Целомудрие и соблазн - Кэбот Патриция. Страница 55

— Херст ничего не знал о нечестной игре, — пытался возражать Томас дрожащим голосом. — Он поклялся мне тысячу раз, что не подозревал о крапленой колоде! И я ему верю!

— Оно и видно, — фыркнул Брейден. Его душила такая ярость, что это почувствовала даже кобыла. Она нервно заплясала под седоком, хотя внешне Брейден оставался спокойным. — Оно и видно, что вы верите ему настолько, что готовы отдать за него свою единственную сестру. Признаюсь честно, мне непонятна такая беспечность. Будь у меня сестра, я бы подумал десять раз, прежде чем вверить ее судьбу господину, запросто якшающемуся с такими типами, как Сеймур Хоукинс.

— Уж лучше ей выйти за него… — Томас, как ни старался бодриться, выглядел так, словно вот-вот заплачет от обиды, — чем за Лондонского Сердцееда!

— Тогда вы можете спать спокойно. — Брейден уже пожалел о том, что довел мальчишку до слез. Он вовсе не собирался с ним спорить. Но и держать про себя правду о Херсте было выше его сил. — Потому что у нее нет ни малейшего желания разорвать помолвку с маркизом. Но если у вас есть хотя бы крупица мужества, милорд, вам следует рассказать ей правду. Она имеет право знать, какого типа вы прочите ей в мужья.

— Нет, только не это! — совсем по-детски испугался Томас. — Если Каро узнает, что я играю на деньги, она… нет, лучше даже не думать, что она со мной сделает! Наверняка расскажет все маме! И меня выгонят из дому и лишат наследства!

— У меня нет сестры, — сурово процедил Брейден, — но если бы была, могу вас заверить со всей прямотой, что никакие деньги не заставили бы меня пожертвовать ее счастьем!

— Но Кэролайн любит Херста! — заявил Томас, демонстрируя полную уверенность в своих словах, хотя Брейден сильно подозревал, что на самом деле это не так. — И он тоже любит ее! Он хороший человек. И он сумеет о ней позаботиться. Да пусть меня прикончат на месте, если это не так!

— Похоже, так оно и будет, — зловеще процедил Грэнвилл.

— На что это вы намекаете? — Голос юного графа поднялся почти на целую октаву. — Нет, вы скажите, Грэнвилл, на что вы намекаете?!

Но Брейден сказал только:

— Поклянитесь, что не поедете в Оксфорд.

— Ни за что! — выпалил Томас.

— Поклянитесь, что вы не сунетесь туда, иначе я выложу вашей сестре всю правду о том, как вас ранили.

Подбородок опять подскочил вверх на несколько дюймов.

— Вы не посмеете!

— Посмею. И непременно сделаю это, если вы не дадите мне слово держаться подальше и от Оксфорда, и от Герцога.

Томас мрачно уставился на свои руки и буркнул:

— Ну, так и быть, клянусь.

Губы Брейдена скривились, но вовсе не от довольной улыбки.

Умоляю вас отговорить моего брата от этой поездки, — написала ему Кэролайн нынче утром. — Я понятия не имею о том, почему для него так важно вернуться в Оксфорд. Он сказал, что должен довести до конца какое-то дело. Однако его здоровье окрепло совсем не настолько, как ему кажется. Пожалуйста, отговорите его. Он вас наверняка послушает. Он считает вас Грэнвиллом Великим. И я уверена, что он выполнит любую вашу просьбу.

Но на поверку все вышло не так. Граф Бартлетт не пожелал прислушаться к просьбе Брейдена Грэнвилла. Нет, в Оксфорд Томас уже не поедет. В этом Брейден не сомневался. Но мальчишке все равно не хватит храбрости рассказать Кэролайн правду о человеке, который скоро станет ее мужем.

А сам Брейден только что пообещал Томасу молчать.

Глава 22

— Кэролайн, перестань сутулиться! Расправь плечи!

Кэролайн, стоя на табуретке посреди просторной примерочной, увешанной большими зеркалами, послушно расправила плечи.

— Ума не приложу, в чем дело, — пожаловалась ее мать. — Оно плохо сидит на тебе, а почему — не понимаю!

Кэролайн с досадой покосилась на ворох кружев, грозивший вот-вот задушить ее до смерти. Она-то отлично знала, почему подвенечное платье не сидит на ней как положено.

Она подняла голову и наткнулась на собственный мрачный взгляд в зеркале, висевшем прямо перед ней. Девушка, стоявшая на возвышении и отражавшаяся в зеркалах, развешанных на всех стенах мастерской, уже не была Кэролайн Линфорд. Она знала это твердо. Девушка на возвышении была похожа на Кэролайн Линфорд как две капли воды, но, конечно, не могла быть ею на самом деле. Потому что Кэролайн Линфорд больше не была целомудренной девицей. А значит, у нее не было права надевать белое подвенечное платье.

Во всяком случае, она была уверена, что утратила свое целомудрие. Разве можно оставаться целомудренной, если мужчина трогал ее там? Разумеется, нет. Но с другой стороны, полной уверенности у нее все-таки не было. И спросить было не у кого.

— Да стой ты прямо, Кэролайн! — сердито воскликнула ее мать, теряя терпение.

Кэролайн, и без того вытянувшаяся в струнку, выпятила грудь. Подгонявшая платье портниха не ожидала этого движения и сильно уколола себе палец.

— Ох, простите! — испугалась Кэролайн и нагнулась, чтобы погладить портниху по спине. — Вам очень больно?

— Кэролайн! — рявкнула леди Бартлетт. — Держись от нее подальше! Ты что, не видишь, у нее течет кровь! Или ты хочешь измазать в крови свое подвенечное платье? Ты этого добиваешься? Чтобы какая-то девчонка испортила твое подвенечное платье, сшитое на заказ самим Уэртом, измазав его своей кровью?

Кэролайн снова выпрямилась и с сочувствием посмотрела сверху на портниху, сосавшую палец.

— Простите! — повторила она.

— Не обращай на нее внимания, Кэролайн! — приказала леди Бартлетт. — Вайолет! Эта коробка совсем пустая! Пойди попроси у мистера Уэрта еще! — И леди Бартлетт величественным жестом протянула служанке коробку из-под конфет.

Вайолет поспешила отправиться на поиски хозяина заведения и новой порции сладостей.

— Я не хотела говорить это при Вайолет, — заявила леди Бартлетт, очевидно, не смущавшаяся тем, что их слышит портниха. — Но мне необходимо знать: Томми больше не заводил речь о своем глупом намерении отправиться в Оксфорд в ближайшее время?

Кэролайн покраснела как маков цвет. Подумать только, после всего, что она позволила Грэнвиллу вчера в карете… ей хватило наглости отправить ему это письмо! Наверное, только самые бесстыжие шлюхи способны вот так развлекаться с мужчиной, а потом как ни в чем не бывало требовать от него каких-то услуг! Можно себе представить, как отреагировал на него Брейден Грэнвилл!

Она не знала, что и думать, прочитав его ответ. Он был написан учтиво, но холодно и без эмоций. Всего несколько слов. Он, Брейден Грэнвилл, будет счастлив оказать леди Кэролайн любую услугу.

Правда, он еще написал, что с нетерпением ждет ее сегодня, чтобы продолжить «уроки», и Кэролайн виновато подумала, что совсем забыла о том, что он сказал на прощание, когда она покидала его карету. Он сказал, что не хочет расторгать их соглашение, даже несмотря на то что она объяснила ему всю бессмысленность этих занятий.

Четыре часа. Она снова увидит его в четыре часа. Ах, какая она грязная, развратная лгунья! Именно в эту минуту Кэролайн поняла, что не имеет ни малейшего права стоять на возвышении и примерять белое платье непорочной невесты.

— Нет, он ничего мне не говорил, — ответила она. — Но я не видела его с того часа, как он уехал на утреннюю прогулку.

— Ох уж эти его утренние прогулки! — проворчала леди Бартлетт. — Как будто он не знает, что врачи запретили ему садиться в седло!

— Он ездит очень осторожно, мама! — возразила Кэролайн.

— Он вообще не должен ездить! — отрезала леди Бартлетт. — Так сказал его личный врач! — И с сокрушенным вздохом она призналась: — Он и мне ничего не сказал. Ну, насчет его дела в Оксфорде. Когда я захотела расспросить Томми об этом, он посоветовал мне…

Какая-то странная нота в голосе матери заставила Кэролайн с тревогой посмотреть на леди Бартлетт.

— Что он тебе посоветовал, мама?

— Не лезть не в свое дело! — Леди Бартлетт побагровела от возмущения. — Ты только представь себе, какая дерзость! Ведь я его родная мать! И он советует мне не лезть не в свое дело! Мало того, у него повернулся язык обозвать меня… — она понизила голос до театрального шепота, — толстушкой!