Практик (СИ) - Корнев Павел Николаевич. Страница 17

Впрочем — почему «едва»? И загонял ведь. Даже прилечь на травку пришлось, чтобы дух перевести.

Рядом тут же присел Митя Жёлудь.

— Только не начинай! — взмолился я. — Позже!

— Да не, — мотнул головой паренёк и зашипел сквозь стиснутые зубы от боли. — Карлуша сегодня прямо жёсткий. Да сам глянь: с дуболомом наравне машется!

Дуболомом Митя поименовал Матвея Пахоту, и да — Карл сегодня ему почти не уступал. Проиграл по очкам, конечно, но отнюдь не с обычным разгромным счётом. А в поединке с нашим громилой нокаут не словить, уже достижение.

— Завтра в фотоателье ваше схожу, — пообещал я. — Давайте пообедаем, и вы меня в курс дела введёте.

— Подходи в студсовет.

И тут Малыш вновь хлопнул в ладоши.

— Ну-ка хватит прохлаждаться, симулянты!

Он препоручил нас двум своим ассистентам и приказал приступить к отработке сверхэнергетического противодействия, а сам взялся за Аркашу. Я за ними не следил — просто не до того стало. Под конец ещё и малую полусферу искажения активировал, а остальные пытались её пробить. Минуты три точно продержался. Рекорд.

Карла я едва не упустил. Тот наскоро сполоснулся под душем, переоделся и уже двинулся на выход, когда я ещё только выключал воду.

— Ты сейчас в «Лиру»? — окликнул я его.

Здоровяк озадаченно оглянулся.

— А что?

Был он сегодня необычайно задумчив и мрачен, но вот так в лоб интересоваться причиной дурного настроения я не стал и сказал:

— Да Маринка тоже позвала. Только надо на квартиру заскочить и переодеться. Можем до меня дойти, а там таксомотор поймаем.

Карл покрутил мощной шеей, потом мотнул головой.

— Не-е, там сразу увидимся. Мне тоже переодеться нужно.

— Ну давай тогда.

Настроение товарища мне категорически не понравилось, но момент для разговора по душам был самый что ни на есть неподходящий, решил отложить его до вечера. А побеседовать придётся непременно. Дело ведь точно не в размолвке с Мариной — не успели бы они поцапаться, перед уходом в парикмахерскую та цвела и пахла.

И что тогда стряслось? Вопрос.

Но ломать над этим сейчас голову не имело никакого смысла, я вытерся, оделся и потопал к себе. Думал застать Мишу и Милену за выяснением отношений, а тех дома не оказалось; на кухонном столе лежала лаконичная записка «Ушли в театр».

Я только хмыкнул, поскольку на деле Милена сообщала мне, что ужина сегодня не будет. Ну да в «Лире» перекушу. Чай, не обеднею.

Но при всей своей нынешней состоятельности тратиться на такси я не пожелал. И от идеи подкатить к кафе на новеньком мотоцикле тоже отказался. В подвыпившем состоянии возвращаться домой по городским улицам — последнее дело. Так что дождался попутного трамвая, через три остановки сделал пересадку, а потом ещё пару кварталов пешком прошёл. Опоздал, но не принципиально.

— Вы бронировали столик? — уточнил вахтёр.

— Меня ожидают, — заявил я в ответ.

Уверенный тон и респектабельный внешний вид сделали своё дело, а уже внутри я просто сказал встречавшему гостей старшему официанту:

— Марина Дичок.

— Прошу…

Меня проводили во второй зал, где сразу несколько столов оккупировала компания молодёжи. Как ни странно, но в лицо я знал почти всех собравшихся. Припомнил даже молодого человека с волевым лицом и щегольскими усиками, который возился с кинокамерой.

Роман! Снимать застолье собирался тот самый студент, что сопровождал Нику в студенческое кафе. Вот зачем он здесь, а?

В глубине души заворочалось глухое раздражение, но я легко справился с приступом иррациональной ревности и, хоть за столом с Никой и Викой ещё оставались свободные места, проигнорировал их и уселся рядом с Карлом. Тот был всё так же мрачен, а пил содовую. Я решил поддержать его и от употребления алкоголя воздержался.

— Как Аркаша? — спросила присоединившаяся к нам Инга.

— Размялся. Малыш его особо не нагружал.

— Малыш?

— Тренер наш. — Я кивнул головой на Карла. — Примерно такой же малыш как Мефодий.

Инга захихикала. Карл остался мрачен.

Со своего места поднялся какой-то утончённо-модный юноша и провозгласил тост в честь виновницы торжества. Все его с энтузиазмом поддержали. У меня даже создалось впечатление, будто генералом стала сама Марина, а вовсе не Василий Архипович. Её будто в какой-то новый ранг переводили.

— А представляете, — со смехом начала рассказывать какая-то долговязая, но при этом весьма симпатичная барышня, — меня с Маринкой сегодня с заседания студсовета выгнали из-за коротких юбок! Мы в первом ряду сидели, так Софочка такую истерику закатила, что нас попросили удалиться!

Компания немедленно оживилась, молодые люди начали выражать поддержку барышням, а заодно возносить осанну их вкусу и умению одеваться, в то время как представительницы прекрасного пола с ядовитой язвительностью взялись обсуждать кривые ноги неизвестной мне Софочки.

Карл всё так же молча пялился в свою тарелку, поэтому я обратился к Инге.

— Это кто? — взглядом указал я на долговязую девицу. — Вроде лицо знакомое…

— Серафима Сизарь, — подсказала барышня. — Отвечает за связь студсовета с городской организацией Февральского союза молодёжи.

— Сизарь?

Фамилия показалась знакомой, и я наморщил лоб.

— Её отец директор вокзала, — с улыбкой пояснила Инга. — Тут вообще простых людей нет, если ты не заметил.

— Только ты да я, да мы с тобой, — усмехнулся я в ответ и сразу покачал головой. — А, нет! Ты же у нас номенклатура. Значит, только мы с Карлом.

— Очень смешно!

— А что за Софочка? — перевёл я разговор на другую тему.

— Софья Лемеш — новый проректор по кадрам. Дура редкостная. Меня тоже выгнала!

Я не выдержал и начал давиться смехом, тут же получил кулаком в бок.

— Тебе смешно, а это отчётное собрание было, его снимали! Позорище такое!

Сидевшая напротив нас барышня махнула рукой.

— Инга, не переживай! Ника пообещала, что Роман эту часть из финальной версии кинохроники вырежет.

Я указал на усатого оператора.

— Этот Роман?

— Да, он с Никой на кафедре журналистки учится.

В этот момент заиграл оркестр, и кавалеры стали приглашать барышень, я кинул быстрый взгляд на Нику, вздохнул и протянул руку Инге.

— Идём?

Та поднялась из-за стола, и мы двинулись к танцплощадке.

Почему не попробовал пригласить Нику? Да, честно говоря, дело было банально в уязвлённом самолюбии. Или самоуважении — это как посмотреть. Она мне, конечно, нравится, но насильно мил не будешь. Нет, значит, нет. Хотя…

— Знаешь, а меня Борис Евграфович тоже в научный дивизион идти агитировал, — сказал вдруг Инга.

— У него глаз-алмаз, — сказал я на полном серьезе. — Согласилась?

— Договорились, что они мне индивидуальный учебный план составят, посмотрю его и решу. Аркаша прямо воодушевился, ночи напролёт за учебниками сидит.

— Лучше б чем-нибудь другим ночью занимались.

Инга улыбнулась.

— Другим мы занимаемся, когда Марины нет, а она редко когда не дома ночует.

Мы ещё потрепались обо всякой ерунде, а когда музыка смолкла, на обратном пути к столам меня перехватила Вика. Настырная девчонка не оставила ни единого шанса отвертеться, пришлось приглашать её на танец. Впрочем, так уж сильно я не сопротивлялся, поскольку её сестрицу успел занять кинооператор Роман.

— С Никой танцевать не собираешься? — спросила Виктория, озорно сверкнув зелёными глазами.

— Не люблю навязываться, — сказал я. — И танцую плохо.

— Не так уж и плохо. На ноги не наступаешь и ладно.

Я немедленно легонько надавил носком на её туфельку.

— Эй! — возмутилась Вика. — Ты это нарочно!

— Вовсе нет.

— Нет, нарочно!

Сама девчонка танцевала просто замечательно, точнее — танцевала бы, если б выдерживала дистанцию и не пыталась то и дело прижаться ко мне грудью. Дал зарок больше на провокации не поддаваться и её не приглашать. Во избежание.

В итоге я даже за стол возвращаться не стал, попросил буфетчика налить стакан содовой и облокотился на стойку, начал следить за танцующими парочками. Нику увёл у Романа спортивного вида красавчик в идеально пошитом костюме. Имени его я не знал, в памяти отложился лишь тот факт, что его отец занимал некую руководящую должность в рескомфине. Потом как-то разом в памяти всплыло имя: Василий Охрянец.