Окаянное золото (СИ) - Исаев Глеб Егорович "Isaia". Страница 11

Когда вынырнул из забытья удары, которыми его осыпали сельские маргиналы, прекратились.

- Вот паскуда. - Голос рыжеголового сморчка прозвучал чуть смазано, словно он говорил набрав в рот камешков.

- Жуп мне выбил. - Пошепелявил он. - Петро, давай суку к машине привяжем, пусть прокатится, раз хотел. - Злопамятно предложил рыжий здоровяку.

-Да хрен с ним. - Вместо водительского козлетона прозвучал бас третьего. - Я ему крепко приварил, да и вы тоже. – Сдох, поди. Надо в кусты оттащить, да и все.

-Не, он вроде живой еще. - В нос ударила вонь перегара. - Толстяк склонился над лежащим.

- Нормально. А рюкзак я такой в лавке видел. Гад буду, он его там купил. А это в цвет будет. Веревку тащи. - Распорядился он, ухватив Владимира за ногу.

Боль дернула так, что Терехов не удержался и застонал.

-Живой, ну это ничего. Ехать все три версты будет. За это время откинуться точно успеет. А нет поможем. Потом на выезде его бросим. С рюкзачком пустым. Я ему бумажек тех и ножик для полного комплекта в карман засуну. Мало не будет. - Прокомментировал главарь пока тощий, ковырялся в багажнике.

- Петро, а ведь веревку то мы там, в поселке оставили. Нету. - Расстроено крикнул его худосочный напарник. - Чего теперь делать?

-Цыц, падла. В каком поселке? Не был ты ни в каком поселке. Запомни. - Зло оборвал его Петр, потом подумал, чуть сдавил тон и добавил. - Ты у этого, у прыгуна, в рюкзаке, глянь. И вообще посмотри, чего там еще есть.

Заскрипела мокрая ткань, послышались сдавленные матерки шарящего в сыром тряпье поисковика.

-Ох, Ё... - Севшим голосом произнес рыжий. - Петро, Мартын, гляди, чего я нашел-то...

“ Точно, находка на славу”. - С горечью подумал Владимир, прикидывая, что можно сделать в такой вот, пиковой, ситуации.

-Ничего и не придумывается. - С невольным вздохом признал он, слушая восторженный мат, которым обалдевшие от невероятного количества золота маргиналы комментировали находку.

“ Теперь они меня непременно кончат. - Сообразил Терехов. - Даже мучить не станут. Удавят по-тихому и все”.

Потянулся, собираясь подняться на колени, но едва не закричал в голос. Тело отозвалось на усилие дикой болью.

“ И то сказать, отделали на совесть. Странно, что еще вообще живой. - Отстранено подумал Владимир. - А где ж мое колдовство? Или против этих долболобов даже оно не действует”?

Отчаяние захлестнуло. Перевел взгляд на оживленную троицу, склонившуюся над кладом.

И тут, в неясном свете фар он заметил, что в руке стоящего чуть позади остальных его палачей блеснуло лезвие ножа. Несколько коротких взмахов, еще и вот уже на его золото стало парой претендентов меньше.

- С-суки. - Запоздало прокомментировал свои действия рыжий. - Знаю я вас. Все себе, а меня по боку... Проходили. Вот вам, а не золотишко. На этого, на жмура, все и свалим. Типа он и ту и этих положил. А я его, это... его в ответ. Само-самозащитой. И ни про какие монеты знать ничего не знаю...

Рыжеволосый перебросил нож из руки в руку, стер рукавом куртки каплю крови с небритой щеки. - И где ж ты столько рыжья нарыл, сученок? Вот везет-же козлам. - Скороговоркой приговаривая от избытка чувств двинулся к лежащему ничком Владимиру.

“Главное, чтобы мышцы в последний момент не подвели”.- Терехов чуть шевельнулся, готовясь дать отпор врагу, но тело не послушалось.

“ Вот и конец. - Обмер он, поняв, что стоит на пороге вечности. Еще несколько мгновений и рыжий ублюдок, его прирежет.

Уже не скрываясь Владимир взглянул на приближающуюся фигурку. И увидел, что за спиной у того происходит нечто интересное.

Здоровяк, которого рыжий только что ударил ножом? медленно встал на колени, помотал головой, приходя в себя, и поднялся на ноги.

В два шага преодолел расстояние до своего неблагодарного напарника. Удар зажатого в кулаке камня с хрустом проломил череп рыжеволосого.

Однако резкое движение не прошло даром и для истекающего кровью Петра.

Он закачался, выронил камень, потянулся ладонью к пояснице, а потом со стоном опустился на убитого им приятеля. Глаза его закатились.

Владимир лежал, слушая, как стучит в ушах кровь. Потом осторожно, словно пианист, готовящийся исполнить сложную партию, пошевелил пальцами.

Уперся дрожащей ладонью в теплую пыль, напрягся. Усилие принесло свои плоды. Тело приподнялось над землей. Он подтянул к себе колено, перенес на него вес тела.

"Картина маслом. Кино и немцы". - С невольным смешком представил Владимир, как выглядит со стороны.

Сказалось ли нервное напряжение, но шутка помогла. И все равно подняться на четвереньки сумел не сразу. Постоял, восстанавливая дыхание, а затем двинулся, почти пополз к машине.

Пришел в себя, когда машина сдвинулась с места и неспешно поползла по разбитой колее вперед. Отдышался, чувствуя, как течет по ногам грязная вода с брезентухи, а после, повинуясь внезапному импульсу, вовсе на рефлексах, тормознул авто и втянул в салон резной посох.

Кряхтя и поскрипывая на колдобинах ржавым кузовом, жигуль, тем не менее, исправно рычал двигателем. Проселок понемногу выправился, превратился шоссе, с отсыпкой и приличных размером откосом. Владимир, тело которого все еще немилосердно болело, кое-как приспособился к не слишком комфортабельному креслу и даже повеселел.

- Как ни крути дважды от верной смерти ушел. Чудом, можно сказать. - Подумал он, осторожно придерживая руль. - Хотя о покойных говорить плохо вроде и не принято, но суки... одно слово, подонки конченые. И где в них скажите, добро? - Но тут мысли его, повинуясь непонятному изгибу логики, вернулись вдруг к последним словам Варвары.

- В каждом всего поровну намешено. Но разве у этих подонков, из пьяной дурости едва не убивших его людей тоже поровну?

-А с другой стороны, кто он такой, чтобы судить? И если уж начистоту, разве не было и в его биографии таких моментов, о которых всеми силами старался забыть? - Владимир тряхнул головой, прогоняя несвоевременную философичность.

Тем временем дорога пошла в горку, изношенный двигатель машины загудел на высоких оборотах. Наконец жигуль выполз на взгорок, взгляду открылся лежащий в распадке поселок, из которого он и отправился в свое невероятное путешествие.

Владимир бросил взгляд в зеркало заднего вида, и, убедившись, что трасса совершенно пуста, аккуратно свернул с дороги в лесок.

Глава 5

Однако шагать по дороге с рюкзаком набитым золотом все-таки не рискнул. Вид его изодранной и до последнего предела грязной одежды мог вызвать у первого попавшегося местного стража порядка естественное желание пробить бродягу на предмет наличия прописки и прочих формальностей. А потому избежать личного досмотра не удастся при любом повороте дела. Поэтому рисковать не стал.

Сноровисто прикопав рюкзак в неприметной ложбинке, расположенной метрах в ста от брошенной машины, пошел налегке. Единственное, что сделал, зачерпнул из сырого нутра пяток тускло блестящих, тяжелых кругляшков, и спрятал глубже в карман. - Сами по себе монеты не криминал.

Даже если найдут, всегда можно будет отовраться случайной находкой. И тем не менее идти, даже без оттягивающего плечи груза изрядно потрепанному Владимиру было не легко. Выручил посох, опираясь на который сумел преодолеть три четверти километра до окраины поселка.

Оказавшись среди ободранных бараков, раскиданных по извращенной фантазии неизвестного советского градостроителя в художественном беспорядке, остановился и присел на лежащее у края асфальтовой ленты бревно.

Нагретое за день дерево пахло пылью и едва ощутимо смолой. Теперь предстояло самое трудное, решить, что делать дальше. Идти в милицию с заявлением о потере документов мог только весьма недалекий человек.

Помогут или нет, неизвестно, а вот неприятности на свою голову, он мог огрести со сто процентной гарантией. А ночевать придется в мало подходящей для этого камере местного околотка. Владимир поднял голову, глянул в затянутое рябенькими облаками небо. Наконец, мысленно промотав случившиеся с ним события, пришел к выводу, что дело близится к вечеру. И тут до слуха донесся слабый звук колокола.