Не ангел - Винченци Пенни. Страница 15

– Вот как? А вы там чем занимаетесь? Небось секретарша?

– Нет, – ответила ММ, поскольку всегда считала, что честность – лучшее средство при любых обстоятельствах. – Я владелец издательства. Я и мой брат.

– Ничего себе! – присвистнул он.

– Да. Безусловно. Издательство основал наш отец.

Наступило молчание. Затем парень улыбнулся:

– Я знал, что с тобой будет здорово, как только тебя увидел!

– А еще я знал, что ты тоже запала, – сказал молодой человек несколькими часами позже. Они сидели на софе в гостиной ММ, и он целовал ее. ММ с чувством отвечала ему.

Она пригласила его зайти на чашечку чая. ММ уговаривала себя, что это всего лишь долг вежливости, ведь молодой человек проводил ее, а ему еще предстоит неблизкий путь домой. По дороге они увлеченно говорили о политике: сумеет ли до конца десятилетия либеральная партия добиться значительных социальных реформ, чтобы улучшить условия жизни рабочих. Это был нелегкий разговор. Молодой человек поразительно много знал. Экономка ММ, миссис Билл, была дома – вместе с хозяйкой она перебралась сюда из прежнего большого дома, будучи уверена в том, что сама ММ не способна о себе позаботиться. Миссис Билл занимала две уютные комнатки на верхнем этаже. На самом деле ее звали миссис Уильямс, но ММ окрестила ее миссис Билл, еще когда была маленькой.

ММ очень хотела поболтать с новым знакомым подольше: он ей понравился. Очень понравился. Звали его Джеймс Форд.

– Но друзья зовут меня просто Джаго, – объяснил он.

Джаго был из тех, кого Селия назвала бы обаятельным, а ММ – легким. Легким и умным, и с необычным чувством юмора. У него была хорошая речь, четкая логика и свое мнение, и, несмотря на типичный лондонский акцент, он на удивление гладко и убедительно строил фразы. Джаго выпил две чашки чая, поданных безропотной миссис Билл, которая привыкла к тому, что в доме постоянно бывали «забавные», как она говорила, люди. А затем – поскольку спор о либеральной партии все еще не закончился – ММ предложила Форду пива.

– Нет, спасибо, – покачал головой он. – Ты сама-то будешь?

– Нет, – ответила ММ, – я не люблю пиво. Вот виски я бы выпила.

– Тогда и мне налей виски. Или ты решила, что это не вяжется с моими вкусами? – Он весело посмотрел на нее.

– Нет, – чувствуя, что краснеет, сердито ответила ММ, – нет, я так не решила. Мне кажется, с вашей стороны нечестно даже намекать на это. Я просто подумала… ну, что вы, наверное, любите пиво. Большинство мужчин его любят. Конечно, можете выпить и виски. Мне это будет приятно.

– А твой брат любит пиво? – спросил Джаго. – Тот, что владеет издательством вместе с тобой?

– Нет, – ответила она, – не любит. А вот отец любил. Очень. Может, прекратим эту дурацкую дискуссию о пиве?

– Как тебе будет угодно. Что зря проветривать рты? И все же я выпью виски. С твоего позволения. А тебе идет, – грубовато добавил он.

– Что идет?

– Проветриться. Вон как раскраснелась! Прямо красавица. Аж помолодела. А сколько тебе лет?

– Тридцать два, – после короткой паузы ответила ММ. – А вам?

– Тридцать. Слушай, тебе не дашь тридцать два, честное слово.

– Что ж… спасибо, – немного смутившись, тихо сказала ММ.

– У вас в издательстве есть профсоюз?

– Нет.

– Профсоюзы печатников набирают силу, знаешь?

– Еще бы не знать, – сказала она, – расценки на печать очень высоки. И это вполне справедливо. С моей точки зрения. Хотя, естественно, доставляет нам немало хлопот.

– И твой брат тоже так считает? Он, выходит, тоже социалист?

– Конечно, – просто ответила ММ, а затем, весело взглянув на Джаго, добавила: – И его жена тоже.

– Да ну? И она небось леди из высшего класса?

– Из очень даже высшего. Ее отец – лорд.

– Слушай, я влип! – засмеялся Джаго. – Вот ужас-то!

– Вообще-то, нет, – сказала ММ. – Селия чрезвычайно умна. И она очень хороший, преданный друг, она просто чудеса творит с моим братом, которому всегда недостает уверенности в себе. Селия мне нравится. Работает вместе с нами в издательстве. Она у нас редактор.

– Редактор? Странное, видать, у вас место, если там женщины на таких должностях.

– Мы верим в работоспособность женщин, – ответила ММ, – так что все очень просто. Правда, если они отвечают нашим требованиям.

– Ну, знаешь, многие женщины имеют хорошую работоспособность. Но это не очень-то помогает им получить работу, верно? Кроме прислуги, конечно. Совсем другое дело, когда у тебя друзья или родственники на высоких должностях, я так думаю.

– Да, я тоже так думаю, – кивнула ММ. – А вы чем занимаетесь?

– Я строитель, – ответил Джаго. – Кровельщик. Неплохая работа летом. Зато зимой просто кошмар. Часто простаиваем без дела, особенно если погода плохая. Я уже несколько недель без работы. Хотя… в будущем месяце кое-что предполагается. Ряд домов возле Камден-Тауна.

– И… на что же вы живете? – с искренним интересом спросила ММ. – Когда нет работы?

– Ну, я кое-что поднакопил. И получу небольшое пособие по безработице, если повезет. Правда, что-то власти с ним не торопятся… Потом, еще рента с моих жильцов. Я прямо капиталист, а? Прямо как ты.

– А семья у вас есть? – спросила ММ, упорно продолжая называть его на «вы».

– Нет, – коротко ответил Джаго.

– Вы никогда не были женаты?

– Я этого не говорил.

– Ну и?

– Слушай, – внезапно окрысился он, – я же у тебя не спрашиваю, с кем ты была.

– Нет. Простите. Выпейте еще виски. – Важно было снова завоевать его расположение.

– Да, выпью. Спасибо.

Джаго молча выпил, затем немного смущенно взглянул на ММ.

– Я был женат, – вдруг сказал он, – но она… в общем… она умерла.

– Простите меня. Мне очень жаль!

– Да. Это тяжело.

– Вы… очень ее любили? – спросила она, удивляясь сама себе, что задала такой интимный вопрос.

– Да, любил, наверное. Она умерла при родах. И ребенок умер вместе с ней. Скверное дело.

– Очень, очень жаль, – повторила ММ, чувствуя, что на глаза навернулись слезы. Едва сдерживая их, она отхлебнула большой глоток виски.

– Вам правда, что ли, так жаль? – посмотрел на нее с удивлением Джаго.

– Конечно правда. Печальная история. Она… в общем, она меня потрясла.

Джаго отвернулся, вытащил из кармана довольно грязный носовой платок и высморкался.

– Ладно, – буркнул он, – чего об этом говорить.

– А когда… когда это случилось?

– В начале года, – коротко ответил он.

ММ была поражена: оказывается, такое горе он пережил совсем недавно. Она протянула руку и положила ему на ладонь:

– Я очень сочувствую вам.

– Да, вот так. Она… была чудесная. Кроткая, хорошая такая. И храбрая. Ей-богу, вот была храбрая! Я до сих пор поверить не могу. Чертовы доктора!

– А что же случилось?

– Роды начались преждевременно. Всего восемь месяцев было. Врачи сказали, что все с ней будет в порядке, никакого особого ухода не нужно. Что она молодая и все такое. А получилось так… послед вдруг отошел первым. Так что ребенок умер. Ну а потом… В общем, она тоже умерла. От потери крови. Врачи сказали, что они ничего не могли сделать. Да они бы в любом случае так сказали! – Джаго сидел, поникнув головой и глядя на ладонь ММ, лежавшую на его руке. Затем поднял глаза, и она увидела, что они полны слез. Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и жалкой. – Вот кретин! Хотел просто проводить тебя до дома. А не рассказывать историю своей жизни. Но с тобой приятно разговаривать. Легче становится, когда поговоришь с кем-то. Я лучше пойду. А то ты подумаешь, что я совсем никчемный. – У входной двери Джаго обернулся и улыбнулся ММ: – Спасибо за угощение. И за утешение. А ты все-таки не тянешь на свой возраст. Это точно.

– Спасибо.

Последовало молчание. Затем Джаго весело спросил:

– Ну, я ведь не приставал к тебе, верно? И я не собираюсь возвращаться, чтобы обчистить твой дом.

– Что-что?