Целомудрие и соблазн - Кэбот Патриция. Страница 24

— Если жених любит вас по-настоящему, леди Кэролайн, — после долгого молчания заговорил Брейден, по-прежнему не отрывая взгляда от окна и придав своему низкому голосу такой мягкий приглушенный оттенок, что Кэролайн невольно подалась к нему, чтобы лучше слышать, — тогда считаю себя обязанным поставить вас в известность, что ни один из преподанных мной уроков не принесет вам ни малейшей пользы. Напротив: чем большую неопытность вы проявите в супружеской спальне, тем более очаровательной покажется ему ваша неискушенность — если он вас любит. Но в том случае… — тут его голос в один миг утратил всю свою вкрадчивость и снова напомнил Кэролайн раскаты отдаленного грома, — в том случае, если он женится на вас ради денег…

У Кэролайн перехватило дыхание. Час от часу не легче! Она нисколько не возражала против того, что этого человека все считали гением. Но читать ее мысли — это уж слишком! Почему никто из знакомых ни словом не обмолвился о том, что он обладает еще и этим даром?

— Ну, — пролепетала она, стараясь не выдать охватившего ее смятения, — и что же тогда?

Он повернулся к ней лицом. Яркое солнце било в окно, отчего его черты сливались в неясную смутную тень.

— А тогда, леди Кэролайн, никакие ваши слова или поступки ничего не изменят. Человек не может заставить кого-то себя полюбить. О да, вы можете соблазнить его… на какое-то время. Но что касается любви… истинной любви… Такое сокровище получают немногие, и еще меньше людей умудряются сохранить это чувство после того, как открыли его для себя.

Она не в силах была отвести взгляд от его лица, скованная странным оцепенением. Его слова звучали так мрачно и так… обреченно. Неужели перед ней стоит тот самый Брейден Грэнвилл, на которого молится Томас? Неотразимый Брейден Грэнвилл, постигший все великие тайны любви? И это он, Брейден Грэнвилл, которого никто и ничто не может остановить на пути к цели, советует ей отступить, сдаться?

Ну уж нет, она сдаваться не собирается! Если он готов отказаться от своей невесты — это его дело! А она не может позволить себе такую роскошь. Ну как, скажите на милость, прикажете ей отделаться от Херста? Особенно сейчас, когда приглашения разосланы, а в их резиденцию возами доставляют свадебные подарки! Общество сочтет ее самой неблагодарной девицей в мире, пренебрегшей любовью человека, сделавшего так много для ее брата, да и для всей ее семьи! Истинная любовь… Да что вообще этот Брейден Грэнвилл знает об истинной любви? Ничего он не знает!

Она распрямила плечи и гордо задрала нос, собираясь поставить этого человека на место и высказать ему все, что думает по поводу его рассуждений об истинной любви. Но что-то в выражении его лица заставило ее промолчать. И в ту же секунду Кэролайн стало ясно, что именно. Она знала ответ еще до того, как задала свой вопрос:

— Вы не поможете мне, мистер Грэнвилл! Я верно угадала?

— Да, — мягко промолвил он. По его лицу невозможно было понять, что он при этом думает. — Поверьте, я крайне признателен вам, леди Кэролайн, за ваше великодушное предложение, но все же предпочту не втравливать вас в весьма… недостойную ситуацию, сложившуюся между мной и моей невестой. Позвольте лишь выразить надежду, что вы поймете меня правильно, если я скажу, что не могу принять ваши условия.

— Понятно, — угрюмо процедила она, выпятив подбородок, хотя с трудом сдерживала слезы. — Ну что ж, значит, на этот раз мне не повезло. Особенно если учесть, что, насколько мне известно, с вашим опытом по части женщин может поспорить лишь один человек во всей Англии: принц Уэльский. А я не совсем уверена, что сумею получить у него аудиенцию.

С этими словами и с высоко поднятой головой леди Кэролайн повернулась и покинула его кабинет.

Глава 9

Итак, она ушла.

Она ушла так же неожиданно, как и появилась. А Брейдену осталось лишь гадать, не приснился ли ему этот визит. Неужели она только что сидела вот в этом кресле? Неужели к нему в контору средь бела дня пришла юная, невинная девушка и попросила его научить, как заниматься любовью? А он не нашел ничего лучше, как наладить ее восвояси несолоно хлебавши?

Черт побери, да о чем он думал?!

И в этот момент в кабинет с шумом вломился Проныра. Увидев его оживленную физиономию, Брейден решил, что ему предстоит выдержать настоящий допрос. Но вместо этого он услышал:

— Слава Богу, наконец-то убралась.

Брейден все еще стоял на том самом месте, где находился в ту минуту, когда она вышла из его комнаты. Из окна кабинета ему было видно, как Кэролайн садится в экипаж. Простая, без претензий на роскошь легкая коляска, запряженная парой резвых серых лошадок. Дверца захлопнулась, и коляска покатила прочь. А он еще долго не отрывал глаз от того места, где она только что стояла.

И хотя Брейден своими глазами видел, что Кэролайн уехала, ему все еще казалось, что она здесь, в этой комнате. Не то чтобы он чувствовал ее запах, как всегда чувствовал запах Жаклин. Просто в воздухе витало что-то легкое, неуловимое… что-то непривычное, появившееся здесь благодаря ее присутствию, но неразличимое глазом. Как будто кто-то кинул камень в глубокий пруд. Первая рябь уже прошла, но вода так и не успокоилась до конца, и где-то под поверхностью еще видны были едва заметные колебания.

Между прочим, Брейдена совсем не обрадовало это странное ощущение чужого присутствия в его кабинете.

— Ну-с? — Проныра с удобством расположился на кожаном диване и извлек из жилетного кармана толстую сигару. — И что же ей было нужно?

— Ты не поверишь, если я скажу, — ответил Брейден и растерянно посмотрел на него.

— Надеюсь, она не стала уговаривать тебя застрелить какого-нибудь своего обидчика? — хмыкнул Проныра.

— Ни в коем случае. Она убежденная противница любого насилия и жестокости, и особенно огнестрельного оружия.

— Ого! Ничего себе! — Проныра не спеша понюхал свою сигару, отрезал кончик и закурил. — Послушай, но что же ей все-таки было нужно? И удалось ли тебе вытряхнуть из нее хоть каплю сведений о той злополучной ночи у старухи Эшфорт?

— Еще как удалось, — ответил Брейден, осторожно подбирая слова. — Она утверждает, что видела Жаклин в компрометирующей ситуации, в обществе джентльмена, которого никак нельзя было принять за меня.

— Она знает его имя? — просиял Проныра.

— Говорит, что да.

— Понятно, — протянул Проныра и, помолчав, продолжил: — И кто же это такой?

— Она мне не скажет. — Брейден отстраненно подумал, что время, должно быть, подошло к пяти часам, когда у всех добропорядочных граждан принято пить чай. Потоки пешеходов на Бонд-стрит целеустремленно вливались в двери кафе и ресторанов.

— Она тебе не скажет? — Проныра не поверил своим ушам. — Но тогда какого черта?..

— Ну, допустим, она не хочет, чтобы я пристрелил этого хлыща, — процедил Брейден. — Дескать, она не переживет, если его безвременная кончина будет лежать на ее совести.

— Так за каким дьяволом она вообще сюда явилась?

— Пообещала, что если я откажусь жениться, а Жаки потащит меня в суд, она выступит свидетельницей на моей стороне и скажет, что видела ее с другим мужчиной. С мужчиной, которого она не смогла опознать, но который явно не был мной.

Проныра извлек изо рта сигару, чтобы без помех выразить свои чувства громким свистом.

— Похоже, Жаки круто ей насолила, если она готова тащиться в суд!

— Вовсе нет, — равнодушно ответил Брейден. — Леди Кэролайн не имеет к Жаклин никаких претензий — это я могу сказать точно. Она готова дать показания в суде в обмен на компенсацию.

Кажется, он даже услышал стук: это у Проныры отпала челюсть.

— И сколько же она хочет?

— Нет, Проныра, деньги ей не нужны.

— Но тогда что?

— Она хочет, чтобы я, — медленно произнес Брейден, сам с трудом веря в то, что это правда, — научил ее заниматься любовью.

На Проныру внезапно напал приступ ужасного кашля. Он вытащил изо рта сигару и кашлял до тех пор, пока Брейден не подал ему добрую порцию виски с водой.