила Аннализу с Томасом и не давала держаться от него подальше, вечер с семьей Манкузо расставит все по местам. Но все равно ей льстило его упорство.
Томас приподнял букет с маргаритками:
– Давай разыщем твою бабушку?
– Да сколько угодно. Она там.
Аннализа с многообещающей улыбкой указала, как пройти через столовую на кухню. Тетки до сих пор вспоминали, какой ужас наводила Nonna на их ухажеров. Томаса она просто-напросто сотрет в порошок.
Парень отправился на кухню без особого трепета, а зря – он шел навстречу вражескому огню. Потихоньку разогнав самых любопытных родственников, Аннализа пошла взглянуть, как с кухни полетят искры, по пути невольно наслаждаясь приятным запахом одеколона, плывущим за Томасом по пятам.