Целомудрие и соблазн - Кэбот Патриция. Страница 34

Он искоса глянул на Кэролайн, внезапно испугавшись, что придуманное им объяснение показалось ей таким же фальшивым, как ему самому. Но даже если Кэролайн и догадалась о том, что могло заставить его принять ее предложение, она не подала и виду.

— Ну-с, итак, — начал он, старательно прочистив горло. — Насколько я понимаю, мне полагается выдать что-то вроде научной лекции?

— Да, будьте так добры, — с энтузиазмом кивнула Кэролайн, уже вернувшая свои очки на место.

Он снова прокашлялся и осторожно поинтересовался:

— И сколько примерно… лекций вы потребуете от меня, леди Кэролайн, чтобы считать их справедливой платой за ваши свидетельские показания?

— Ну, — задумчиво произнесла Кэролайн, явно захваченная врасплох этим вопросом. — Ну, наверное, по ходу дела станет ясно. А как по-вашему, сколько уроков мне нужно взять, чтобы считаться достаточно… образованной?

— Полагаю, это станет ясно по ходу дела, — с запинкой ответил он, не замечая, что повторяет ее слова. Его мысли мчались как бешеные и в отличие от слов принимали все более конкретный характер. Брейден и сам не заметил, как стал прикидывать про себя, что случится, если он встанет, сорвет с ее носа эти дурацкие очки, швырнет их на пол, схватит ее в охапку, прижмет к себе и поцелует? Что тогда? Выскочит ли она из его кабинета как ошпаренная? Залепит ли ему оплеуху? Или поцелует в ответ?

— Ну… — Кэролайн прервала его внутренние терзания, — тогда не проще ли нам будет сразу начать, а уж потом попытаться сделать какие-то выводы?

— Хорошо, — поколебавшись, ответил Брейден. И снова прокашлялся. С каждой секундой он нервничал все сильнее, хотя и сам не понимал, что вызывает в нем такую нервозность. Разве что необычность самого факта, что он вынужден объяснять столь… интимные детали юной девице, воспитанной в строгих правилах современной морали.

И к которой, как оказалось, он начинал испытывать довольно сильное влечение.

По счастью, предмет, выбранный им в качестве темы для первой лекции, был почти нейтрален.

— В общем, вы должны понимать, леди Кэролайн, — начал он, — что интимная связь, в которую вступают мужчина и женщина в уединении спальни, не может быть описана достаточно адекватно в той обстановке, что окружает нас в данный момент. Как вы наверняка заметили, мы находимся в моем кабинете, и вряд ли деловая атмосфера может считаться романтической.

Это прозвучало весьма внушительно. Он приободрился и решил развить столь удачно выбранную тему.

— Я считаю, что нельзя недооценивать важность окружающей обстановки для создания соответствующего настроения. Найдется немало желающих утверждать, что любовью не следует заниматься при ясном свете дня и солнечный свет отнюдь не способствует откровенному проявлению нежных чувств. Но в то же время я могу утверждать, что нет ничего более волнующего, чем женщина, средь бела дня сбросившая с себя одежду вместе с ложной стыдливостью…

— Простите, — перебила Кэролайн деловым тоном. Ее карандаш перестал чиркать по бумаге и замер неподвижно.

Брейден умолк и посмотрел на нее. Провалиться ему на этом месте, но ведь именно так должна была бы выглядеть живая наяда, вольготно раскинувшаяся на берегу ручья во всем блеске своей юной красоты и распустившая по плечам дивные золотистые волосы. Интересно бы только узнать, бывают ли наяды в очках?

— Я слушаю, — произнес он.

— Как я уже говорила, в моем распоряжении не больше часа, — сообщила она с вежливой улыбкой. — Не могли бы мы на время отложить обсуждение деталей обстановки — поверьте, на меня произвели сильное впечатление ваши рассуждения на эту тему — до более подходящего случая? Вы не против сразу перейти к поцелуям?

— К поцелуям? — Он недоуменно поднял брови.

— Да, — кивнула Кэролайн. — К поцелуям. А потом я бы хотела обсудить то, что вы сделали вчера вечером. Эту штуку с пальцем.

Он поперхнулся и закашлялся. Ничего себе нейтральная тема!

Ну что ж, он ведь сам напросился. И приказал себе думать о том, какая физиономия сделается у Жаклин. Вот именно: он должен думать о том, как будет выглядеть Жаклин Селдон в тот момент, когда услышит показания леди Кэролайн Линфорд…

Это помогло ему обрести надежду на то, что животные инстинкты не возьмут над ним верх и он сможет держать их под контролем ради такого захватывающего зрелища.

— Хорошо, будь по-вашему, — согласился он. — Поцелуи. Прекрасно. Вам наверняка довелось услышать немало рассуждений по поводу поцелуев, но это еще не гарантия того, что вы правильно оцениваете всю важность поцелуя для…

Но леди Кэролайн снова его перебила:

— Я бы хотела обсудить совершенно определенный тип поцелуев, а именно тот, которому нечаянно стала свидетельницей. Во время этого поцелуя партнеры не только соприкасались губами. Они прямо-таки совали языки друг другу в рот. При этих словах взгляд Брейдена намертво прикипел к ее губам. Это были весьма милые губки, влажные, розовые, так и напрашивавшиеся на поцелуй. Он совершил героическое усилие, чтобы заставить себя посмотреть в другую сторону.

— Вы имели возможность это наблюдать?

— О да, — с энтузиазмом кивнула она. — Все происходило именно так, как я описала. Я не могла ошибиться.

Напрасно Брейден попытался припомнить, был ли он хоть когда-нибудь — пусть даже в самом розовом детстве — таким же бессовестно наивным. Нет, таким он никогда не был.

Ему в который уже раз пришлось прокашляться, чтобы собраться с мыслями.

— Хорошо. Итак, описанный вами только что тип поцелуя можно считать весьма и весьма…

— Отвратительным, — закончила Кэролайн со знающим видом.

Брейден ошалело хлопал глазами, уставившись на свою «ученицу». Он ничего не понимал, как такое может быть? И о чем думает этот ее, с позволения сказать, жених? Может, дело обстоит гораздо хуже, и он не просто придурок? Вывод напрашивался сам собой: ее маркиз либо извращенец, либо балбес, каких свет не видывал. Либо и то, и другое вместе.

— Это не совсем отвратительно, — возразил Брейден Грэн-вилл, отчаянно стараясь сохранить нейтральный тон. — Точнее, это совсем не отвратительно.

— Ну а я, — заявила Кэролайн, — все равно не пойму, что в этом может быть приятного. Ну, я имею в виду… что кто-то будет орудовать своим языком у меня во рту.

— Никто и не говорит о том, чтобы «орудовать»! — воскликнул Брейден, теряя терпение. — Но если Слейтер позволяет себе что-то в этом роде, когда вас целует, то я не удивляюсь, что вы находите это отвратительным.

Кэролайн напустила на себя неприступный вид — и ей было нетрудно это сделать, пряча глаза за стеклами очков.

— Если под фамильярным обращением «Слейтер», — отчеканила она, — вы имеете в виду моего жениха, маркиза Уинчилси, то мой ответ — нет, мистер Грэнвилл! Он никогда не целовал меня подобным образом.

Ну, это его нисколько не удивило. А удивила его та откровенная тоска, что прозвучала в ее голосе. И Брейден поспешил заверить Кэролайн:

— Не сомневаюсь, что в один прекрасный день он это сделает, и вам не помешало бы заранее подготовиться. Да будет вам известно, леди Кэролайн, что такой тип поцелуев принято называть французским, или поцелуем душ. Существует мнение, что во время такого поцелуя партнеры обмениваются друг с другом частью своей души.

У Кэролайн отвисла челюсть.

— Никогда не слышала ничего более омерзительного!

— Что поделаешь — французы. — Брейден виновато пожал плечами. — Тем не менее я считаю своим долгом поставить вас в известность о том, что этот тип поцелуев успел завоевать популярность и в нашей стране. И если вы достаточно искренни в своем желании стать для своего будущего мужа и супругой, и любовницей, боюсь, вам непременно придется его изучить.

Кэролайн протяжно вздохнула, перевернула исписанную страницу и снова взялась за карандаш.

— Очень хорошо. И как же это делают?

Произнеси эти слова любая другая женщина — и Брейден ни минуты бы не сомневался, что услышал самое откровенное приглашение. Во всяком случае, именно так подействовала на него ее последняя фраза. Его охватило такое неистовое желание сию же минуту поцеловать леди Кэролайн, что Брейден едва усидел на месте, хотя его бросало то в жар, то в холод.