Большая проблема (СИ) - Иванов Тимофей. Страница 61

Когда-то очень давно я читал книгу, где главный герой решал тварь он дрожащая или право имеет, прикидывая хватит ли у него духа убить человека. Я уже доподлинно знал, что в убийстве нет ничего сверхъестественного. Передо мной встал вопрос хватит ли у меня духа кого-то спасти. Не когда нападают на меня или я бью из засады, а хладнокровно рискнуть всем ради других, когда можно просто отвернуться и пойти дальше.

Глава 29

Возможно будь у меня больше времени можно было бы предпринять что-то другое. Придумать что-то умное. Или потонуть в своих сомнениях, а потом просто отступить, поступив разумно, а не глупо. В конце концов все мои спутники собирались сделать именно так. Силанилю не нравились человеческие жертвоприношения некоторых культов, но он не был богоборцем. Здесь вера в Свет вообще не повторяла путь христианства, ислама и иудаизма Земли, объявляя всех богов, кроме своего, погаными демонами. Авалию на невежественных крестьян в целом было положить свой магический жезл. Он был достаточно стар и циничен, чтобы понимать, что эти трое могли сейчас стоять в толпе вокруг нас и вполне спокойно смотреть, как в жертву принесут кого-то другого. Да скорее всего и смотрели во все предыдущие праздники урожая, если жертвоприношение конечно регулярное событие, а не повторяющееся, скажем, с периодичностью високосного года. Эр Эдво и его бойцы поклонялись Акхесу, богу воинов, насколько я знал, их вере велела приносить жертвы только в бою. На ритуал, где нет поединка и борьбы не на жизнь, а насмерть, они смотрели с некоторой брезгливостью. Ну да что с крестьян возьмёшь, если они жидковаты в коленках для веры настоящих мужчин. Сама же идея пустить кого-то под нож ради бога у них не вызывала того же отторжения, как у меня. Глам… Что творится в его голове, я не знал, он вообще не всегда был предсказуем. Творческая личность, что сказать. Но меч из ножен, как в Низовке, парень не тащил.

И всё же я решил быть не тварью дрожащей, а великаном, право имеющим. Может и стоило выбросить свой моральный компас из прошлой жизни в мусор, но всё же для меня это означало бы избавиться от самого себя. Не от тела, которого уже и в природе наверно нет, а от духа и личности, которые я как раз и считаю своим естеством. Что до гнева людского и божьего… То к демонам и людей и богов. Я как минимум всегда могу просто снова уйти на восток к своим сородичам, благо на местные секреты насмотрелся. И поле смогу засеять и металл добыть. Пусть криво-косо, но смогу. С этого уже можно будет что-то начинать. А если всё пойдёт совсем паршиво… Что ж, один раз я уже умирал и знаю, что меня ждёт что-то кроме могильных червей.

Жрец же переходил, похоже, к завершающей части своего спича. Пока ещё было время, я успел сказать своим товарищам:

— Видят духи, я старался не нарушать ваши законы, а жить по ним как человек. Но законы моего народа не позволяют мне смотреть, как кому-то в жертву приносят разумных существ, которые не могут сопротивляться — пришлось внести уточнение для эра Эдво и его людей. Да, это была сделка с совестью. Всё же в ритуальном поединке жертва была при том же оружии, что и тот, кто должен отправить её на тот свет, а использовать для этой цели слабаков считалось оскорблением бога войны. Бой должен был быть настоящим. Потому мне она показалась приемлемой. А ещё я очень не хотел получит в спину сразу несколько копий — Остаться сейчас в стороне будет значить для меня бесчестие. Это явно хуже наказания от герцога или даже бога.

Жрец тем временем перешел к сути, обнажив кинжал и возвестив:

— Сим же отправляемы мы вас к Аптэя престолу, дабы могли вы передать ему благодарность нашу за защиту и…

— Старик, а ты не брешешь про защиту своего бога? — громко крикнул я, выходя наконец из круга людей, держа в одной руке щит, а в другой топор, закинув его обух на плечо и готовясь резко ударить им сверху вниз.

Жрец сбился, мои спутники пока вроде бы не пытались меня остановить, а по толпе прошёл ропот. Я надеялся, что всё останется в этом шатком равновесии. Всё таки своим я был не враг, а просто действовал в соответствии с собственными понятиями о чести, что должно импонировать местным благородным людям и тем, кто к ним приравнен. А крестьяне оставались крестьянами, их должен был остановить сам факт того, что мы воины. Но религиозный фанатизм я недооценил, крупный мужик из первого ряда попытался бросится на меня. К счастью я увидел его боковым зрением и нанёс быстрый удар плоской стороной лезвия топора по его голове. Фанатик упал, как озимый. Других желающих нападать вроде бы не было, а потому я мог продолжить.

— Твоего дружка он от меня не защитил. От орков это село бережёт ваш эр! Может быть тебе просто нравится резать детей по осени?!

Ступор старика, который недавно заливался соловьём в том числе и для каких-то важных господ, которые посетили юго-восточное захолустье в сопровождении великана, продлился не долго. Он набрал в лёгкие воздуха и закричал:

— Как ты смеешь, богомерзкая тварь?! Аптэй Могучий оберегает нас и растопчет саму твою душу за святотатство, будь ты про…

Договорить я ему не дал. Деревенский жрец не выглядел сколько-нибудь могучим адептом своего бога, но всё же у меня не было никакого желания проверять силу его проклятия на себе. Потому с моей стороны последовал новый удар топором. Искушение вновь дать человеку по голове плоской стороной лезвия было так велико, что я не смог его перебороть. В конце концов, если деревенские увидят отсутствие помощи от их бога, то будут сами виноваты, если позволят старику снова забрать их детей под нож. Такие даже если убить старика ничего не поменяют, а я не готов ни вырезать всех взрослых в деревне, чтобы дети выросли иными, ни вести здесь долгую и упорную просветительскую деятельность в духе большевиков.

К моему удивлению защита у старика и правда была, когда мой топор почти долетел до его головы, вокруг неё на мгновение появилась дымка, но тут же развеялась со звуком порвавшейся струны. Мой удар преграда едва задержала, а потому жрец всё таки получил по макушке и потерял сознание. Только вот пока он падал на землю, время для меня застыло и я почувствовал, как нас с Гектором буквально вырвало из тела.

Мы снова оказались в мире духов, тут же обретя нашу общую форму и оскалившись в ожидании противника, который не заставил себя долго ждать. Из призрачной земли, вздыбленной странными наростами вроде грибных шляпок, поднялось шестирукое существо вдвое выше меня ростом и попыталось схватить нашу с Гектором сущность. Я отпрыгнул от врага спиной вперёд и полоснул его когтями по конечностям. А потом отпрыгнул вбок, уйдя перекатом от удара. Для своего размера это существо двигалось на редкость быстро, но всё же я был ещё проворнее. Кроме того у меня неожиданно оказалось важное преимущество перед моим противником. Кем бы он или оно ни было, враг похоже не дрался прежде с шаманами, которых не сбить с толку перемещением их души куда-то за кромку. Здесь мы даже сильнее, чем в материальном мире. А я едва ли не всю эту жизнь думаю о схватках противников с серьёзной разницей в габаритах. Потому даже не смотря на шесть верхних конечностей, я всё ещё был не пойман, а бил, отпрыгивал и снова полосовал когтями, видя как из ран моего противника улетучивается сила, а его движения становятся всё медлительнее. В какой-то момент тёмно-серая фигура припала на колено, когда его нога со следами моих когтей подвела её, а я бросился вперёд, чтобы впиться клыками в глотку врага. И едва не оказался пойман!

Неведомая тварь резко дёрнулась вперёд, растопырив все шесть рук и я до сих пор не знаю, как мне повезло проскользнуть между двух из них, вытянувшись струной, подобно ныряльщику, прыгающему в воду. Уйдя в перекат, я вновь был вынужден вскочить и отпрыгнуть в сторону, спасая свою жизнь. Поняв, что её хитрость потерпела фиаско, безликая тварь резко взвинтила темп, стремясь достать меня во чтобы то ни стало, пока силы не покинули её вместе со странной серебристой кровью, напоминающей ртуть. Продержался я с трудом.